Жизнь напрокат - Руслан Светлый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После посещения уборной в виде глубокой ямы с переброшенной через нее доской, находящейся все за тем же хлевом, личный состав завалился к Луню. Вчерашний жирный банкет, когда мухи над столом лопались от сытости повторять не стали по причине отсутствия достаточной суммы грошей. Свои доллары я Луню даже предлагать не стал. Заход получился скромным, в объеме поделенном на десять от давешнего. Чутка пожевали разогретого на углях мясца, немного выпили душистой медовухи, чтобы прийти в себя и освежить голову.
- Ты подозрительно спокоен для того, кто недавно избежал смерти, - работая челюстями, сказал мне Завид.
- Если бы каждый раз, когда я избегал смерти, этот хм… стакан наполнялся золотом, я бы уже жил на собственном острове с пальмами посреди бирюзового моря.
Вот ни разу не соврал. Жизнь Андрюхи Старцева могла пресечься раз десять на вскидку. Я допил из деревянного кубка, с сожалением перевернул посудину вверх дном и поставил на стол. Завид одобрительно выпятил нижнюю губу.
- Иногда мне кажется, что убить меня невозможно. Но некоторым это невдомек.
Я взглянул на Бура и он сразу же отвернулся, сделав вид, что уронил кусок.
- Это тебе только кажется, лесовик, - отозвался на мой пафос Праст, которого я принимал за самого разумного в этой компании за его обычную немногословность.
За завтраком Бур с Завидом все время косились на группку степенных дядек за соседним столом. Вероятно, прикидывали кто из них хорошо владеет техникой метания короткого копья в живую мишень. Чуть позже к сидящим присоединились еще несколько человек, спустившихся со второго этажа постоялого двора.
Бур вчера назвал их смоленскими купцами и я не придал этому большого значения, теперь же эти слова застряли в моем мозгу как две большие занозы. Смоленск - старинный русский город, ему наверно тысяча лет или больше. "Купцы"тоже старое словечко, так уже давно не говорят, а называют торгашами, предпринимателями, коммерсами. Пришли они в Виров по речке на деревянных лодках и одеты так же как и все местные с небольшими отличиями в одежде типа кожаных жилеток. С лодок вчера выгружали мешки и бочки, значит барыги эти притащили сюда свой товар на продажу, обмен или еще зачем-то. Трудно судить насколько долгим был их путь сюда, но раз отдыхают, значит - не близкий. Стало быть, Смоленск от Вирова не за вторым поворотом после светофора, а, как минимум, два-три дня водного путешествия.
Предположение о том, что закинуло нас с Сашкой в лохматое прошлое снова защекотало разум. Я даже прикинул как жить дальше в сложившейся ситуации, но ничего путного придумать не смог - мозг отказался работать на сомнительную перспективу, мысли расползались как скользкие лесные гады из весеннего клубка. Пинками загнав вредную крамолу внутрь подсознания, чтоб пореже голову поднимала, я успокоился. В век кибернетики и космонавтики живем как-никак, ну какая, к чертям собачьим, Русь?!
Под конец трапезы Бур подозвал Луня и тихо спросил не отлучался ли кто из ночевавших у него смоленских купцов под утро на время большее, чем требуется добежать до отхожего места. Здоровенный и мощный как штангист, косматоголовый Лунь больше походил на вышибалу в престижном баре, нежели на хозяина отеля. Его рубаху распирали налитые силой мышцы, а тяжелая поступь напоминала сказку об ожившей бронзовой статуе короля.
Лунь ответил отрицательно. Никто не выходил. На ночь в каждой комнате ставится параша в виде ведра для справления в него естественных потребностей посетителей и выходить впотьмах на улицу нет никакой нужды.
Засим Бур велел сворачивать трапезу и бросил на стол пяток дирхемов. Я демонстративно запихал в сумку несколько кусков вяленой лосиной вырезки, чем вызвал кривые ухмылки у скандинавов и Кульмы.
Я засек, что один из купцов, оставив нетронутым облепленное мясом баранье ребро, скорым шагом вышел наружу и решил не спешить за Буром сотоварищи. Им еще предстоит коней седлать, а Ничушке телегу свою скрипучую в походное положение приводить. Поднялся я с лавки последним и медленно побрел к выходу. Мое предположение оказалось верным. Купец - ширококостный, черноволосый дядя с загорелым лицом удалялся задумчиво посмотреть на небо и вернулся с немытыми после акта опорожнения руками, чтобы продолжить насыщаться. Он пропустил выходящую компанию и вошел сам, как только увидел, что я посторонился.
- Доброго дня, уважаемый! - негромко произнес я, поравнявшись с ним. Купец вопросительно вскинул карие глаза и наткнулся на мою доброжелательную улыбку.
- Доброго дня...
- Как там Смоленск, стоит?
- Живет Смоленск, - с серьезным достоинством ответил мужик и уставился на черную кобуру у меня подмышкой. - Чего спрашиваешь?
- Сослуживец у меня из вашего города. Комбат-батяня. Гранит Михаил Павлович, майор в отставке, не слыхал?
Он молча облизнул масляные губы и покачал головой. Кобура его больше не интересовала, а я уж подумал, что это - первый, знакомый с подобной штуковиной.
- А мобилки у тебя, случайно, нет с собой? Мне позвонить срочно надо. Может у кого из твоих есть?
Смоленский еще раз облизнулся и бросил быстрый взор на свою стучащую веслами по тарелкам братву.
- Нет, - неуверенно молвил он.
- В Смоленск когда обратно?
- Через два дня.
Смолянин кивнул и, не оглядываясь, зашагал к столу.
Как запасной вариант вполне подойдет. Если мы с Сашком до этого времени не сможем выбраться, то придется покупать билет на речной круиз до Города-героя Смоленска.
- Стяр! Чего застрял?
В дверях возник Завид. Его левая рука лежала на рукояти меча.
- Давай выползай, мы готовы.
По уши в раздумьях я вынес вялый после недосыпа органон на свежий воздух.
- О чем ты с ним разговаривал? - въедливо сощурился подскочивший Бур.
- Грибов хотел купить. Не продает, - сокрушенно вздохнул я направился в обход Ничушкиной телеги, не обращая внимания на недоуменный возглас Завида.
У них, действительно, все оказалось готово. Четыре коника оседланы, пятая лошадка мотала головой, привыкая к тяжелому хомуту на шее. Выйдя с территории постоялого двора с конем в поводу, Бур остановился и, пересиливая свою гордость, вопросительно взглянул на меня.
- Куда?
- Мы не пойдем в усадьбу? - наморщил лоб Кульма.
