Кровь нерожденных - Полина Дашкова

– Я могу войти с ней в прямой контакт? – спросила Света.

– При необходимости-да. При крайней необходимости. И, пожалуйста, не забывай, у нее двадцать шесть недель беременности. Береги не только ее жизнь, но и нервы.

– А выкидыша у нее не случится от переживаний?

– При таких сроках это уже не выкидыш, а преждевременные роды. Не бойся, не случится. Нет более крепкого и выносливого организма, чем организм беременной женщины. Это только считается, что всякие неприятности происходят от нервных стрессов. На самом деле беременность прерывается от органических патологий. А от материнских стрессов просто дети рождаются крикунами. Это я тебе говорю как человек с высшим медицинским образованием.

– Я поняла, Андрей Иванович, – улыбнулась Света. – Мне сейчас ехать на Шмитовский или можно немного поспать?

– Поспи, конечно, на Шмитовском сейчас есть пост. Я знаю, как ты устала.

Провожая Свету до двери, он сказал:

– К счастью, они не могут ее просто пристрелить. Она уже достаточно нашумела, чтобы простое убийство осталось незамеченным. Это упрощает твою задачу. Но, с другой стороны, по несчастным случаям у Колдуна работают только киллеры высокого класса. Впрочем, такого киллера Колдун может Вейсу и не дать. Из вредности.

Глава 13

Утром, обнаружив, что Зои Генриховны нет дома и увидев застеленную постель, Лена не удивилась. Тетушка рано ложилась, рано вставала и бежала заниматься своей бурной общественной деятельностью. Погуляв с Пиней, Лена часов до пяти просидела над переводом рассказа Джозефины Уордстар. К половине шестого она стала немного беспокоиться. Впрочем, неугомонная Зоя Генриховна часто пропадала на целый день.

К девяти часам вечера Лене стало не по себе. Возможно, тетушка решила навестить какую-нибудь свою приятельницу. Но в таком случае она бы обязательно позвонила. Она ведь знает, что Лена будет волноваться. Отыскав тетушкину телефонную книжку, Лена набрала номера всех приятельниц Зои Генриховны, которых знала с детства, и со всеми поговорила.

Ни одна из старушек Зою Генриховну не видела ни сегодня, ни вчера. Более того, сегодня, оказывается, состоялся некий важный коммунистический митинг, на котором Зоя Генриховна Должна была выступить с речью. Но на митинг она не пришла.

Между тем скулил и лаял Пиня. Он просился гулять и был прав: Зоя Генриховна всегда выгуливала его перед сном именно в это время, с половины десятого до десяти. В прихожей, за вешалкой, Лена обнаружила тетины сапоги. Она помнила, что позавчера вечером они стояли на том же месте, вымытые и начищенные до блеска. Сейчас они были так же идеально чисты.

Зоя Генриховна имела по одной паре обуви на каждый сезон, остальное считала излишеством. Получается – с позавчерашнего вечера она из дома не выходила. Да, получается именно так. В стенном шкафу Лена обнаружила тетушкино теплое пальто.

Во дворе гуляли несколько собачников, и у каждого Лена спросила, не видели они в последние два дня «скорой» возле дома, и каждому описала проклятый «микрик».

Оказалось, что «скорой» никто не видел, но это ничего не значило. Во-первых, из подъезда было два выхода, один – во двор, другой – в переулок, параллельный Шмитовскому проезду. «Они» могли оставить машину и в переулке. Во-вторых, вчера Лена видела «микрик» сама из окна гастронома. Просто опять пыталась уговорить себя, что это была не та «скорая»…

Быстро вернувшись и заперев дверь на все, что запиралось, Лена позвонила Кротову. Он был дома.

– Сергей Сергеевич, пропала моя тетя. Мне кажется, они были здесь. Я – не знаю, что делать. Мне очень страшно.

– Я сейчас приеду. Скажите номер квартиры, – ответил он.

Еще вчера вечером, просматривая сводку по городу, Кротов узнал об аварии на Дмитровском шоссе, выяснил номер «скорой» и то, что было четыре трупа – трое молодых мужчин и женщина лет шестидесяти-шестидесяти пяти.

Машина принадлежала коммерческому объединению «Медсервис». Трупы сильно обгорели, однако личности трех мужчин были установлены. Все трое действительно числились в объединении, один – шофером, двое – санитарами. Женщина оставалась пока неопознанной, и опознать ее было сложно – она обгорела сильнее остальных.

Стараясь не думать о том, что эта неизвестная может оказаться Леной Полянской, а возраст при первоначальном осмотре определили не правильно, Кротов поехал в морг.

Конечно, мало кто вздохнет с облегчением при виде обгоревшего трупа, но Кротов вздохнул. Судебный медик подтвердил, что возраст погибшей определен верно, никакой беременности не было в помине и быть не могло, а смерть наступила примерно за час до взрыва в результате инфаркта миокарда. Никаких следов насилия обнаружено не было. Впрочем, состояние трупа не давало возможности определить это с абсолютной точностью.

Без ответа оставались три вопроса: каким образом в машину «скорой помощи», которая никогда не ездила по срочным вызовам и в которой не было ни одного человека даже со средним медицинским образованием, попала женщина, умершая от инфаркта; как эта машина оказалась за Кольцевой дорогой на Дмитровском шоссе и, наконец, почему номер машины совпал с тем, который назвала Лена Полянская?

Кротов собирался в понедельник отправиться в объединение «Медсервис» и получить ответы хотя бы на первые два вопроса.

Когда в субботу вечером позвонила Лена, он вдруг поймал себя на том, что радуется даже такому ужасному поводу увидеть ее.

На Шмитовский Кротов приехал к одиннадцати. Оглядел двор. Все было спокойно, чернели качели и лесенки детской площадки, прижавшись друг к другу железными боками, мирно спали машины.

На всякий случай он решил подняться пешком, проверить лестницу. Между пятым и шестым этажом на подоконнике сидели двое ребят, покуривали и разговаривали вполголоса. Услышав шаги, они затихли. Один спрыгнул с подоконника и, перегнувшись через перила, спросил, который час.

– А вы, простите, что здесь делаете? – поинтересовался Кротов.

– Так, – пожал плечами парень, – общаемся, пьем немножко.

«В моем подъезде тоже ночами сидят ребята, общаются и немножко пьют, подумал он, – эти, кажется, такие же сопляки. Хотя кто знает?»

– Шли бы по домам, пацаны. Время позднее.

– Не такое уж и позднее, – подал голос тот, что сидел на подоконнике. – У нас сигареты кончились. Вот вы нас угостите, мы выкурим по последней, посидим еще чуток и пойдем.

Первый парень спустился на несколько ступенек. Кротов достал пачку сигарет, протянул ему.

– Так и быть, угощайтесь.

– Ой, у вас только две остались. Последнее и вор не берет! – Парень улыбнулся и взглянул Кротову в лицо.

«Не такой уж он и сопляк, – подумал Кротов, – лет двадцать, а то и больше».

Парень поднялся и снова сел на подоконник. Теперь у него не было никаких сомнений, что человек, пришедший к охраняемому объекту, опасности не представляет. Это человек с фотографии, обозначенной кличкой Крот.

Лена открыла дверь. У нее были заплаканные глаза. Кротов как-то неловко и официально пожал ей руку.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, что приехали. Простите меня, я, наверное, вас от семьи оторвала?

– Семьи у меня нет, и вы меня ни от чего не оторвали. Вы совершенно правильно сделали, что позвонили.

– Может, вы есть хотите? – неожиданно спросила Лена.

– Спасибо, Елена Николаевна, есть я не хочу, а, вот чайку попью с удовольствием.

Они прошли на кухню. Он подождал, пока она налила воду в чайник, поставила его на огонь и села, и только тогда спросил:

– Когда вы в последний раз видели свою тетю?

– Вчера вечером я вернулась поздно. У тети Зои в комнате было темно, я не сомневалась, что она спит. Теперь я знаю, ее уже не было. В последний раз я видела ее вчера утром.

– Почему вы думаете, что вечером ее уже не было?

Лена объяснила и даже показала Кротову тетины сапоги и пальто.

– Расскажите мне подробно, что вы делали вчера утром, – попросил он.

Лена помнила все поминутно и, рассказывая, постаралась ничего не упустить.

– Как вел себя пес, когда вы вошли в квартиру?

– Да, это единственное, о чем я забыла рассказать! – спохватилась Лена. Пиня вел себя очень странно: скулил, выл, бегал по квартире, будто в панике. Потом я поехала на работу, а поздно вечером, когда вернулась, он был уже спокойный, но какой-то вялый…

– Елена Николаевна, почему вы вчера вернулись так поздно? – спросил Кротов и тут же почувствовал, что краснеет.

«Ты совсем сбрендил, – подумал он, – тебе надо делом заниматься, а ты ее уже ревнуешь, боишься, что она сейчас скажет: я провела вечер с близким человеком…»

Лена молча выложила перед Кротовым три кассеты и сложенный вчетверо листок бумаги. Он развернул листок, и брови его поползли вверх.

– Это привет из Лесногорска, – спокойно объяснила Лена. – Картинку я нашла у себя дома, на письменном столе. Еще в четверг, убегая из дома, я положила под половички, наружный и внутренний, по ампуле с йодом. Обе ампулы были расколоты. Пятна подсохли, но запах остался.