Пламя Джой Грин - Тайлер Мерсер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Когда я попал к псам, – прервал ее Торн, – то думал, что смогу работать с холодной головой. Собирать доказательства. Улики. Делать записи разговоров. Но чем глубже я во все это окунался, тем сильнее жалел, что нахожусь по другую сторону. Проблема заключалась в том, что насколько бы хорошим копом я ни был, я всегда оставался белой вороной. Всегда. С самого детства, будучи разноглазым пацаном, я был чужаком. В школе, в колледже, в полицейской академии. Свое место я нашел, лишь придя к "Старым псам".
Торн заехал на гравийную дорогу и машину начало потряхивать. Сквозь щели в открытых окнах проникал свежий воздух. Джой слушала исповедь напарника, пытаясь унять внутреннюю дрожь.
– Как ни странно, – продолжил Конор, – в клубе меня приняли как своего. Там я обрел настоящих братьев. Я знал, что все они преступники, но ничего не мог с собой поделать. В их глазах я видел преданность. Уверен: позвони я среди ночи любому из них и скажи, что меня собираются убивать, человек на другом конце провода бросил бы все, и приехал ко мне. Он бы горы свернул, лишь бы спасти мою задницу. Это непередаваемое ощущение. Чувство братства.
Подъехав к воротам заброшенной фермы, Торн заглушил двигатель. Убрав руки с руля, он глянул на свои идеальные ногти.
– Я собирался их сдать, но постоянно оттягивал этот момент. Как знать, возможно, если бы я поторопился, мне бы не пришлось сделать…
Договорить Торн не успел. В лобовом стекле его машины образовалось несколько пулевых отверстий. Джой посмотрела на напарника и увидела кровь…
***
Линдси не смогла удержаться. Она знала, что многие убийцы забирают трофеи, и ей всегда, казалось, это странным. Лишив Романа Гонсалеса жизни, она долгое время смотрела на его золотую цепь с медальоном скорпиона. Очень похожая побрякушка болталась на шее Джой в детстве. Подарок отца, так она говорила. Возможно, воспоминания о подруге стали катализатором того, что Линдси присвоила скорпиона себе.
Обставить гибель недавно вышедшего гангстера под разборки банд особого труда не составило. Знак трезубца "Отверженных" убедил полицию в обыденности преступления. Да, Романа разрубили чуть ли не на куски, но отморозки из криминальных группировок творили и более страшные злодеяния.
– Знаешь, Линдси, – сказал Калеб, когда они сидели на крыльце, попивая пиво. – В последние дни я часто задаюсь вопросом…
– И каким же?
Убийство Гонсалеса практически не освещалась в прессе. Рядовой случай. Но в перерывах между пьяной комой и опорожнением желудка в туалете Калеб проверял новости касательно детектива, из-за которого Гонсалеса посадили, а в будущем и выпустили. Один из журналистов вскользь упомянул фамилию Романа, мол, парень вышел на свободу и вот, посмотрите, что с ними произошло. Дальше Калеб все выяснил самостоятельно.
Спустя пару недель после казни Романа он подошел к Линдси, трезвый, без единого синяка под глазами, и сказал, что ублюдок сдох. Как она и предполагала смерть убийцы дочери вернула хирурга в строй. Он завязал с пьянством и вновь вышел на работу.
– Любой другой человек на твоем месте, – начал Калеб, – сошел бы с ума после случившегося.
Линдси сделала большой глоток пива, поставила бутылку на лесенку и покрепче укуталась в плед. Вечерок выдался морозным. Изо рта даже шел пар. Посмотрев на огромное полнолуние, она спросила:
– Действительно? Спустя столько лет ты решил поговорить об этом?
– Ты справилась сама. Без помощи психологов, антидепрессантов и прочего. Как тебе это удалось?
Калеб смотрел в даль пустым взглядом. Светлые волосы мужчины трепал ветер. Он выглядел на редкость сосредоточенным. Даже отцовская ласка в его голосе куда-то пропала.
– У меня был ты, – ответила Линдси, хотя понимала, что такой ответ его вряд ли устроит.
Калеб молчал, всем свои видом давая понять, что он хочет знать правду. Между ними ощущалось напряжение. Впервые за годы их знакомства Линдси не могла считать эмоции с лица хирурга. Раньше он всегда был для нее открытой книгой.
Она выпила, посмотрела на оставшиеся миллиметры пива на дне и убрала пустую бутылку. Ей совсем не хотелось касаться этой темы, но, судя по всему, время пришло.
– Ты хочешь знать, почему я не залезла под кровать и не покончила с собой, как какая-то сумасшедшая?
– Думаю, я заслужил, – ответил Калеб.
Открыв еще одну бутылку пива, Линдси во всех подробностях рассказала, что с ней творилось в тех стенах. Про истязания, насилия, кресты и удар в грудь от лучшей подруги. Обнажила душу, как на исповеди. Правда она сомневалась в том, что у нее осталась та самая душа.
Когда ее история подошла к концу, Линдси заметила, что у Калеба задрожали руки. Видимо, это оказалось для него слишком. Хирург наверняка предполагал самое худшее, но, чтобы такое? Линдси не стеснялась деталей. Ее история вышла до омерзения жуткой и страшной.
– Спрятаться в шкаф и скрести ногтями пол до крови, – сказала Линдси, – мог бы человек, в котором осталось хоть что-то. Из меня же вынули абсолютно все. Архитектор брал тиски и вырывал мою душу маленькими кусками, пока не вырвал ее целиком. А человек без души априори не способен на рефлексию.
Калеб проглотил ком в горле. Впервые за вечер он взглянул на Линдси, и она увидела в его лице боль. Самую настоящую. Он смотрел на девушку, чью красоту собрал собственными руками, ощущая самый тяжкий груз, который мгновенно заполнил его нутро. Линдси прочитала это в глазах хирурга.
– Теперь многое прояснилось, – сказал Калеб.
Допив пиво, он поднялся на ноги и ушел в дом. На его месте остался лежать медальон скорпиона. Тот самый медальон, который Линдси сорвала с шеи убитого Романа Гонсалеса.
***
– Давай, за ним! – прокричал Конор.
Через разбитое лобовое стекло Джой смотрела на удаляющегося человека. Торн держался за плечо. Из-под его руки текла кровь. Джинсовка начала пропитываться черным цветом.
– Ты ранен! – крикнула Джой.
– Беги, твою мать! – Торн достал сотовый. – Я в порядке. Просто царапина. Я вызову подмогу. Догони ублюдка!
Джой открыла дверь и уже собиралась броситься в погоню, как Конор схватил ее за руку.
– Джой, – сказал он напоследок. – Будь осторожна. Не рискуй зря.
В этот миг в глазах Конора Джой увидела целый мир. Мир, который она захотела узнать поближе.
– Хорошо…
Заброшенная ферма сплошь заросла травой. Перебираясь через заваленный забор, она услышала выстрел. Пуля просвистела над головой. Человек с оружием стрелял наотмашь, убегая к старому амбару. Джой бежала в высокой траве,
