Страж-2. Конец черной звезды - Джеффри Конвиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я сделаю это, — твердо заверил его Макгвайр.
— Кстати, как чувствует себя Фэй Бэрдет?
— Пока не очень хорошо, — вздохнул священник.
Лимузин сделал поворот и направился к жилым кварталам.
— Вот что, Макгвайр, — как бы между прочим заметил Франкино. — Моя работа опасна… И со мной в любой момент может случиться непоправимое… Так знайте: если я погибну, вы должны будете стать моим преемником!
От неожиданности Макгвайр рывком развернулся на своем кресле.
— Но я ведь даже не знаю… — начал он, но Франкино тут же прервал его:
— Если меня не станет, то выполнять мои обязанности будете именно вы. На этот счет вас проинструктируют. И тогда вам станет известно все, что знаю сейчас я. И вы сможете делать то же, что делаю сейчас я. Единственная разница между нами заключается в том, что мне уже приходилось сталкиваться с Чейзеном, и я примерно представляю себе его возможности. Но все это не столь важно. У вас тоже будет немалая сила…
— И все-таки мне хочется верить, что с вами, монсеньор, ничего такого не произойдет, — ответил Макгвайр.
— Если будет угодно Господу Богу…
Лимузин миновал центр города и выехал на Бродвей. Франкино ловко сменил тему разговора, хотя и чувствовал, что Макгвайр порядком озадачен его предложением и, конечно, хочет расспросить обо всем поподробнее. И тогда он вспомнил свою собственную реакцию, свое смятение и испуг, когда он впервые узнал о существовании Стража. Но это было уже так много лет назад!.. И не стоит теперь ворошить старое и вспоминать о собственных слабостях. Ни к чему хорошему это не может привести.
Автомобиль свернул на 89-ую улицу и остановился перед старым особняком, расположенным в пятидесяти футах от строительной площадки собора святого Симона. Когда Франкино выходил из машины, он почувствовал легкое головокружение. Это случалось с ним всякий раз, когда он возвращался сюда. Каждый раз, когда он находился в поле зрения сестры Терезы.
Макгвайр вышел из лимузина вслед за ним. Франкино поднял голову и посмотрел на окна десятого этажа дома номер 69 по 89-й улице. Но место для наблюдения было неподходящим, и он так ничего и не увидел. Однако сестра Тереза была там. И хотя за ней никто не следил, она бдительно выполняла свой долг. Франкино чувствовал ее присутствие. И связь меж/у ними была вполне очевидной, ведь силы и способности сестры Терезы были несопоставимы с возможностями обычного человека. Она могла незримо проникнуть в любое место и понять мысли и состояние кого угодно.
Он взглянул на Макгвайра. Тот тоже внимательно смотрел на дом.
— Вы заметили ее?
— Да. Но… Кто она?
— Ее зовут сестра Тереза.
— И она тоже будет участвовать в нашем деле?
— Возможно. — В голосе Франкино зазвучали нотки отчаяния, и это не ускользнуло от отца Макгвайра.
Они спустились в полуподвальный этаж особняка, который тускло освещался единственной лампочкой. В коридоре был свален всевозможный хлам, в затхлом воздухе пахло плесенью и мышами.
Дверь в конце коридора оказалась закрытой. Макгвайр тихонько постучал. С другой стороны двери тут же послышались быстрые шаги. Дверь открылась. Стоящий в почти полной темноте мужчина наконец включил верхний свет. Макгвайр и Франкино вошли в комнату и сели на старый, продавленный велюровый диван. Они молчали. Молчал и открывший им дверь. Потом он медленно опустился на колени и поцеловал правую руку Франкино.
— Монсеньор… — произнес Бирок дрожащим от волнения голосом. — Я ваш верный слуга.
Глава седьмая
— Меня зовут Гатц. Детектив Гатц. Гэ-А-Тэ-Це. — И он улыбнулся, обнажив полный рот зубов, отчего сразу стал похож на крокодила. Могло даже показаться, что вся нижняя часть его головы состоит сейчас из одних лишь зубов.
— Входите, пожалуйста, — сказал Бен, обезоруженный такой улыбкой.
Гатц решительной и твердой походкой вошел в квартиру. На лице его было написано, что он по роду своей профессии подозревает всю жизнь всех и каждого.
— Я все-таки не понимаю причин вашего визита, — недовольно пробормотал Бен.
Гатц расстегнул пальто и поискал глазами место, куда можно присесть. Бен молча указал ему на диван. Гатц нервно пожевал кончик сигары, которую уже полчаса держал во рту, и грузно опустился на подушки дивана.
— Видите ли, мистер Бэрдет, я не имею привычки обсуждать подробности по телефону, — как бы в продолжение разговора пояснил бывший инспектор. — Вы знаете, телефоны в*едь частенько прослушиваются…
— А по-моему, мистер Гатц, все это вздор и откровенная чушь! — не выдержал Бен.
Гатц окинул квартиру внимательным взглядом.
— Поверьте, мне самому не раз приходилось устанавливать подобные устройства. Так что это, увы, совсем не плод моего воображения.
Бен молча кивнул. Вероятно, детектив Гатц в свое время действительно был «крутым» полицейским и хорошо знал свое дело.
— Позвольте, я еще раз повторю вам то, что уже сообщил по телефону, — продолжал он. — Итак, я был начальником крупного полицейского подразделения. А именно — манхэттенского отдела по расследованию убийств. Инспектор Бурштейн тогда работал у меня. В связи с убийством в вашем подвале он попросил меня посмотреть, что тут у вас делается. Вот я и смотрю.
— И что же вы ищете?
— Пока я и сам точно не знаю, — признался Гатц, откусил край сигары, скатал его в шарик и бросил в пепельницу.
— Но я уже, кажется, сообщил полиции все, что мне было известно, — недоуменно пожал плечами Бен.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — устало ответил Гатц, закидывая ногу за ногу. На подметках обоих его ботинок обнаружились приличные дыры. Бен тут же подметил, что и воротник пальто детектива немного оторван.
— Здание, в котором вы живете, — продолжал тем временем Гатц, — существует уже около четырнадцати лет. А раньше на этом месте стояло несколько старых особняков. И в частности, был тут один особнячок… В общем, с виду он ничем не выделялся среди соседних. Обычный домишко… Но незадолго до того, как его снесли, там произошло несколько убийств. И я был как раз тем следователем, который вел это дело. Официально эти убийства так и остались нераскрытыми. Расследование зашло в тупик.
— Это, конечно, очень интересная история, мистер Гатц, но с тех пор прошло, как вы говорите, целых четырнадцать, вернее, даже пятнадцать лет!.. Не можете же вы серьезно предполагать, что убийство в подвале нашего дома имеет какое-то отношение к тем давним событиям…
— Я пока еще ничего не предполагаю.
