Каменное сердце - Александр Прозоров

Острия наконечников нацелились на приведенных подземным жителям жертвенных «барашков», один из маленьких воинов качнул похожим на половинку страусиного яйца шлемом в сторону пещеры:

— Входите.

Олег не ощутил в его приглашении ничего особенного и последовал приказу. Девушки шагнули следом.

Проход размерами напоминал холл станции метрополитена, а потому ощущения тесноты не возникало. Вот только света было маловато. Десяток факелов скорее подчеркивали мрак подземелья, нежели разгоняли его. Гномы шагали быстро и уверенно. Они, видимо, знали, что люди плохо различают дорогу, и указывали им направление, время от времени прикасаясь к плечам холодными копьями. Вскоре впереди разлилось зарево, и метров через сто пленники поравнялись с каменной аркой в человеческий рост высотой, обложенной камнями. Напротив резных деревянных дверей в бронзовых держателях горели четыре факела. Еще столько же — по обе стороны от входа, над головами двух широкоплечих бородатых копейщиков.

Возможно, держатели были и золотые. Желтые, сверкающие… С гномов станется.

— Приказ подгорного князя! — громко заявил сопровождавший людей воин и стукнул ратовищем о каменный пол.

— Славься, подгорный князь! — хором ответили стражники, тоже ударили в пол тупыми концами пик.

Двери медленно поползли в стороны, гномы подтолкнули пленников вперед.

Для подземных карликов вход, возможно, представлялся величественным — а вот Олегу пришлось пригибаться. Зато по ту сторону каменной кладки обнаружился обширный, высоченный зал. Насколько обширный и высокий, разглядеть было невозможно — но эхо летало от стены к стене довольно долго, воздух казался свежим, как на улице. Похоже, тут имелась хорошая вентиляция и мощный увлажнитель. Свет четырех факелов вырывал из мрака только один краешек помещения: высокий, кроваво сверкающий трон из горного хрусталя в полусотне метров напротив арки.

Пленников подвели шагов на десять, после чего перед ними опустились копья, закрывая путь. Теперь люди могли увидеть двух могучих — в плечах не уступающих Середину — молотобойцев в доспехах, что застыли справа и слева от трона, опираясь на пудовые кувалды. Возможно, у гномов это считалось ритуальным оружием, парадно-выходным. А может, и нет — боевые молоты у многих народов существовали на самом деле. За охранниками, на ступеньку выше, стояли карлики, менее впечатляющие телом, но вызывающие уважение одеждой: отделанные темными мехами накидки, сверкающие самоцветами перстни, застежки, гривны и просто брошки. Шитые золотыми нитями шапки, сапоги с серебряными носками. Знать, советники или министры. Сам правитель был облачен в мантию с белой оторочкой. Под мантией проглядывала куртка с золотыми и серебряными украшениями, вместо шапки на голове возвышалась золотая трехлепестковая корона. Борода, усы — вот и все, что смог разглядеть ведун. Факела, что полыхали за троном, ярко освещали пленников, но хозяев подземелья оставляли в тени.

— Кто же из них моя дочь, Алхон? — задумчиво спросил правитель.

— Кто из вас дочь подгорного князя? — громко повторил вопрос левый советник.

Люди молчали.

— Их опоили зельем, княже, — зевнул правый министр. — Всегда опаивают, дабы падучая не случалась, когда сюда через врата ведут. Спят они, хотя и ходят, и глаза открыты. Выждать хоть день надобно, дабы отвечать могли.

— А ты как мыслишь, Шантар?

— Полагаю, вон та, самая малая. Бычка, пожалуй, ныне убрать можно. Ему дочкой никак не назваться.

— Взгляни на его лицо, Шантар, — покачал головой правитель. — Он не из рода Чентаев. Он вообще не из верхних людей. Иноземец. Когда ты последний раз видел здесь иноземцев, Шантар? Оставь. Кто знает, что удастся выведать из его уст.

— Отведи их в ближний ствол, Бендор, в верхнюю северную ветку, — распорядился Алхон. — Пусть будут рядом, когда князь пожелает побеседовать с ними.

Копья плашмя ударили пленников в грудь, приказывая развернуться. Конвой вывел людей из зала, заставил два раза повернуть влево, потом забраться в нору высотой от силы полтора метра. Еще один поворот — на этот раз вправо, — шесть шагов вперед, и Олег едва не врезался головой в стену. Ощупывая руками препятствие, Середин пошел вдоль него и вскоре наткнулся на деревянную дверцу. Похоже, они уже добрались до конца пути. Это была камера. А раз так — значит, следовало устраиваться на ночлег.

Пошарив по сторонам и не найдя никаких постелей, ведун вытянулся на песчаном полу, копнул себе ямку под плечо и бедро, в изголовье нагреб небольшую кучку и закрыл глаза.

Сердце великана

— Тысяча китайцев, тут свет когда-нибудь включат?! Да чтоб вас всех, червяки навозные! Свет дайте! Уже дня два тут сидим, и хоть бы свечку кто принес!

Бушевала, разумеется, Роксалана. Тария вполне могла поплакать и в темноте.

— Какие дни, о мудрейшая из пифий! — зевнул он. — По моим ощущениям, часов десять, не больше. Проклятие, как голова болит! Это после зелья успокаивающего, что ли, похмелье такое?

— Я же сказала, чтобы ты так меня не называл!

— А ты сказала, что нас будут холить и лелеять, пророчица поганкина. Ну, и где толпы слуг и невольниц, ананасы в шампанском и перина из пуха жаворонков?!

— Тебе бы только пожрать! Вечно ты меня в напасть какую-нибудь втравишь. Какого хрена мы вообще в эту деревню пошли? По реке не могли сплавиться? Теперь видишь, чего ты добился?

— Ничего не вижу, — покачал головой Олег. — Интересно, тут хоть вода есть?

— Тут вообще ничего нет! Побейся лбом о стену — может, искры из глаз посыплются. Хоть какая польза от тебя будет. Давай, давай, Олежка, не спи! Придумай чего-нибудь. Если ты нас отсюда не вытащишь, тогда… Отец тебе такое устроит… — Она помолчала, придумывая, что бы такое можно сделать со сгинувшим у гномов человеком, и вдруг рявкнула: — Да вставай же ты!

— С чего ты решила, что я лежу?

— Ты думаешь, я еще и глухая? Давай, вставай, вытаскивай нас отсюда! Блин горелый, сам затащил, сам и вытаскивай!

— Не встану, — опять зевнул Середин. — Стен прочнее темноты еще никто не придумывал. Даже если дверь открыть — куда мы денемся? Среди коридоров заблудимся, в ствол упадем, в первой же ямке ноги переломаем. Сюда-то, может, хоть воду кто принесет, а там точно сгинем.

— Так что теперь, лапки сложить?

— Не знаю, — откинулся на спину Олег. — В принципе, мы где-то недалеко от входа. Вниз ведь не спускались. Значит, выше уровня земли. Где-то в толще горы. Нам бы в зал вернуться… Там, может быть, окна есть, раз он тоже в горе вырублен. Или можно попробовать его взорвать.