Швея из Парижа - Наташа Лестер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вот мой адрес. – Уилл тоже протянул ей визитку. – Я рад, что ты дважды споткнулась об меня. – Он улыбнулся и встал.
– Формально я споткнулась о тебя один раз. А во второй извинилась, прежде чем протиснуться мимо. – «Как легко и просто», – подумала Фабьен. И все действительно прошло легко и просто. Пока они не вышли на тротуар, пока не подъехало такси. А потом Уилл положил ее чемодан в багажник, и она сказала: – Наверное, я должна еще раз поцеловать тебя перед отъездом.
Она шагнула в его объятия, коснулась губ… Ну почему поцелуй вышел таким неистовым, почему мышцы спины Уилла настолько твердые и приятные на ощупь, а его тело так крепко прижимается к телу Фабьен, что она готова раствориться в нем навсегда?
– Фабьен, – простонал в конце концов Уилл, – мы должны прекратить это, иначе я готов на все, чтобы уговорить тебя остаться еще на одну ночь, и тогда ты опоздаешь на самолет.
Его взгляда было больше чем достаточно, чтобы догадаться, как именно он хотел бы провести ту самую «еще одну ночь». Фабьен скрепя сердце отстранилась. Она не может задержаться здесь, как бы ни хотелось. На Манхэттене у нее будет шесть часов, и она собиралась использовать их, чтобы задать бабушке несколько вопросов, а потом успеть на последний рейс до Сиднея и вовремя приступить к новой работе.
– Спасибо за чудесный уик-энд. – Она села в такси и поспешно захлопнула дверцу, пока искушение не взяло верх над рассудком.
По пути в аэропорт Фабьен увидела, что Уилл прислал ей приглашение в друзья в «Фейсбуке»[39], и тут же приняла его. В следующие десять минут она пролистала его профиль и рассмотрела немногочисленные фото. Затем пришло сообщение от Мелиссы: «Уилл только что вернулся. Выглядит как кот, который съел канарейку. Как я поняла, вы с ним поладили? Рада за вас. Давно он так не улыбался. Я украла твой номер из списка контактов у него в телефоне, и теперь мы можем быть на связи. Надеюсь, ты не против. Целую».
Фабьен напечатала в ответ: «Конечно, не против. На связи. Я так рада, что познакомилась с вами обоими. Целую».
Следом написал Уилл: «Я уже соскучился».
«Я тоже, – немедленно ответила она. – Я тоже».
В кои-то веки рейс не задержали; сразу после прилета в Нью-Йорк и прохождения досмотра Фабьен схватила такси и помчалась к бабушке в Грамерси-парк. Она отперла дверь и ввалилась внутрь, прислушиваясь. Ни движения, ни звука; бабушка наверняка в постели.
Фабьен поспешила наверх. Сиделка помогала Эстелле приподняться, подкладывая подушки под спину. Фабьен поцеловала бабушку в обе щеки. Истонченная кожа Эстеллы напоминала сморщенную прозрачную сетку, неспособную больше противостоять жизненным невзгодам.
«Неужели и ты умрешь?» – внезапно подумала Фабьен, впервые по-настоящему испытав потрясение при виде хрупкости Бабули. Конечно, она знала, что бабушка очень стара и в свои девяносто семь лет не может ходить, вынуждена передвигаться в инвалидном кресле и редко покидает дом – разве что Фабьен или сиделка вывезут ее покатать по посыпанным гравием дорожкам в Грамерси-парке. Однако как-то слишком внезапно выяснилось, что ее жизнь подходит к концу; до сих пор Фабьен всегда воспринимала бабушку как бессмертную. Возможно, не стоит приставать с расспросами, позволить сохранить тайну, скрытую в свидетельстве о рождении отца? Нет, Фабьен не сможет так поступить. После смерти Ксандера Эстелла осталась последним связующим звеном между прошлым и будущим, и если Фабьен не расспросит ее сейчас, потом будет поздно.
– Кажется, Париж пошел тебе на пользу, – произнесла Эстелла, взглянув на Фабьен так, что заставила покраснеть. – Что там случилось? Ты выглядишь…
Фабьен взяла скрюченную бабушкину руку, погладила пальцы и провела по венам, которые вспучивались над кожей, как мотки фиолетовой шерсти.
– Я встретила одного человека.
Эстелла приподняла подбородок внучки. Губы Фабьен растянулись в улыбке, которую она не смогла спрятать, а к щекам прилила кровь. Она попыталась опустить глаза и увильнуть от взгляда Бабули.
– Похоже, мужчина что надо! – сказала Эстелла.
– Да, мужчина был замечательный.
– Был? Или есть?
– Он живет в Нью-Йорке. Нам суждено разве что переписываться по электронной почте или флиртовать в мессенджере.
Эстелла хмыкнула:
– Ох уж эти ваши мессенджеры! Вот все думаю – как я только без них жила и любила? Ты уверена, что сможешь увидеться с ним снова?
– Через год, когда буду в Нью-Йорке. Это не отношения. Кроме того, мы толком не обсуждали эту тему.
– Вы, молодые, никогда не говорите о самом главном, – проворчала Эстелла. – Каждый усиленно старается оградить себя от проблем, лишь бы устроиться получше. Я порой думаю, вас надо отправить лет на семьдесят назад, чтобы посмотрели, как мы жили раньше, когда не имели других способов общаться, кроме как лицом к лицу. В то время смелость приберегали для самых важных вещей, просто так не болтали о своих чувствах. Вам бы такой опыт пошел на пользу.
«Наверное, ты права», – подумала Фабьен и открыла сумочку. Достав из нее свидетельство о рождении отца, она развернула его и протянула Эстелле.
– Что это? – Эстелла нащупала очки и вгляделась в документ.
Фабьен ткнула пальцем в строку, где было указано имя матери Ксандера. И это была не Эстелла Биссетт. Точно так же и дедушка Фабьен не был записан отцом Ксандера.
– Кто такие Алекс Монтроуз и Лена Тоу?
Часть 3
Эстелла
Глава 10
Декабрь 1940 года
Эстелла постучала в дверь Сэма через полчаса после бегства из клуба.
– Это я, Эстелла!
Внутри послышалось какое-то движение, и дверь открылась. Сэм, одетый в пижамные брюки в полоску, протер глаза и зевнул.
– Чему обязан удовольствием видеть тебя?
– Мне нужен повод, чтобы зайти к другу в гости? – спросила Эстелла, стараясь казаться беззаботной – впрочем, без особого успеха. Она проскользнула мимо, прежде чем Сэм увидел ее лицо. Вот только интонация выдала.
– Что случилось?
– Я… – начала было Эстелла, но замялась и остановилась у комода, повернувшись к Сэму спиной.
Она услышала, как он сел на краешек постели и надел рубашку, затем похлопал по одеялу рядом с собой.
– Иди сюда.
Эстелла опустилась на кровать; Сэм приобнял ее. Она положила голову ему на плечо и уставилась вперед невидящим взглядом, стараясь удержаться от глупых слез.
Сэм пошарил рукой у себя за спиной.
– «Лаки Страйк»?
Эстелла кивнула. Он взял из пачки две сигареты, сунул в рот, зажег обе и затем одну передал Эстелле. Она глубоко затянулась и выпустила струйку голубоватого дыма.
– Который час? – Сэм откинулся на постель и прикрыл глаза. – Мне хочется прилечь.
Эстелла не смогла удержаться от смеха:
– Вот за что я тебя люблю! Ты единственный мужчина, который может сказать мне такое без дурных намерений!
Сэм тоже рассмеялся.
– Никогда не строил планов относительно тебя,
