Захват Неаполя. Берёзы - Виктор Васильевич Бушмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда проклятое место скрылось за большим скалистым утесом, оруженосец не выдержал и, подъехав к рыцарю, спросил:
– Мессир, мы заедем в Монсегюр?..
Ги буквально просверлил его обжигающим взглядом, покраснел, но сдержался и ответил:
– Нет. Прочь отсюда. Ноги моей здесь больше не будет… – он опустил голову и поддал шпорами коня. Тот резво перебрал передними ногами, но Ги вдруг осадил его и, повернув голову к оруженосцу, добавил. – Хотя, постой-ка! Надо поставить большой крест возле входа в пещеры. Так мы и поступим, но… – он поднял глаза к небу, словно искал там поддержку, – не в этом году. Слишком уж много всего навалилось… – оруженосец молча покачал головой, поравнялся с конем рыцаря и поехал рядом. Ги де Леви несколько раз обернулся назад, словно боялся чего-то, и снова сказал. – Домой. Я страшно устал и вымотался…
Дорога домой заняла две трудные и тяжелые недели. Отряд медленно спускался с гор, часто и подолгу останавливался возле каждой церкви и монастыря, где рыцарь истово молился, ставил свечи и делал богатые подношения, умоляя Господа простить его за алчность, приведшую к гибели ни в чем неповинных людей, единственным грехом которых была верность и преданность своему безрассудному хозяину.
Только к концу апреля они, наконец, увидели стены и башни родного замка Мирпуа. Воины немного повеселели, только Ги держался отстраненно и холодно, он до сих пор корил себя за смерть Пьера.
Изабель, встретившая их возле ворот замка, поняла все без лишних слов, приветливо улыбнулась и, нежно поцеловав своего незадачливого горе-искателя, проводила Ги в башню.
Выслушав его рассказ, полный ругательств и упований на небеса, женщина нежно погладила спутанные и свалявшиеся волосы супруга, поцеловала в щеку и, мило улыбаясь, прошептала:
– Слава Господу, что ты у меня жив и здоров. Пошли-ка мыться, а то пахнешь, как боевой конь после сражения… – она так мило сморщила свой носик, что Ги не сдержался и рассмеялся. Он обнял ее и потел привлечь к себе, но Изабель деликатно отстранилась. – Нет, уж! Сначала в купальню!
Ги покорно побрел за ней в купальню, где слуги раздели его, собрали грязное белье и одежды и ушли, оставив их с женой наедине.
Он с нескрываемым наслаждением окунулся с головой в горячую воду купальни, а Изабель стала тереть его жесткой рукавицей, пропитанной настоем мыльного корня и ромашки.
– И, все-таки, ты у меня молодец! – Изрекла она, натирая его спину рукавицей. Он удивленно посмотрел на нее, но она нежно чмокнула Ги в губы и сказала. – Плевать на сокровища, мой милый! Зато ты породнился с домом де Фуа! А это, поверь мне, куда важнее, чем пустая беготня за легендарными кладами! Наш первенец будет иметь право наследия и титул наследного маршала Фуа. – Изабель выпрямилась и, глядя на Ги, добавила. – У нас не семья будет, а сборище маршалов! Можно, с непривычки, и запутаться! Маршал де Ла Фо! Наследный маршал де Фуа! Прямо, парад какой-то!..
Она весело засмеялась. Переливчатые искорки ее смеющихся глаз, нежные нотки прелестного грудного смеха обволокли сердце и голову рыцаря, успокаивая и расслабляя его, снимая с него бремя и тяжесть последних неудач. Ги опустился в купальню и закрыл глаза. Теплая вода приятно обняла его уставшее тело.
– Нет ничего лучше родного дома… – прошептал он и улыбнулся.
ГЛАВА VIII. Пружина распрямляется.
Неаполь. Королевский дворец. Комната совета. 24 июня 1267г.
– Сир, я настаиваю на том, чтобы вы отписали его святейшеству… – казначей Шарля де Анжу, мессир Гоше де Белло, выдавил, наконец, из себя более или менее громкую и настойчивую тираду, которую, видимо, и сам не ожидал от себя услышать.
Король резко обернулся, оторвавшись от разглядывания акватории порта Неаполя, сплошь заставленного торговыми кораблями, прибывшими сюда из всех уголков Средиземного моря.
– Гоше, друг мой, какая муха тебя укусила сегодня? – Весело засмеялся он. – Я не вижу никакой беды. Наоборот, казна наполняется, народ не ропщет. – Он махнул рукой, подзывая казначея к окну. – Посмотри, сколько кораблей набилось в нашем порту! Сколько товаров, налогов, пошлин и податей!..
Гоше нехотя подошел к раскрытому настежь окну и посмотрел.
– Сир, я настаиваю… – уже тише произнес он.
Шарль покачал головой и посмотрел на него:
– Вечно тебе мерещится, черт те что!.. – король перекрестился. – Ты лучше полюбуйся, как мой сын управляет галерой! – он показал пальцем на небольшую галеру, выкрашенную в белый цвет и шедшую под косыми белыми парусами. – Скоро, клянусь небом, мы атакуем Тунис и перекроем море, отрезав сообщение между маврами Испании и мусульманами Востока! – Шарль с наслаждением потер руки, чмокнул от удовольствия и добавил. – Сколько товаров, сколько податей, сколько пошлин. Готовь новый замок для хранения казны королевства… – Казначей понял, что король не слышит его, упиваясь блаженством и находясь в прекрасном расположении духа, поклонился и собрался покинуть кабинет, но Шарль, вспомнив что-то, резко остановил его. – Гоше! Постой-ка! Что ты там блеял о письме папе Клименту?..
Гоше даже вздрогнул от неожиданности, развернулся и, широко раскрыв свои глаза, молча захлопал ресницами.
– Надо отписать письмо его святейшеству… – проблеял он неуверенным голосом. – На севере, вокруг Вероны, да и в самом Риме неспокойно…
– Да ты что!.. – Шарль вложил в эту фразу весь сарказм, подаренный его Богом или дьяволом. – Неспокойно. Мама дорогая…
– Не надо издеваться над моими словами, сир… – Гоше обиделся и опустил голову.
– Ладно-ладно, извини. Вырвалось… – король похлопал его по плечу. – Сколько мы испытали вместе, так что не стоит дуться на своего короля, если он пошутит иногда. Излагай, только без тумана, который ты так любишь напускать…
– Гибеллины, сир, стали поднимать голову… – начал Гоше. – Семейство Франджипани будоражит Рим и окрестности. В Вероне неспокойно, того и гляди, весь Север Италии вспыхнет…
– Прованс спокоен? – Шарль бросил резкий взгляд на Гоше. Тот молча кивнул головой в ответ и перекрестился. – Вот и прекрасно. А, что касается севера Италии, так то не моя проблема, а его святейшества… – король зевнул, показывая свое безразличие. – Пусть Климент, который учил меня жизни, сам поучится управлению владениями.
– Но, ваше величество, – казначей дотронулся до руки короля. – Гибеллины, наверняка, бросятся искать поддержку в Германии! Надо, пока не поздно, отправить экспедиционный корпус в Рим и Тоскану…
– Ты в своем уме, Гоше?! Тоскана, папская область, Романья и Равеннский экзархат принадлежат папе Римскому, а не королю Шарлю! Вот, если его святейшество попросит
