Борьба за крепости и складывание системы обороны на Северо-Западе России в царствование Петра I - Николай Равильевич Славнитский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В начале августа 1704 г. Г.Я. Майдель предпринял еще одну попытку атаковать город, на этот раз со стороны Охты. 6 августа Р. В. Брюс сообщил А. Д. Меншикову, что накануне неприятель строил мост через Охту «за тем бастионом, который не разорен, а генерал с войски стоит пониже Канец к лесу с версту»[498]. Против них также были установлены батареи. 6 августа Г. Я. Майдель отправил Р. В. Брюсу письмо, в котором предложил ему сдаться[499]. Санкт-Петербургский комендант на это попросил шведского генерала «в своей земле лежащие крепости и места отойтить. и впредь таким писанием ко мне и прочим меня да пощадить» (т. е. предложил убираться из этих мест)[500].
На следующий день завязалась небольшая перестрелка, после которой, в ночь на 9 августа, шведы отступили. Р. В. Брюс, осмотрев Канцы на следующий день, пришел к выводу, что «от нашей стрельбы не без урону их людям было»[501].
Осенью 1704 г. Г. Я. Майдель предпринял также набег на Олонецкий край, но был и оттуда отбит с уроном[502]. В начале 1705 г. он же отправил к Котлину К. Арнфельта с 1000 человек из Финляндии через замерзший пролив, но тот заблудился из-за недогадливости проводника[503].
По шведским данным, состоялось сражение, в ходе которого шведы рассеяли русскую кавалерию и пехоту, сожгли царский дворец, амбары, дома и корабли. А Кроншлот им не удалось захватить из-за широкой проруби, окружавшей его[504]. Запасы муки, соли и овса были уничтожены, т. к. забрать продовольствие шведы не могли из-за отсутствия подвод. Генерал Г.Я. Майдель также докладывал о том, что уничтожен магазин с сеном, в котором сожжено до 3000 возов, и русским будет нечем прокормиться на острове[505]. Эти сведения, скорее всего, далеки от реальности[506], но российское командование этот рейд серьезно встревожил: И. И. Чамберс в те дни отправился из Нарвы с кавалерийскими частями на Котлин остров (и распорядился о том, чтобы туда же двинулись Преображенский, Семеновский и Ингерманландский полки). Кроме того, генерал-лейтенант А. А. фон Шенбек, располагавшийся в Пскове, получил приказание двигаться с бригадой к Ямбургу (но практически сразу к нему пришло распоряжение, отменявшее предыдущее)[507].
Небольшие шведские партии при этом осуществляли более успешные нападения. В середине октября шлиссельбургский комендант В. И. Порошин сообщил губернатору, что 5 числа этого месяца 15 человек из его полка, которые «посыланы были из Шлиссельбурга в Петербурх для провожания судов и из Питербурха» и «не доезжая порогов верст за 6 с швецкой стороны из лесу вышед на берег великого государя работные люди, которые лес ронили и кричали солдатам что напали на них неприятельские люди шведы и те солдаты к той швецкой стороне пристали к берегу и побежали к тем работным людям для выручки и в шалаше их у работных людей застали одного шведа без ружья в строевом сером кафтане и в шляпе и кроме того иных шведов те солдаты не видали, а работных де людей возле тех их шалашей побито до смерти 20 человек живых же израненых 5 человек». Из допроса захваченного шведского солдата выяснилось, что небольшой отряд, состоявший из шведов и «чухонцев», численностью в 30 человек отправился из Выборга «по призыву чухны из розных деревень которые возле порогов живут для добычи и бранья русских языков» и смогли убить несколько десятков рабочих и захватить пленных[508]. Серьезной угрозы такие партии, конечно, не представляли, однако жизнь в окрестностях Санкт-Петербурга, как видно, была небезопасной.
Из приведенных выше сведений можно сделать следующие выводы о той тактике, которой придерживался Р. В. Брюс в ходе обороны Санкт-Петербурга в 1704 г.: регулярно рассылал конные партии для разведки, и они полностью справились с задачей, вовремя обнаружили неприятеля и смогли организовать первый отпор. А сам обер-комендант с основными силами решил не дожидаться подхода неприятеля к какой-нибудь из крепостей, а предпочел организовать оборону на переправах через реки, используя при этом артиллерию. К сожалению, остается неясным, какие именно орудия он использовал – были ли это полковые пушки или же их брали из числа тех, что состояли на вооружении крепостей. Но обращает на себя внимание, что Г. Я. Майдель пытался атаковать город с разных сторон – сначала с выборгской, а затем, когда эта попытка не удалась, – со стороны Охты. А Роман Вилимивич успевал оперативно прикрыть сначала одно, затем другое направление. Это, во-первых, говорит о том, что разведка прекрасно справлялась со своими задачами, а во-вторых, позволяет сделать предположение, что использовалась та артиллерия, которая имелась непосредственно при полках, – оперативно забирать орудия из крепости было сложнее.
В 1705 г. шведы предприняли более серьезную атаку на территорию Ингрии с суши и моря. На сей раз они намеревались сначала занять остров Котлин и разорить Кроншлот, а затем общими силами двигаться к Санкт-Петербургу[509]. На вооружении Санкт-Петербургской крепости в январе 1705 г. находилось 206 пушек (к ним имелось 91 968 ядер). В крепости было также 15 мортир и 2 гаубицы (к ним 7833 бомбы)[510]. Кроме того, имелось 14 320 ядер, не подходивших к имевшимся пушкам. Но часть орудий периодически отправлялась в Кроншлот. Так, еще весной 1705 г. из гарнизона на корабли было отпущено 52 пушки, 22 124 ядра, 3640 гранат, 508 пудов пушечного пороху[511]. Затем уже в ходе боев Р. В. Брюс отправил туда 42 орудия[512]. В августе того же года из присланных с Олонецких заводов 12 пушек 8 по приказу К. И. Крюйса были отправлены во флот[513]. Вообще следует заметить, что за 1704 г. артиллерийское вооружение Санкт-Петербургской крепости претерпело очень значительные изменения.
Шведский флот подошел к Кроншлоту 4 июня 1705 г. В нем насчитывалось 22 корабля, в том числе 7 линейных (от 64 до 54 пушек), 6 фрегатов (от 28 до 36 пушек), 2 шнявы, 2 бомбардирских корабля, 2 брандера, «2 судна по 40 пушек плоскодонные» и одно судно с провизией. Командовали флотом адмирал К. Г. Анкерштерн, вице-адмирал Депроу и шаутбенахт Шпар[514]. Правда, в работе П.Н. Петрова содержится указание, что в состав шведского флота входило 8 линейных кораблей, 6 фрегатов, а всего был 21 вымпел[515], а А. В. Невежин и Н. Г. Устрялов утверждали, что эскадра К. Г. Анкерштерна состояла из 8
