Первая и последняя свобода - Джидду Кришнамурти

Переживание, опыт становится разделяющим фактором в наших человеческих взаимоотношениях. Переживание — путь обмана. Если я испытал что-то, пережил что-то — я цепляюсь за это, я не вхожу во всю проблему процесса переживания, но, поскольку у меня имеется переживание, мне этого достаточно и я цепляюсь за него; тем самым я посредством этого переживания втянут в самообман.

Наша трудность в том, что каждый из нас отождествил себя с определённой верой, с определённой формой или методом достижения счастья, экономического процветания и прочего — ум наш захвачен этим, и мы не способны глубже вникнуть в проблему; поэтому нам хочется внутренне оставаться в стороне, с нашими личными способами, верованиями и переживаниями. Пока мы не разрешим их путём понимания — не только на поверхностном уровне, но и на более глубоком уровне тоже — мира в мире быть не может. Вот почему так важно для тех, кто действительно серьёзен, понять всю эту проблему в целом — желание стать, достигнуть, добиться, выгадать — не только на поверхностном уровне, но основательно и глубоко; иначе миру в мире не бывать.

Истина — не что-то, что добывается. Любовь не может прийти к тем, у кого имеется желание удержать её или кому нравится становиться тем, кого отождествят с любовью. Несомненно, такое приходит, когда ум не ищет, когда ум полностью спокоен, не создавая больше движений и верований, от которых он может зависеть или из которых он может извлечь определённую силу, являющуюся знаком самообмана. Только когда ум понимает весь процесс желания, он может быть тихим. Только тогда ум пребывает вне движения быть или не быть; только тогда существует возможность состояния, в котором отсутствует обман любого рода.

Глава девятнадцатая

Эго(са́мо)центрическая активность

Большинство из нас, я полагаю, осознают, что для оказания сопротивления эго(са́мо)центрической активности нам уже были представлены каждая форма уговаривания, каждая форма убеждения. Религии путём обещаний, страхом перед адом, разными видами осуждения пытались разными способами отвадить человека от той постоянной активности, что рождается из центра «я». Это провалилось; политические организации взялись за это. Там снова — уговоры; там снова — далёкая утопическая надежда. Каждая форма законодательства, от очень ограниченных до самых крайних, включая концентрационные лагеря, были использованы и против любой формы сопротивления применялась сила. И всё же мы продолжаем свою эго(са́мо)центрическую деятельность, которая, похоже, есть единственный вид действия, известный нам. Если мы думаем об этом вообще, мы пытаемся изменить это; если мы осознаём это, мы стараемся изменить направление этого; но основательно, глубоко изменения пет, нет радикального прекращения этой активности. Вдумчивые люди осознают это; они осознают также, что когда эта активность из центра исчезает, только тогда и может быть счастье. Большинство из пас считают эту активность естественной и что последующее действие, которое неизбежно, может быть лишь модифицированным, сформированным и контролируемым. Теперь те, кто немного более серьёзен, более искренен, не прямолинеен — ведь прямолинейность есть путь самообмана, должны выяснить путём осознавания этого необычайного универсального процесса эго(са́мо)центрической активности, может ли человек выйти за её пределы.

Чтобы понять, что представляет собой эта эго(са́мо)центрическая активность, человеку следует, что вполне очевидно, исследовать её, вглядеться в неё, осознать полный процесс. Если человек может осознать её, тогда есть возможность её разрешения; но осознание её требует определённого понимания, определённого намерения встретить её такой, какая она есть, не интерпретируя, не изменяя, не осуждая её. Мы должны осознавать, что мы делаем, всю деятельность, распространяющуюся из этого эго(са́мо)центрического состояния; мы должны сознавать её. Одна из наших первых трудностей — в момент осознания этой деятельности мы хотим придать ей форму, мы хотим контролировать её, мы хотим осудить её или модифицировать её и из-за этого мы редко способны смотреть на неё прямо. Когда мы делаем это, очень немногие из нас в состоянии знать, что предпринять.

Мы признаём, что эго(са́мо)центрическая активность вредна, разрушительна и что любая форма отождествления, идентификации — со страной, с определённой группой, поиск результата здесь или после, восхваление идеи, уподобление примеру, погоня за добродетелью и так далее, — всё это, по сути, деятельность эго(са́мо)центрической личности. Все наши взаимоотношения — с природой, с людьми, с идеями — результат этой деятельности. Зная всё это — что человеку делать? Вся эта деятельность должна добровольно прийти к концу — не принуждением себя, не под влиянием, не под руководством.

Большинство из нас осознают, что эта эго(са́мо)центрическая активность создаёт бедствия, страдания, нищету и хаос, но мы осознаём это только в определённых направлениях. Или мы наблюдаем её в других, а нашей собственной активности не придаём значения или, осознавая во взаимоотношениях с другими нашу собственную эго(са́мо)центрическую активность, мы хотим изменения, мы хотим найти заменитель, мы хотим выйти за её пределы. Прежде чем мы сможем иметь с ней дело, мы должны знать, как этот процесс возникает, не так ли? Чтобы понять что-либо, мы должны быть способны вглядеться в это; чтобы вглядеться в неё, мы должны знать различные виды её активности на разных уровнях, и сознательных и подсознательных — сознательные направления и также эгоцентрические движения наших подсознательных мотивов и намерений.

Я осознаю эту активность «я», только когда я в противостоянии, когда сознание протестует, идёт наперекор, когда «я» желает получить результат, не так ли? Или я осознаю этот центр, когда удовольствие заканчивается, а мне хочется иметь его дольше и больше. Тогда присутствует сопротивление и намеренное придание уму формы — с определённой целью, которая сможет дать мне восторг, удовлетворение; я осознаю себя и свои действия, когда я сознательно стремлюсь обрести добродетель. Совершенно очевидно, что человек, сознательно преследующий добродетель, добродетельным не является. Скромность не может быть достигаемой, в этом красота скромности.

Этот эго(са́мо)центрический процесс — результат времени, не так ли? Пока этот центр активности существует в любом из направлений, сознательном и подсознательном, должно быть движение времени, и я сознаю прошлое и настоящее в соединении с будущим. Эго(са́мо)центрическая активность «я» является процессом времени. Это память — то, что придаёт длительность активности центра, который есть «я». Если вы наблюдаете, отслеживаете себя и осознаёте этот центр активности, вы увидите, что он — только процесс времени, памяти, пережитого опыта и передачи каждого переживания в соответствии с памятью; вы увидите также, что деятельность «са́мо», нашего «я» — это опознавание, узнавание уже известного, что тоже является процессом ума.

Может ли ум быть свободным от всего этого? Это может оказаться возможным в редкие моменты; для большинства из нас это может случиться, когда мы совершаем действие бессознательно, ненамеренно, не нацелено; но возможно ли для ума, когда-нибудь, оказаться полностью свободным от эгоцентрической активности? Это очень важный вопрос, надо задать его себе — потому что в самой постановке вопроса вы можете обнаружить ответ. Если вы осознаёте весь процесс этой эго(са́мо)центрической активности, полностью представляете все её действия на различных уровнях вашего сознания, тогда, несомненно, вам следует спросить себя — может ли эта активность прекратиться? Возможно ли не думать в терминах времени, не думать в терминах — чем я должен быть, чем я был, чем я являюсь? Ведь именно с такой мысли и начинается весь процесс эго(са́мо)центрической активности; здесь также начинаются установки решения стать кем-то или чем-то, установки решения выбирать или избегать — всё это процесс времени. Мы видим в этом процессе бесконечные бедствия, страдание, нищету, беспорядок, извращение, ухудшение, вырождение.

Вполне очевидно, что процесс времени не революционен. В процессе времени нет преобразования, изменения; есть только непрерывность, продление и не законченность — нет ничего, кроме опознавания, узнавания уже известного. Только когда у вас полностью прекратится временной процесс, активность «са́мо», вашего «я», только тогда революция, изменение, новое обретает бытие.

Осознавая весь этот процесс «я», в его деятельности, целиком и полностью — что делать уму? Только с обновлением, только с революцией — не путем эволюции, не через становление «я», но благодаря полному прекращению «я» — присутствует это новое. Временной процесс не может принести это новое; время — не путь творчества.