Отпуск-2. Пьедестал для обреченного - Сергей Лесков

— Да, все верно. Именно так все и должно было происходить, — подтвердил Осокин.

Слава по ту сторону монитора достал сигарету и прикурил ее.

— Ты вроде не курил, — отметил Петрович.

— Да пытался бросить, но пока что-то не получается. Разберемся со всей этой кутерьмой, обязательно брошу. Продолжим? — сыщики, находящиеся в Новгороде согласно кивнули, и Слава продолжил. — Есть у нас какие-нибудь серьезные факты, кроме наших предположений, утверждать, что киллером является именно Голубев?

— Только совокупность косвенных улик и наша внутренняя убежденность, — ответил ему Осокин. — Да, еще забыл тебе сказать, что из квартиры Тамары удалось изъять зеркальце, с помощью которого наш объект брился, отдали его экспертам, но похоже, что пригодных для идентификации «пальчиков» на нем нет. Все смазаны. Визуальный вердикт эксперта именно такой. Сейчас другой товарищ пытается что-либо вытащить из этого зеркальца, но пока ничего не получается.

— Ясно, — Вячеслав продолжил развивать версию. — Я согласен с вами, что нашим «Хозяином» является именно Голубев. Все факты говорят именно за это. Но из всего этого возникает ряд вопросов, основной из которых: кто стоит за всеми этими событиями? Ясно, что Дмитрий только исполнитель чьей-то воли. Ведь кто-то организовал и финансировал его освобождение по УДО, снабдил немалой суммой денег для осуществления всех этих преступлений, такая высокая мобильность между Москвой, Дагомысом, Воронежем и Новгородом предполагает немалые расходы. На этот вопрос, мне кажется, нужно искать ответ в Москве, где-то рядом с нашей фирмой и «Барином». Когда мы сможем ответить на него, нам будет легче противостоять неизвестному пока врагу. Голубев, похоже, здесь просто пешка.

— Ты прав, — оба Сергея были согласны с Вячеславом.

— Сейчас давайте доводить до конца все намеченные нами мероприятия. А главное, это не проморгать новых предпринимаемых действий со стороны этого козла. Сделать это будет сложно, но ничего другого нам не остается. Хорошо, что мы знаем, откуда ветер дует, хотя и не предполагаем, кто этот ветер задувает. И предполагаем объекты акций, то есть, это вы оба, ваши ближайшие родственники, шеф и его жена. Обо всех этих моментах полиция не знает. Думаю, не стоит ставить в известность официальные органы. Во всяком случае, пока. Дальше видно будет. Ну, что, отключаемся? Есть вопросы?

— Да вроде, все ясно, — сыщики уже достаточно вымотались, хотелось отдохнуть. — Если что, созвонимся. До связи!

Сергей нажал на кнопку разъединения связи.

На следующий день Генералов решил первым делом провести разговор с Викторией. Хотя время для нее и было неподходящим, девушка вчера только отца похоронила, но ждать не было возможности. Еще с вечера он с ней созвонился, и в половине десятого она уже находилась в кабинете у Вячеслава.

— Виктория, ты пойми меня правильно, извини за такое неудобство для тебя все эти дни, но у меня абсолютно нет другого выхода и времени. Ты можешь и должна нам помочь. По всей видимости, убийца Семенова и твоего отца — один человек. Экспертиза показала, что убийца и в том, и в другом случае пользовался одним и тем же пистолетом. Я тебе это говорю, нарушая все правила следствия и человеческие нормы. Не должна ты всего этого знать, но с другой стороны, я хочу, чтобы ты прониклась всей важностью своих показаний и поняла, что от тебя многое зависит на данном этапе расследования.

— Вячеслав Владимирович, — молодая женщина держалась достаточно твердо, спокойно и уверенно, — можете не объяснять мне ничего. Я все прекрасно понимаю. Отвечу абсолютно на все ваши вопросы. Прошу вас.

Генералов еще разубедился: не зря Семенов просил за нее у шефа, когда тот хотел уволить ее пять лет назад. На удивление сильная женщина, далеко не глупая, если у нее и по специальности такие же таланты, твердость и присутствие духа, то это незаменимый человек!

— Вика, меня интересует несколько моментов из ваших отношений с отцом. Первое: как много ты ему рассказывала про нашу фирму, про отношения внутри коллектива, про отдельных людей. Сначала ответь на этот общий вопрос.

Девушка отвечала не задумываясь:

— Достаточно много. Он сам, вы это, конечно же, знаете, длительное время работал в фирме. Похоже, что другой жизни, вне Холдинга, он для себя не представлял. Ему было интересно все. Мы часто вечерами болтали именно на эту тему. Он жил этим, и я всячески его поддерживала такими разговорами, часто сама заводила их, советовалась с ним. Каких-то запрещенных тем у нас не было. Естественно, коммерческая тайна и конфиденциальность сделок мною сохранялись на все сто процентов. Этих вопросов он и сам не касался, понимал, что может ненароком меня подставить, если ему станет известно что-нибудь из того, что знать не положено.

— Понятно, — Вячеслав продолжил. — Тогда давай дальше. Ты давно здесь работаешь. Насколько хорошо знакома с сестрами Осокиными, и знакома ли вообще?

Виктория улыбнулась. Вячеслав расценил эту улыбку, как некоторое приятное мимолетное воспоминание. И, когда Вика ответила на этот вопрос, он понял, что оказался прав.

— Очень хорошо знакома. Прекрасные девчонки. Мы, можно сказать, хорошие знакомые, приятельницы, хотя мне хотелось бы, чтобы мы были настоящими подругами. Но по роду наших профессиональных отношений связи у нас не очень плотные и близкие, — Виктория продолжала улыбаться. — Мы близко познакомились после прошлогоднего новогоднего корпоратива. Они несколько младше меня, но у нас с ними много общего, и мы прекрасно общаемся в свободное от работы время.

Генералов внимательно слушал девушку. Кажется, он начинал понимать, откуда произошла утечка информации про Серегиных дочерей, но винить в этом Вику было нельзя. Не было ее вины в том, что она делилась с отцом своей жизнью, жизнью фирмы. Скорее всего, она, действительно, говорит правду, и никакой коммерческой информации и информации, относящейся к грифу «строго конфиденциально», от нее не утекало. Задавая следующий вопрос, ответ на него он уже знал:

— А имел ли место разговор с отцом за последний месяц-полтора, касающийся этих двух девушек?

— Как ни странно, но имел, — девушка напрягла память и продолжила. — Это происходило около месяца тому назад, может быть чуть больше. Папа сам вечером спросил меня о моих отношениях с сестрами Осокиными. Мне это не показалось странным, потому что он довольно часто интересовался их, если можно так сказать, судьбой. Мне он объяснял, что немного знал их отца, и поэтому ему интересно, как у них идут дела в фирме и вообще в жизни.

Вячеслав про себя внутренне содрогнулся: «…немного знал…». Пять лет назад Матрюшенко нанес частному сыщику из Новгорода смертельный удар заточкой, после которого тот едва не отправился на тот свет. Слава Богу, обошлось!

Ну вот, все и встало на свои места. Ясно, откуда у Дмитрия Голубева появилась информация и об отпуске дочерей Сергея, и об их месте нахождения, и о внешних признаках, да и обо всем остальном. Отец Вики получал информацию от ничего не подозревающей дочери и потом передавал ее Голубеву. Вот только по доброй воле он это все делал, или же Димочка его шантажировал чем-то, может быть, жизнью дочери. Всего этого доподлинно, видимо, будет уже не узнать никогда в связи со смертью главного субъекта этих отношений.

Виктория рассказывала все без малейшей утайки. Генералов видел, что девушка всеми силами старается хоть как-то помочь ему, и был ей благодарен за это. Чувствовалось, что она доверяет ему безоговорочно, даже не пытаясь что-то осмыслить, недосказать или скрыть. Просто рассказывала абсолютно все, что его интересовало. Заканчивая разговор, он постарался, как мог, смягчить ее понимание причин его интереса ко всем отношениям дочери и отца. Девушка она далеко не глупая и, конечно же, уже частично поняла роль своего отца во всей этой ситуации. Ясно, что начальник службы безопасности Холдинга не по своей личной прихоти интересуется этими вопросами.

— Вика, пусть наш разговор останется между нами, о нем никто не должен знать. И ты сама забудь о нем. Вопросов ненужных, и на твой взгляд, нужных, можешь мне не задавать. Я на них не отвечу. Скажу тебе только следующее: преступник пользовался кое-какой информацией, полученной от твоего отца. Когда-то давно они входили в одну группу, занимающуюся неблаговидными делами, сюда же входил и брат твоего отца — Владимир Морковный. Но тебе совсем не нужно всего этого знать. Твой папа на определенном этапе осознал свои неправомерные действия и пошел с нами на сотрудничество, чего не могу сказать о его тогдашнем компаньоне. Я уверен, что он угрожал ему убить тебя, если тот не будет информировать его по некоторым вопросам. Только этим и можно объяснить подавленное состояние твоего папы в последнее время. Он был загнан в угол и ничего не мог противопоставить преступнику. Скорее всего, он предполагал, что будет им рано или поздно убит. Если это так, то через какое-то время ты, возможно, найдешь какие-нибудь записки твоего отца. Люди в таком положении всегда пытаются объясниться перед близкими и родными им людьми, хотя бы после смерти. Может быть, я и не прав, время покажет. Себя ни в чем не вини. Твоей вины здесь абсолютно нет. И на всякий случай, будь осторожна! Ты уверена, что никогда не видела этого человека, с которым общался твой папа?