Черный пепел на снегу (СИ) - Спасибко Яна Анатольевна

Он уже двигался как живой мальчик, а не как шарнирная кукла, да и говорить мог, отчасти. Из чего складывалось впечатление, что ребенок просто имеет спокойный, замкнутый характер, и все с готовностью поверили в эту легенду. Кроме Къелла, который знал мальчишку при жизни и сейчас его не узнавал.

Астрид пыталась убедить его в обратном, мол это все последствия болезни и ребенок еще слишком слаб для обычных детских шалостей, но потом махнула рукой на это дело. Норд, конечно, был как заноза в одном месте, но особых проблем не доставлял.

С другой стороны, его лучше бы иметь союзником и перетянуть на свою сторону — Астрид была готова поклясться чем угодно, что он знал куда направилась Агне, уводя за собой девочку. Только это останавливало Вёльву от того, чтобы объявить Къелла подверженным заклятию и пытать пока не признается под видом очищающих ритуалов. Потому что не признается.

Но чем лучше Астрид узнавала норда, тем отчетливее понимала, что он видит ее насквозь и подвергает сомнению каждое ее слово.

«Как ж ты, Агне, приручила такого верного пса? — Зло думала про себя Астрид. — Ни кожи, ни рожи».

Йотун же, притаившийся до поры до времени, и подкармливаемый напитанной силой кровью вёльвы, хоть и был не совсем примитивным созданием, но для человека был туп как пробка, поэтому на то, чтобы объяснить что от него требуется, уходило много сил и времени. Пожалуй, слишком много.

Астрид подумала о том, с каким же удовольствием уничтожит его, когда наконец вытянет нужную информацию.

В клетке она его уже не держала, и для мальчика в ее покои принесли маленькую резную кровать, на которую вёльва отправляла лежать. Йотун, как и любая другая нечисть не нуждался во сне, Астрид просто убирала его таким образом с глаз долой, словно отправила ненужную пока вещь на полку. Для остальных же создавалось впечатление все еще ослабленного болезнью ребенка, который много отдыхает.

Сейчас мальчик сидел на столе неумело размазывал молочную кашу по тарелке — ему каждый день приносили еду, было бы странно, если бы ребенок, который ничего не ест, шел на поправку, поэтому имитация приема пищи была одной из повседневных обязанностей. Потом он отрыгнет все в снег, не в силах переваривать человеческую пищу, но сейчас должен съесть хоть что-то.

— Ты мне скажешь, где девчонка? — Йотун сжался от голоса своей Астрид.

Она с самого начала пыталась аккуратно выведать у него что-то… он не понимал, что именно. И с каждым днем теряла терпение, становилась настойчивее, злее. После каждого вопроса, на который он не мог ответить, следовало жестокое наказание.

Астрид же все сильнее волновалась. Она ни на палец не придвинулась к своей цели, в то время, как эта дрянь, Агне, с каждой минутой уводила от нее девчонку.

Да, девчонка. Вёльва жадно облизнула губы. В ней было столько силы, что она, даже находясь на другом конце страны, почувствовала ее всплеск в ночь Самайна. Только не успела определить где.

И вот теперь у нее в руках и Къелл и йотун из того самого злополучного селения, а она так и топчется на месте, вместо того, чтобы забрать себе силу глупого ребенка? Нет, ну правда. Что это маленькое недоразумение с ей делать станет? Пока она разберется, что к чему, Астрид уж нашла бы куда ее применить.

Самая большая сложность в том, что силу девочка должна была отдать добровольно, хотя попросить можно и под пыткой, Астрид не была уверена в успехе — в моменты сильной боли или потрясений мог произойти стихийный выброс силы, и тогда даже ей придется тяжко.

Вот поэтому ей нужна была еще и Агне. Нужно было разобраться, насколько девчонка ей доверяет, и насколько она привязана к своей наставнице. Возможно, получится договориться с ней и пообещать долю если она уговорит малявку? А если нет, то ей же хуже.

— Послушай, ты! — Астрид в гневе тряхнула йотуна за плечи. Деревянная миска, задетая его локтем, опрокинулась на пол, выворачивая свое содержимое на обтесанные камни. Мальчик безучастно посмотрел, как растекается каша. — Или ты скажешь мне где девчонка или…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она прикрепила свои слова огненной оплеухой.

Йотун и рад бы рассказать вёльве все, что знал, но совершенно не понимал, что она от него добивается. Девчонка? Его память и память Йона услужливо подкидывала ему образы примерно дюжины девочек от одного до пятнадцати лет, и ни одна из них не заинтересовала его мучительницу.

— Вспомни Самайн! — Крикнула она в сердцах. — Ты пришел к дому ведьмы за девчонкой!!!

Самайн он помнил, словно это было вчера. Как с другими йотунами пытался пробиться сквозь защиту Агне, но пробились только самые сильные, он не успел, и был рад этому.

— За силой. — Подтвердил мальчик.

— Хорошо. где сейчас эта сила? — Астрид сжала пальцы на его плечах так, что даже сквозь одежду впилась ногтями в кожу.

— Там… — Он махнул рукой куда-то на восток.

Вёльва замерла пораженная. Теперь у нее есть направление.

На радостях она не стала даже убивать своего пленника, да и находила его пока что полезным для амплуа доброй волшебницы.

Значит, будем искать там.

Глава 5.5

Как и договаривались, Агне и Богданка пришли в лавку Тове после рассвета. Он долго тестировал ведьму, давая ей в руки разные травы, которые она должна была узнать по запаху и рассказать что с чем сичитается.

Тове только удовлетворенно хмыкал, действительно, мальчишка не промах, ни разу не ошибся. Теперь можно будет и расшириться. И утереть нос Магнусу — главному конкуренту.

Мальчишкам в свою очередь понравилась предложенная комната. Достаточно просторная, с большими, сейчас закрытыми ставнями окнами. Агне смотрела на крюки, подвешенные под потолком и предполагала, что эта комната предназначалась для летней просушки трав. Два параллельных окна, обеспечивающих сквозняк при открытых ставнях, подтверждали ее догадку.

Специально для них принесли два топчана и небольшой комод, чтобы мальчишки могли разложить свои скромные пожитки.

Времени, чтобы обжиться, им естественно, не дали.

Тове сразу же ждал Богдана за прилавком, еще с вечера проведя ревизию в своих снадобьях, оставив в доступе мальчишки только самые копеечные, дабы по окончании дня еще раз все проверить. Сам же пригласил Агне в свой «кабинет» дабы проследить, как она делает снадобья и настойки.

Не то, чтобы он сомневался в знаниях парня, но хотел убедиться, что ребята будут работать вместе как хорошо сбалансированный механизм. Он бы тогда приходил в лавку только по вечерам, за деньгами. Разве это не отличный план?

Он с Агне провозился до самого обеда. Заодно поставили настойки от кашля и жара, товар ходовой и быстро кончается, а уж теперь, когда у него будет непрерывное производство… Тове мечтательно закатил глаза.

Из блаженных грез его вырвал звон маленького медного колокольчика, висящего над дверью. Он выглянул из кабинета в зал, и его настроение поднялось еще больше.

— Отец, я тебе обед принесла. — Его дочь, Лив, с раскрасневшимися от мороза щеками стояла в дверях, держа на согнутом локте небольшую плетеную корзинку, от которой по теплу начал расползаться приятный запах жареной рыбы.

— Не стоило беспокоиться, дорогая. — Дочь, пожалуй, была единственным по настоящему дорогим для него существом. — Я уже почти закончил на сегодня. Хотя… оставь корзинку на прилавке, я думаю, мальчики разберутся, что с ней делать.

Богданка с интересом рассматривала вошедшую девицу. Крепко сбитая, как, впрочем, и все северянки, курносая, с раскосыми голубыми глазами. Россыпь крупных веснушек на носу не сходила даже холодной зимой, а две толстые соломенные косы были перекинуты вперед, подчеркивая пышную грудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Особенно косы вызвали у Богданки жгучую зависть и горькую ностальгию по собственным волосам. Как же она теперь домой вернется? Позорище-то какое. Батюшка увидит — высечет как сидорову козу. Девочка горько вздохнула.

Лив, приняв эту реакцию за вздох восхищения, зарделась. И что, что мальчик маленький, все равно же приятно!