Основы творческой деятельности журналиста: учебное пособие - Черникова Вячеславовна

Муж мог прийти домой и, между прочим, сказать: а знаешь, дорогая, мы сегодня делаем харакири. Причин для этого могло быть много. Например, самурай узнал, что его племянник по линии седьмой воды на киселе повел себя недолжным образом, предал Государя-Императора и съел Красную Шапочку. Он, самурай, узнав о таком деле, не может теперь жить с этим. Как вы думаете, что ответит японская жена своему мужу-самураю? Нет, она не будет вызывать психиатрическую неотложку. Нет, она не спросит о причинах такого решения. Она даже не поинтересуется, почему это он сказал «мы» делаем харакири, а не «я» делаю харакири. Она разве что предложит ему (самым обычным тоном!) сначала принять ванну, а потом скажет, что ужин готов. Поужинаем, милый, и за дело...[59]

Из этого рассуждения мы делаем еще один вывод: в целевую аудиторию журнала не входят сотрудники дипломатического корпуса, в частности японцы. Читатели исключительно наши люди, причем в их коммуникативном фонде содержится в качестве нормы вполне безразличное отношение ко всему сакральному, традиционному и священному. Очевидно, они очень продвинутые и прогрессивные люди, и им можно легко внушать любые «новые идеи».

Одна из таких идей заключается в новом подходе к понятию «стиль». В рубрике «Скорость» в статье «Сорванные крыши» читаем крупный врез:

Цвет волос как хозяина кабриолета, так и его пуделя непременно должен гармонировать с цветом подфарников. Иначе будет не так стильно.

Окрест рассыпаны фото очень новых и очень недешевых машин, на которых следует ездить. И делать это надо высокоидейно:

Народ не любит замыкаться в четырех стенах. Народу нужен простор. Народу нужны ветер и солнце... Здоровье народа надо беречь, оно принадлежит народу. Народу душно без открытого воздуха. Именно по этой причине народ предпочитает ездить в открытом автомобиле. Иначе говоря, в кабриолете.

Здесь аллюзия на фразу В.И. Ленина «Искусство принадлежит народу» обыграна, разыграна бесконечным повторением слова «народ», как это было в советские времена с «партией», «советским народом», другими штампами. Это еще раз подтверждает нашу догадку о возрасте целевой аудитории: граждане, которые собаку съели на советской фразеологии, подавились ею и готовы вспоминать былое только с сарказмом.

Учитывая цены, по которым продаются кабриолеты, мы догадываемся, что редакция работает на зарождающийся в России «средний класс»; однако по лексике обращения мы понимаем, что редакция еще не решила, стоит ли к его зарождению относиться серьезно:

Если на вашу машинку облизывается дамочка, напомните ей судьбу Айседоры Дункан. Ее бил пьяный Есенин. А потом удушил кабриолет. Насмерть, дорогая!

Надо полагать, что «дорогая», как и ее дорогой, знает, кто такая Айседора Дункан (американская балерина, родоначальница особого стиля танца и, в некотором смысле, современной художественной гимнастики. Есть теперь такой олимпийский вид спорта. Олимпийский — это от слова Олимп. Гора в Древней Греции, где жили боги. Древняя Греция — это страна, которой больше нет. Боги — это их, греков, веселая выдумка, называется мифология. Есенин — это пьяный, который бил Айседору. Гора — это откуда мы обычно съезжаем на горных лыжах...).

«Дамочка», которая на что-то «облизывается», — это, понятно, плохая дамочка, которой сразу надо указать ее место, пригрозив смертью. А то вдруг захочет перловки (помните, на обложке нам обещали какую-то кашу?). Так вот. Перлы оправлены в золото и бриллианты. Синонимы: жемчуг морской, жемчуг речной. Как ни удивительно, в рубрике «Подарки для нее». Для той устрашенной насмерть дамочки (далеко в конце номера, когда основные ужасы уже остались позади и можно подарить той, что уцелела, гарнитур за 275 ООО рублей: жемчуг, золото). Получив такой подарок, любая, надо полагать, навек успокоится.

Все остальные обещания тоже выполнены: мессией для кривоногих оказался Ив Матье Сен-Лоран («Матье подкрался незаметно» — тоже весьма доходчивая аллюзия для «среднего класса»?), а грызущими изнутри дармоедами оказались паразиты: ленточные черви, аскариды и прочее мелкое вредоносное население кишечника. Так что мойте руки перед едой (очевидно, эта полезная статья написана с учетом гигиенических привычек воображаемого «среднего класса»): иначе могут и не спасти. Опять смертельная угроза.

Угрозы кругом. Особенно на подступах к женщине: «Секс сам по себе — нелегкое испытание для мужчины...» Сплошной адреналин. Тонны адреналина. Лучше уж послушать радио (реклама прилагается) или переодеться во что-нибудь модное (фото, цены, адреса и телефоны приводятся). Рубашка за 26 700 рублей успокоит читателя, потрясенного картиной бытия, проступающей со страниц этого журнала. И читательниц тоже, поскольку здесь мы обнаруживаем глубокое психологическое пособие: «Ее экс. Как сделать бывшего небывшим». Мужчинам полезно прочитать этот обзор мужских типажей: никогда уже не посмеют подойти к женщине на близкое расстояние. Особенно когда всмотрятся в такое фото: два картинных трупа в постели и тень пистолета на переднем плане.

Получается, что целевая аудитория этого журнала — в основном мужчины, но и женщины тоже, им всем уже давно «за двадцать», они помешаны на страстях, любят деньги и драгоценности, не блещут манерами, неприхотливы в выражениях, когда-то давно были в кино, а теперь собираются на охоту (кожаный чемодан охотника с набором «Витязь», все, включая штопор), боятся смерти и пытаются ее презирать, книги читают только очень остросюжетные, пьют холодные напитки. Курят.

Развлечь такую аудиторию грамотно организованным журналистским текстом (напомним, что это система выразительных средств) — одно удовольствие. Побольше цифр в ценах и поменьше мыслей в голове. Фоновые знания — из советской массовой культуры. Претензии — на современный миллион у. е. В общем, не так уж и много.

Надеемся, вы поняли, сколь важно чувство системы при создании журналистского текста. Запомните: чтобы система работала оптимально, каждая ее часть должна работать неоптимально. Чувство системы сродни чувству гармонии: нельзя увлечься чем-то одним (например, темой) в ущерб другому (стилю, композиции и т. д.). Произведение зазвучит как нечто новое и живое, если автор понимает это.

3.3. Стадии создания произведения

Журналистское произведение зачастую рождается по плану редакции, по графику выпуска очередного номера или передачи. Конечно, по инициативе автора тоже, но это вторым эшелоном.

Из ситуации почему срочно нужен материал первым делом следует, что вдохновения ждать некогда. Оно ничем не обязано редакции, оно может прийти или не прийти, а газета, журнал, программы должны выйти вовремя, секунда в секунду, потому что ждут потребители, заплатившие за новую порцию информации, ждут технические службы, непосредственно выпускающие продукт.

Поэтому современный журналист нередко через все стадии создания произведения пролетает быстро, а бывает, и молниеносно. Ну нет у репортера достаточного «медленного времени» на обдумывание композиции, если он делает эксклюзивный репортаж из горячей точки. Если за спиной стреляют, вы не будете ждать визита Музы, а начнете говорить в микрофон — кто в кого стреляет, где это происходит, когда и почему.

Это пример из реальной журналистики. А вот пример из виртуальной журналистики.

Интернет-издания все чаще обновляют информацию. Если в газете оперативность измеряется по шкале «вчера, сегодня, завтра», то критерий для электронных СМИ — «час назад, в эту минуту, через полчаса». Информационный поток увеличивается ежедневно и ежесекундно. И если потребитель имеет право замечать или не замечать этот поток, теоретически конечно, то журналисту приходится постоянно помнить, что где-то, сейчас же, на другом краю Земли, но о том же самом событии кто-то напишет быстрее и лучше. И уже пишет. Точнее, уже написал. И быстрее, и лучше. И не только на другом краю света, а и на соседнем сайте.

У журналистов разных специальностей и трудности разные. Общее сейчас — необходимость соображать очень быстро и адекватно. Творчески. Где же в такой гонке место творчеству?

Один журналист делится с другим: «Трудно говорить правду. Это надо уметь, надо это прожить, достичь права. Не просто транслировать: надо создавать вокруг правды среду, где она может жить, из которой ее можно достать живой и невредимой. Надо быть мухой на стене. Сцепив зубы, слушать, записывать. Скрепя сердце рассказывать все по порядку...»[60]

Создавать вокруг правды среду, из которой ее можно достать живой и невредимой, — это и есть величайшая творческая задача. В ней все: и создание себя, и познание себя, и посредничество между событием и аудиторией.

Это должно происходить во всех жанрах: от маленькой газетной заметки до большого телеочерка, от безымянной тассовки до цикловой документальной авторской программы. Технологические проблемы создания произведения несопоставимо различны, а принцип один.