Отличительный признак - Стас Тихонов

– Я так понимаю, у тебя возникли проблемы, и ты опять готов дать обратный ход, – послышался его голос– Я ждал чего-то такого. Думаю, сейчас самое время поделиться с тобой кое-какой информацией.

Ким услышал характерное попискивание стучащегося в диалоговое окно файла и выловил его. Лицо Сенны вернулось на экран.

– Это поможет. Можешь не благодарить, – и, как ни в чём не бывало, Сенна прервал звонок.

Ким какое-то время в бессильной ярости смотрел на потемневшее диалоговое окно, а потом открыл переданный Сенной файл. Это была всего лишь короткая аудиозапись на полторы минуты. Ким откинулся на стуле, ткнул на «проиграть» и закрыл глаза.

– Подумайте о том, что вы умеете, что у вас получается. О том, что вы уже несколько раз делали, – по слышался ровный голос Сенны.

– Я несколько раз блестяще проходил миссии в «Космической угрозе». Это считается? – А это был его, Кима, собственный голос.

Торопливо нажав на «паузу», Ким напряг память. Когда это было? Ах да… Перед глазами встала фигура Сенны, крутящего в пальцах пластфон в дверях кабинета. Помнится, он вколол ему что-то и ещё сказал: «Не для записи».

Ким снова запустил файл и услышал голос синтета:

– Вспомните… как привезли Ерика.

– При чём тут… – наступила длинная пауза. Ким слышал собственное дыхание, доносящееся из динамика пластфона. Когда он с ощутимым трудом заговорил, голос прозвучал совсем тихо:

– Иногда я… «читаю» других людей.

– Вы читаете мысли? – невозмутимо проговорил Сенна, как будто интересовался, чистит ли он зубы.

– Нет… не мысли, а вообще. – Опять пауза. – Я как бы ловлю волну, которая идёт от человека, понимаете? Если вижу его глаза. О чём он беспокоится, например, или что собирается сделать. Это проникает мне прямо в голову, включается само, как радио… И я не могу этим управлять.

Послышался тихий вздох Сенны, потом словно бы скрип отодвигаемого стула и шаги. Наверное, псикодер забродил по кабинету. А когда заговорил – Ким был готов поклясться: Сенна улыбался.

– И этот милый ребёнок сидит передо мной и за являет, что у него нет никаких особенностей, – про тянул псикодер, словно бы рассуждая вслух.

– Мне от этой особенности пользы никакой. Одни беды.

Ещё одна пауза, довольно длинная. Ким ясно видел, как Сенна закладывает руки за спину и поднимает глаза к потолку, прежде чем ответить.

– В гигантском, монстроподобном Городе, где всё держится на машинах. В мире интегрированной тех ники и инфосистем, где учить детей говорить совершенно необязательно. Где можно прожить всю жизнь не узнав, как зовут соседа, – очередная пауза, после которой голос Сенны падает и становится странным, медленным, почти пугающим: – В этом мире, милый мой, тот, кто чувствует и понимает людей – чего они хотят, чего боятся, ради чего пойдут на всё, – у того очень и очень неплохие перспективы.

Запись без предупреждения кончилась. Ким открыл глаза и непонимающе уставился на стену.

Значит, вот что было в тот вечер? Как же его угораздило рассказать псикодеру?.. Так раскрыться… Чёрт бы побрал эту проклятую особенность, она – зло!

И как, по мнению Сенны, чёрт бы побрал и его тоже, это должно ему помочь?!

Ким безнадёжно отшвырнул пластфон туда, куда ему повезло приземлиться, и накрыл голову подушкой.

Наутро пятницы Ким машинально собрался и отправился прямо в теплицу, но не успел сесть на монорельс, как ему позвонила Алекс:

– Ким, Мак тебя зовёт, – голос Алекс звучал настороженно, если не нервно.

Входя в мастерскую, Ким заранее представлял себе, что это будет за разговор. Сегодня последний день из отпущенных ему пяти, а он и на волос не продвинулся.

Но к тому, что ожидало его в мастерской, Ким оказался не подготовлен: за столом Мака сидел на разболтанном стуле без двух колесиков старший анализатор. Судя по выражению лица, он чувствовал себя вполне комфортно. В отличие от Мака, который угрюмо маячил рядом, сложив на груди руки и подперев спиной угол стеллажа. Киму показалось, что в просвете за полками мелькнул электрически-жёлтый комбинезон.

– Доброе утро, Ким, – Эдо поздоровался приветливо, но без нарочитой дружелюбности. – Господин Макаров любезно пригласил меня сюда, чтобы я мог поговорить с вами. Какие новости?

– Я отправил отчёт вчера, – ответил Ким. Меньше всего ему хотелось грубить Эдо, но, зачем спрашивать, если и так знаешь?

– Да, – мягко ответил консул. – Твой друг по Коллектору, Индра, держит меня в курсе. Но я подумал – вдруг у тебя есть какие-то догадки, которые ты не стал включать в отчёт.

– Нет, – тихо сказал Ким, стараясь не глядеть на Мака, чтобы не видеть удовлетворённо-мрачного «я так и знал» на его физиономии.

Выражение лица Эдо не изменилось, но в его голосе Киму послышалось разочарование:

– Что ж, очень жаль. А я подумал, может, ты боишься, что тебя не воспримут всерьёз или ещё что-нибудь в этом роде, – консул невесело улыбнулся. – Честно говоря, у нас уже начались неприятности из-за всей этой истории в «пять-десять».

– Неприятности с Тори Лексусом? – озарило Кима.

Консул приподнял брови:

– Ты видел его программу? Впрочем, вряд ли кто-то в Городе её не видел…

– Скрутить бы ему шею, засранцу, – неожиданно подал голос Мак.

– Ну что вы, Мак, – Эдо покачал головой. – Тори Лексус – необыкновенно ценный человек. Ему никак нельзя скручивать шею.

– А вы не можете хотя бы заставить его… – неуверенно начал Ким. – В смысле он же только зря людей пугает…

Лицо Мака ясно выразило неудовольствие тем, что Ким опять осмелился открыть рот, но старший анализатор ответил ему как равному:

– Мы живём в очень закрытом обществе, Ким. В таком обществе необходим кто-то вроде Лексуса. Да, он фигляр и заноза, но он работает как предохранительный клапан. Глядя на него, люди не ощущают себя… запертыми, – консул взглянул на Кима, проверяя, понятно ли ему. Киму было понятно. – Без Тори отношение к правительству – даже идеальному – было бы гораздо менее терпимым, – со вздохом закончил Эдо, поднимаясь со стула. – Поэтому, сам понимаешь, правительство никак не может затыкать ему рот.

– А это правда, что вы уже запустили программу перераспределения ресурсов?

Мак возмущённо засопел. Ким и сам подумал, что сейчас-то Эдо точно поставит его на место.

– Нет, конечно, – спокойно ответил консул. Они были почти одного роста, и Ким заметил морщины у глаз Эдо и уже начавшие редеть виски. Но взгляд консула был живым и пытливым. – Мы запустим её только сегодня.

Мак крякнул, и Киму послышалось приглушённое восклицание из-за стеллажа.

– Но вы ведь дали мне неделю… – растерянно сказал Ким.

– И мы по-прежнему ждём твоего отчёта, – заверил Эдо. – Но, если ничего не изменится, медлить дальше будет просто опасно. Так что ты уж закончи всё сегодня, хорошо?

Ким не нашёл в себе силы ответить и просто мотнул головой. Консул кивнул ему, пожал руку Маку и направился к выходу из мастерской.

Услышав, как за ним закрываются двери, Мак повернулся к Киму:

– Ну что, доигрался? – рявкнул он. – Перераспределение ресурсов! И всё из-за того, что у кого-то руки из задницы растут, и то задом наперёд. А ну по шёл с глаз моих!

Похоже, удовольствие обвинять кого-то в своих неудачах было знакомо не только Киму.

Он обошел стеллаж и увидел Алекс, которая явно подслушивала, нахохлившись на бобине силового кабеля. Ким ухватил её за хлястик комбинезона, вытащил за собой в коридор и там припёр к стенке:

– Что это за программа перераспределения? Чего от неё так всех колотит?

Алекс сделала большие глаза и замотала головой:

– Я сама толком не знаю, честно! Было что-то такое давным-давно, когда еды не хватало.

– Но ели-то все?

– Ну вроде да, но по норме… Да это сто лет назад было! Про неё только старики и помнят.

– Что помнят? – допытывался Ким.

– Ну, что тогда всё росло медленно, жратвы не хватало, многие валили из Города к старообрядцам, а потом удобрения доработали, и соя начала переть, и остальная еда тоже, – сообщила Алекс скороговоркой и вывернулась из рук Кима. – Слушай, ты бы по спешил, у тебя же времени осталось только до вечера.

Это была чистая правда; хотя, что бы изменилось, будь у него времени хоть до скончания века, Ким не представлял. Уныло войдя в теплицу, он остановился и осмотрелся. За эту неделю листья начали желтеть и никнуть уже не на нескольких кустиках, а практически повсюду. Соя умирала.

Ким глядел на ровные ряды понурившихся растений и думал о распределении ресурсов. Соя погибнет, и кто-то будет голодать. Кто? И чья это будет вина?

Но он же не виноват, что он не механик! Не его нужно было сюда посылать, а нормального профессионала, такого, как Мак!

Стоп… Ведь Мак-то уже был здесь, был несколько раз и ничего не нашёл. Если только Мак не параноик, если поломка действительно есть – почему он её прошляпил?