Нойвельт - Баубек Галымулы Бекишов

– У меня не лучше результаты, но! – показал ему полную посудину, – я понял теперь, как работать продуктивнее.

Я объяснил Свену, какие деревья теперь нам нужно выбирать. Мы опустошили все сосуды в бочку, и пошли снова делать надрезы на стволах деревьев и устанавливать сосуды.

Возвратившись к верфи, я обнаружил, что подъемный механизм уже был готов, и Олаф с Руди дурачась, по очереди раскачивались на нем.

– Отличная работа, – сказал я, подходя к Тоду.

– Да, неплохая задумка этот твой подъемный кран. Пока Руди будет готовить нам обед, давай мы вчетвером перенесем все доски с улицы в ковчег, – предложил Тод. Я сразу же согласился.

– После обеда нам надо будет уже начать перекрывать крышу, чтобы завтра закончить. Не забывайте, что нам еще надо будет осмолить ковчег, а также соорудить весла в ковчеге.

Изгои в недоумении посмотрели друг на друга, а потом на меня.

– Что это еще такое? – не вытерпев, спросил Олаф.

– Это нужно будет после потопа, когда ковчег окажется на поверхности воды, мы с помощью весел будем управлять им. Грести будем, – добавил я, видя, что они все еще не понимают о чем идет речь.

Они все еще смотрели с непонимающими лицами на меня.

– Хорошо, – продолжил я, – как только перекроем крышу, я покажу вам, как это выглядит.

Глава 35

Вчера мы с ребятами, плотно пообедав и хорошенько подкрепившись во время обеда, проработали до поздней ночи. Подъемный механизм, который я спроектировал, очень облегчил нам работу. Олаф и Руди работали на верхней части ковчега, Свен и Тод внизу. А я управлял подъемным краном.

Подъемный кран был спроектирован на основе шаддуфа, который использовался в древнем Египте для набора воды из колодцев. На высоких крепежах мы установили длинный шест горизонтально земле. На одной стороне шеста был привязан груз, а на противоположной стороне были веревки с петлями на конце. Свен и Тод вдевали в эти петли доски, и давали мне команду о готовности. После чего я, используя тяжесть груза на другом конце шеста, поднимал доски наверх методом весов. Наверху Олаф и Руди принимали доски и снимали их с петель.

Мы были очень заняты работой, и пока мы работали Лиза и Рагна приготовили ужин. Когда они позвали нас есть, уже было очень темно. Мы сели ужинать, и только сидя за столом, заметили, что мы перекрыли большую половину ковчега. Оставалась не перекрытой только кормовая часть.

– Мы со Свеном завтра утром сразу же пойдем за смолой, а вы заканчивайте крышу. Тем более все доски мы уже подняли наверх.

– Согласен. Ты вроде говорил, что нужно еще что-то сделать? – спросил Тод, выглядевший очень сильно уставшим.

– Да. Я надеюсь, что к тому времени, пока мы со Свеном вернемся, вы уже закончите свою работу. Тогда я вам покажу, как должны выглядеть весла и как их сделать.

– А что будете делать вы? – спросил Олаф ехидно.

– А мы займемся осмолением ковчега. Если его не осмолить, то через щели будет протекать вода, и мы потонем в первый же час плавания. Никто со мной не спорил.

Проснувшись с первыми лучами солнца, я разбудил всех ребят. Убедившись, что все проснулись и взялись за работу, я со Свеном ушел за смолой. Мы быстро нашли наши деревья, на которых были установлены сосуды. К нашей радости, все сосуды были полными, а некоторые уже переливались через край. Нам удалось собрать две с половиной бочки смолы. Я не знал, хватит этого или нет, поэтому мы со Свеном установили все опустошенные сосуды на новые деревья.

Вернувшись в верфь, я увидел, что крыша ковчега полностью перекрыта. Все трое лежали на крыше ковчега, купаясь в утренних лучах солнца. Я не стал их беспокоить и решил пока развести костер. Дров для костра было предостаточно, поэтому я очень быстро развел большой костер, чтобы кипятить смолу. Почувствовав запах дыма, Тод высунул голову и, глядя с крыши ковчега на нас, крикнул:

– Если сейчас огонь перекинется на ковчег, то я сам сожгу тебя в это костре, осмолю один сосуд, и засыплю твой прах туда.

– Тогда тебе точно не будет страшен потоп, – вставил Олаф, и все трое громко рассмеялись.

– Боюсь, что если огонь перенесется на ковчег, то вы сгорите до того, как доберетесь до меня. А собирать ваш прах я не собираюсь. Все трое снова громко расхохотались и начали спускаться вниз по лестнице. Я как можно подробнее объяснил, что такое весло, для чего оно используется и как его сделать.

Для осмоления нам нужны были несколько предметов, таких как большая, железная, огнеупорная емкость, и предмет похожий на щетку, для того чтобы точечно замазывать щели. С этим у нас как раз таки появились трудности. Я не нашел ничего похожего, здешним людям такой предмет также не был знаком. Вместо этого я взял палку, и обмотал один конец плотной тканью. Подготовив все это, я и Свен начали действовать. Наполнили железную емкость, похожую на кастрюлю, смолой. Смола к этому времени была затвердевшая, и выгребать ее из бочки было нелегко, на это мы тоже потратили немало времени, которого и без этого было в обрез. «Нужно было сразу же в эту кастрюлю собирать» – подумал я. Поставили емкость со смолой над костром, соорудив небольшую двойную перекладину с соединяющими опорами, превратив этот костер в печку. Эту подставку для разогрева смолы изначально сделали легким для передвижения, я боялся, что смола быстро будет остывать. За несколько минут твердая порода смолы обрела свой изначальный вид, а спустя еще несколько минут на поверхности появлялись шарики, и тогда я сказал Свену:

– Пора действовать! Смотри и учись, – с этими словами я, окунув палку с тканью прямо в кипящую смолу, вытащил обратно, – просто повторяй то, что я буду делать. Жидкие капли смолы падали на землю, и я быстро начал мазать стыки деревянного корпуса ковчега.

Свен улыбнулся, взял свою палку и тоже повторял за мной. Я пытался быстро забивать щели, но меня остановило следующее. Намазанная смола была слишком жидкой, и она стекала вниз и капала под корпус ковчега, и это мне не понравилось. Мы попусту теряли драгоценную смолу, да еще часть из них во время варки испаряется. Я остановил Свена и немного подумал, что можно сделать, пока я размышлял, я видел как из емкости идет густой дым, возможно пар, неважно что, главное этим он терял свою массу, а этого нельзя было допускать. Смотреть