Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ! - Вероника Шаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приблизилась и присела на корточки. Так и есть, белые ящики. Черная полоска оказалась надписью. На кириллице. «Ну и дела!» — в очередной раз воскликнула я про себя, буравя взглядом буквы, собранные в слово «Химикаты».
Зачем Массиусу наши земные химикаты, буду думать позже. В коробку, едва я прочла надпись, заглядывать перехотелось. Действительно, для моего блага лучше оставить все как есть. А то мало ли, вдруг случайно разобью склянки с реактивами и устрою здесь, в отдельно взятом подполе, маленький апокалипсис.
И я вернулась к оставленным у выхода нарядам. Подхватила выбранную одежду и направилась обратно в жилую комнату.
Жаль, никаких украшений в коробках я не заметила. К таким платьям они были бы кстати.
Я сгрузила добычу на лежанку. Взяла первое приглянувшееся платье и быстро, пока Массиус, стоя ко мне спиной, возился со шкворчащей на сковороде дичью, переоделась.
— Подойди поближе, — раздался голос, едва я успела застегнуть последнюю пуговицу.
У него что, глаза на затылке? Как успел заметить?
И я вышла на середину комнаты. Повернулась, расправляя платье, влево, потом вправо.
— Не хватает одного штриха, — Массиус подошел к стене и, потянувшись к самому потолку, снял с верхнего неприметного гвоздика странный металлический коробок. Приложил его к своей руке. Сквозь прорези из прямоугольника заструился ярко-красный свет.
— Закатай рукав. До плеча.
Я подчинилась.
Холодный металл коробки коснулся моей кожи. Легкий обжигающий укол, почти как укус пчелы, и Массиус вернул инструмент на место.
— Готово. Метка жителя, рожденного в нашем мире, у тебя есть. Подожди часа три, и краснота сойдет. Дня через два шрам затянется. Через неделю — побелеет. И никто больше не заподозрит в тебе попаданку.
Пересилив желание потереть место укола, я опустила рукав.
— Так просто? А то, что это подделка, можно выяснить?
— Это не подделка. Метка настоящая.
Вот те раз! Ну и дела!
— А сам ты кем будешь? — сообразила я задать один из важнейших вопросов.
— Не понял.
— Ну вот Аравелл — инквизитор, есть еще маги, простые люди, стражники. Кто ты?
— Я друид.
— Мне это ни о чем не говорит.
— Наш мир населяют люди разных рас. Инквизитор — дракон, императорский маг — ведьмак, я — друид.
— Уши у тебя совсем не друидские, — улыбнулась я, глядя на чуть острые кончики ушей Массиуса.
— А-а-а, это привет из глубины веков. Эльф среди моих предков затесался.
— А делаешь ты что?
— Направляю магию во время магических бурь в Великий Млын. Для консервации. И за лесом слежу.
— И метки подделываешь.
— Почему подделываю? Настоящие изготавливаю.
— Серьезно?
— Конечно. Я и Императорский маг ведаем изготовлением меток. Для того чтобы изготовить маленькую метку, которая на самом деле является передатчиком сигналов, требуется специальный дар.
— Императорской маг тоже не сможет понять, что метка ненастоящая?
— Еще раз повторяю, — лицо Массиуса пошло розовыми пятнами, — метка настоящая. Нас-то-я-ща-я! Максимум, что можно найти — это обрыв магических потоков. Бояться нечего. Магические бури обрывают магические потоки меток. Обычное дело.
— То есть я никак не могу себя выдать?
— Никак. Разве что в голове своей никому с ментальным даром не давай копаться.
— Как прикольно у вас называются психиатры, — улыбнулась я.
— Не прикольно, — обломал мое приподнятое настроение Массиус. — Словечками еще из своего прежнего мира себя можешь выдать запросто.
— Я буду осторожна, — пообещала я. — Комар носа не подточит!
И задорно улыбнулась, глядя на сжавшиеся губы Массиуса.
— Вообще, у вас не существует практики подделки меток?
— Почему же не существует? Еще как существует такая практика. Подделывают метки мошенники из банды контрабандистов. Но их метки сразу можно вычислить. И подделка рассчитана на оплату несуществующими деньгами.
— Это вроде фальшивомонетчиков?
— Угу.
Как я ни старалась поверить словам Массиуса, что метка моя самая настоящая, небольшая тревога нет-нет да и проскальзывала в груди. Вдруг друид свой дар переоценивает и найдется еще более опытный маг, способный распознать в метке малейшую аномалию?
Впрочем, с последней фразой Массиуса пришла «идея»: если мою метку раскроют, притворюсь фальшивомонетчицей!
Прошел час, и кожа на месте метки начала покрываться корочкой. Я потерла розовый шрам и снова перевела взгляд на друида. Волшебник он, ни больше ни меньше. Хитрый, себе на уме волшебник. С чуть выглядывающими из-под волос острыми кончиками ушей.
— Ужин почти готов! — прервал мои размышления Массиус. — Подай тарелки.
Я направилась к шкафчику, в который, заметила еще вчера, Массиус складывал чистую посуду. Неожиданно моя нога наступила на мягкое скользкое нечто и я, пошатнувшись, инстинктивно взмахнула руками. А после перевела взгляд себе под ноги. Никаких шкурок от бананов, картофельных очистков и им подобных кухонных отходов на полу не было. Зато из-под моей туфли торчала меховая шкурка, напоминающая хвост большой кошки.
Все события выбили меня из колеи и сказались на скорости мышления. Иного объяснения своей нерасторопности я найти не могу.
Пока я растерянно смотрела на полосатую шкурку, попавшую под туфлю, хозяин шкурки не стал молча ждать, пока я сниму ногу с его хвоста.
— Ааааууууу! — вопль, казалось, сотряс стены убежища и повредил мои барабанные перепонки. — Ты что, совсем ослепла? Хвост мой, ауууу, не видишь!
Хорошо, что я только шла к шкафчику и в руках ничего не несла. Иначе от неожиданности уронила бы посуду на пол. Еще один урон Массиусу.
— Пусти! — продолжил вопить зверь, пока я столбом стояла посреди убежища. — Аууууу! Аууууууууу! Аууууууууууууууу!
Тут я врубилась, что все эти вопли обращены ко мне, и резко отскочила в сторону. А енот — как я могла про него забыть! — метнулся в противоположный, дальний от меня угол.
— Мас-с-сиус, т-ты слышал? — чуть заикаясь, обратилась я к друиду.
— Что я должен был слышать? Кроме воплей, — Массиус состроил комическую мину.
— Зверь говорит на человеческом языке!
— Нашла невидаль. Конечно говорит.
— Как такое возможно?
— Так же, как возможно и то, что ты говоришь на нашем языке. Я тебе рассказывал, забыла?
— Про портал, который изменил нейронные связи в моем мозгу, и я сразу смогла говорить и понимать обращенную ко мне речь?
— Угу! И читать, — подтвердил друид и, не дождавшись моей помощи, подошел к шкафчику с чистой посудой. Вытащил из него тарелки и вернулся с ними к столику, рядом с которым на сковороде тушилось и аппетитно пахло курятиной мясо.
— Так я — человек! У меня были эти нейронные связи. А он, — я тыкнула пальцем в енота, вжавшегося в угол, — животное. В моем мире он говорить не мог.
— Тоннелю все
