Тайна астероида 117-03 - Борис Фрадкин

— Я тоже думаю, что остановки делать не следует, — отшутилась ассистентка.

По мере сближения с Ураном их глазам открывалась все более удивительная картина. Зеленые, синие и белые пятна расплывались, раздвигались далеко в стороны. Вот уже становилось ясно, что синие пятна лежат на поверхности атмосферы, а белые тонут внизу. Красные пятна по-прежнему оставались четкими, они, как льдины, плавали в зеленом океане, составляющем основной фон планеты.

Светлана никак не могла решить, где тут среди пятен твердое, где жидкое, а где газообразное. Глядя на темно-зеленые сгустки, она пыталась пофантазировать, вообразить под ногами леса, ну пусть не совсем такие, как на Земле, но где все же можно будет поваляться на траве, бездумно глядя в чистое небо. Девушка хорошо понимала, что желание это несбыточное, что ничего подобного на скованной холодом планете их ожидать не может.

Штурман еще несколько раз попробовал соединиться с Бурдиным. Командир не отвечал.

На высоте трех тысяч километров от поверхности Урана автоматически раскрылись парашюты, хотя давление атмосферы едва достигло одной пятидесятой миллиметра ртутного столба: сказалась громадная скорость падения.

Куполы из золотистой металлокерамической ткани, которую не лишали эластичности даже самые низкие температуры, заслонили собой черное небо с россыпью немигающих созвездий.

Потянулись долгие часы падения. Ремни парашютов все сильнее давили на тело, звезды стали растворяться в густеющей зеленой дымке. Лобанов отмечал по приборам убывающую высоту и напряженно вглядывался в цветную мозаику под ногами. Красные пятна отодвигались в сторону. Парашютисты мчались в зеленую бездну, раскрашенную синими и фиолетовыми прожилками.

Скорость падения уменьшилась до одного километра в секунду, до пятисот метров, до двухсот, до пятидесяти… Две с половиной тысячи километров промахнули быстро. Дальше атмосфера стала заметно плотнее. От резкого торможения начала приливать кровь к голове, к сердцу. Светлане сделалось нехорошо, она стиснула зубы, но не сумела сдержать стон. Помочь ей Игорь все равно не мог и не следовало его беспокоить. Девушка выключила радиосвязь. Она дважды теряла сознание, а приходя в себя, плакала. Ремни парашютов, казалось, разрывают тело на части. А падение все продолжалось, ему не было видно конца, и Светлана ждала, когда последний раз потеряет сознание, чтобы больше не прийти в себя.

Но вот с высоты ста пятидесяти километров скорость падения сделалась постоянной: четыре метра в секунду. Светлана отдышалась, включила радиосвязь. В наушниках послышался взволнованный голос Игоря:

— Светлана Владимировна, почему вы молчите? Светлана Владимировна!

— Я вздремнула немного.

Несколько минут длилось недоверчивое молчание штурмана.

Потянулись часы почти неподвижного висения в воздухе. Захотелось пить. Светлана включила синтезатор, приготовляющий воду из жидкого кислорода и жидкого водорода. Из резинового соска девушка стала с жадностью глотать подогретую влагу.

На всем пути через атмосферу Урана они не заметили ни признаков воздушных течений, ни восходящих или нисходящих потоков. Разноцветные многоярусные облака висели в мертвой неподвижности. Облака состояли из кристаллической пыли, мельчайших льдинок замерзших газо-водорода, метана, азота, а может быть и других, которых не смогли обнаружить спектроскопы земных обсерваторий.

Парашютисты иногда попадали в эти облака, тогда вокруг них возникали вихри потревоженной кристаллической пыли.

До поверхности оставалось еще не меньше десяти километров, но падение почти совсем прекратилось. Куполы парашютов обмякли, стропы ослабли. Игорь первым стал различать под собой белое, колеблющееся дно. Оно не было морским, однако не походило и на твердую земную поверхность. Плотность атмосферы не достигала плотности воды, а вместе с тем взмах руки встречал заметное сопротивление.

Игорь поднял голову, посмотрел на обвисшие края своего парашюта.

— Так мы целую вечность до поверхности не доберемся, — проворчал он.

— А что вы предлагаете?

Вместо ответа штурман расстегнул лямки парашюта.

— Игорь Никитич, не выдумывайте! — испугалась Светлана.

— Нам не привыкать, Светлана Владимировна!

Поколебавшись немного, ибо все-таки неизвестно, какими сюрпризами может его встретить Уран, Игорь выпустил лямки из рук. Беспорядочно перевертываясь, тело штурмана устремилось вниз, к белому мерцающему дну.

Техникой затяжных прыжков Игорь владел в совершенстве.

Ему не составило большого труда придать себе в воздухе устойчивое положение. Падал он здесь во много раз медленнее, чем на Земле.

Внизу все отчетливее открывалась белая ровная поверхность. Игорь коснулся ее ногами. Толчок был едва ощутим; ноги по колено ушли в мягкий снежный покров, который издал противный звук, похожий на хруст крахмала. Лобанов набрал горсть этого вещества и поднес к скафандру. С ладони сыпалось что-то похожее на соду.

— Алло, наверху, как дела?

— А вы уже на ногах? Что там?

— Экстракт молочного киселя. Можете прыгать без опасения.

— Лечу-у!

Девушка падала, беспомощно размахивая руками и ногами, то головой вниз, то спиной. Она сбила с ног Игоря, который пытался поймать ее в воздухе.

— Где ваш молочный кисель?

— Угощайтесь, — Лобанов сделал широкий жест рукой.

— Это замерзшая углекислота, — пояснила Светлана, — но не чистая, а с примесью еще каких-то газов.

— Естественный погреб для хранения мороженого. — Штурман взглянул на термометр. — Минус сто восемьдесят один градус. Каков морозец, а? Но мне так жарко, что хоть раздевайся.

— Попробуйте, если хотите украсить Уран своим ледяным изваянием.

— Бр-р-р! Не хочу!

Молодые люди стояли, озираясь по сторонам. Штурмана смущала плохая видимость. На расстоянии двухсот шагов снежный покров уже сливался с мерцающей искорками зеленой зыбью. Как тут разыскать ракетоплан, если он остался целым? Игорь посмотрел вверх. Крошечный диск солнца скрылся за плотной, хотя и прозрачной занавесью. Вверху застыло размытое солнечное сияние. Внизу были сумерки.

— Что же, — спросил Игорь, — будем ждать появления Ивана Нестеровича или сами отправимся на поиски?

— Какой смысл бездействовать? — отозвалась Светлана. — Если ракетоплан совершил благополучную посадку, Иван Нестерович не решится отойти далеко от машины и оставить ее без присмотра. И вообще эта местность мало пригодна для жилья. Надо найти что-нибудь поближе к солнцу, разыскать какую-нибудь пещеру.