Рыцарское слово - Кэндис Коул

Сейчас, лежа в постели, Люсьен непослушными губами повторил слова старого капитана, которые запомнил на всю жизнь: «Все потеряно, парень! Лорд Гандольф убит, а замок Эйншем захвачен».

Тогда Люсьен не сразу осмыслил слова капитана. Если отец убит, стало быть, новый лорд Эйншем – он, а он сдаваться не собирался. Осознание краха пришло минутой позже, когда он увидел, что творится в охваченном пламенем большом зале. Пол стал скользким от крови: почти все рыцари Гандольфа были перебиты или взяты в плен, а в зал врывались все новые и новые толпы врагов. Люсьен понял, что ему не выстоять. Сэр Кристиан предложил ему, не теряя времени, бежать из замка, прихватив с собой братьев. Побегу должен был способствовать густой дым, затянувший не только внутренние покои, но и весь замковый дворик.

– Ну, что же ты стоишь, парень? Беги! – гаркнул сэр Кристиан, который знал сыновей Гандольфа с детства. – И не забудь про Питера и Рейвена…

Люсьен, почитавший старого рыцаря как близкого родственника, повиновался. Отыскав рубившихся с неприятелем во дворе младших братьев, он велел им вложить мечи в ножны и выводить из конюшни лошадей. Вскочив на первых попавшихся коней, братья как буря пронеслись по двору, смяли стоявших в воротах вражеских стрелков и вырвались на волю. Никакого имущества, кроме лошадей, седел и висевших у них на поясе мечей, взять с собой не удалось…

– Клянусь Богом, – прорычал Люсьен, спустив ноги на пол, сев на постели и устремив взгляд на беленую стену напротив, – ты за это ответишь, Озрик! Я бежал не от страха перед тобой, а для того, чтобы в один прекрасный день вернуться в Эйншем и заявить на него свои права. И этот день не за горами…

Хотя стена, в которую Люсьен вперил свой взгляд, была белой и гладкой, как лист бумаги, воображение рыцаря мигом начертало на ней портрет коварного Озрика, чье лицо он запомнил до мельчайшей черточки, как только увидел.

– Трепещи, Озрик! Я уже здесь, – зловещим голосом проговорил Люсьен, обращаясь к невидимому изображению врага.

В покоях, расположенных этажом выше, Шарлотта и Адриенна приводили себя в порядок после дороги. Адриенна, которая покончила с мытьем раньше Лотти, помогала сестре управиться с ее длинными темными волосами.

– Ты уж прости меня, Адди, – сказала Шарлотта, упираясь затылком в край деревянной бадьи. – Ладно?

– За что?

– Ну… за то, что я тебя подвела.

– Глупости! Ты никогда меня не подводила, – сказала Адриенна, намыливая волосы сестры.

– Нет, подвела! Когда на нас напали два негодяя – там, в лесу… Я испугалась до потери сознания. Я знала, что нас попытаются изнасиловать или даже убить, но и пальцем не шевельнула, чтобы себя защитить… и тебя тоже.

– Забудь об этом, Лотти. Будто ничего не было, – сказала Адриенна.

– Но я не могу! – воскликнула Шарлотта, неожиданно выпрямившись и закинув мокрые волосы за плечи. – Когда разбойник задрал на мне юбки… О, Адриенна, в глазах у меня потемнело. Я не могла ни двигаться, ни даже думать.

– Я понимаю. – Адриенна нежно погладила сестру по голому плечу.

– Ничего ты не понимаешь! – вскричала Лотти, сверкнув глазами. – У меня было такое ощущение, будто… будто я уже мертва. – Она помолчала, чтобы перевести дух. – Потом этот негодяй отшвырнул меня в сторону, а потом… потом…

Из ее глаз потоком хлынули слезы. Она заговорила снова, но каким-то не своим, хриплым и резким голосом:

– В общем, я слышала все, что ты, Адриенна, сказала этим мерзавцам. Ты хотела принести себя в жертву ради меня. Пока вы разговаривали, разбойники не обращали на меня никакого внимания. Мне следовало поднять с земли камень или толстую палку и огреть кого-нибудь из них по затылку. Но… – Она помотала головой из стороны в сторону, как бы удивляясь собственному бессилию. – Но я так ничего и не сделала – не смогла сделать!

– Перестань, Шарлотта, прошу тебя. – Адриенна обняла сестру, не обращая внимания на струйки воды, стекавшие с тела Лотти на ее алое домашнее платье. – И потом, все я отлично понимаю, но если бы даже не понимала, теперь это уже не имеет никакого значения. Мы обе выбрались из этой переделки без единой царапины.

– Нет, имеет! Получается, когда тебе нужна моя помощь, я и пальцем не в силах пошевелить. И так всегда! Но клянусь тебе, Адди, что никогда не забуду твою жертву. Я сослужу тебе службу. Не знаю, как и когда, но сослужу.

– Вот что, Лотти, – сказала Адриенна. – Слушай и запоминай, что я скажу. Что бы мы ни делали, справиться с теми двумя негодяями нам бы не удалось. Если бы не Люсьен, нас уже не было бы в живых. Эти злодеи сначала надругались бы над нами, а потом убили – вот и все.

– Люсьен… – протянула Шарлотта, вылезая из кадки и кутаясь в теплую простыню. – Странное дело, но я до сих пор не в силах поверить, что он – рыцарь на королевской службе. Скажи правду: тебя это тоже удивило?

– Еще как! – Адриенна села на край широкой кровати, где они спали вместе с сестрой. – Но еще больше удивился Люсьен, узнав, что я – прирожденная леди. Эта новость его просто сразила!

– Правда? – спросила Шарлотта, надев платье и усаживаясь рядом с Адриенной. – Надеюсь, изумление было приятным?

– Как бы не так! – взорвалась Адриенна, возмущенно пожав плечами. – Оказывается, ухаживание за леди в его планы не входит, поскольку может помешать выполнению данного им обета. Впрочем, обет этот мало чего стоит. Судя по всему, у него что-то там украли, а он разозлился и дал слово, что не успокоится, пока не вернет пропажу. Доблестный рыцарь сэр Люсьен не желает тратить времени на благородных женщин. Ему больше нравится спать с простолюдинками, о которых наутро можно забыть и преспокойно ехать дальше по каким-то своим делам.

– Матерь Божья, Адриенна! Неужели ты с ним?..

– Нет, – сказала Адриенна, взяв руку сестры и накрыв ее своей ладошкой. – Я не сделала ничего такого, о чем могла бы потом сожалеть. Не скрою, я увлеклась этим рыцарем. – Это признание, на первый взгляд не столь уж важное, приподняло, однако, завесу над самой сокровенной ее тайной. – Но стоило мне сказать, что я – леди, как он тотчас утратил ко мне всякий интерес, хотя днем раньше, приняв меня за крестьянку, был очень даже не прочь со мной пообниматься. Сама понимаешь, его поведение показалось мне оскорбительным.

– Ты, Адди, не права. Он тоже тобой увлечен. Иначе зачем бы ему было ехать за нами в Эйншем? А потом рассказывать сказку о поездке в Кэррингтон? Думаю, он хотел защитить тебя от дедушкиного гнева.

– Было бы от чего защищать… Даже узнай дедушка правду, он все равно пальцем бы нас не тронул.

– Но ведь сэр Люсьен об этом не знал… Я тебе больше скажу, – торопливо забормотала Шарлотта, боясь, что сестра ее перебьет. – Он и дедушкино предложение принял, чтобы быть поближе к тебе. Вот увидишь, пройдет несколько дней и он попросит твоей руки!