Вероника решает умереть - Пауло Коэльо

Однако в жизни есть вещи, которые, с какой стороны на них ни смотри, всегда остаются неизменными – и имеют ценность для всех людей. Любовь, например.

Зедка видела, что выражение глаз Вероники изменилось. Она решила продолжать.

– Мне кажется, что, если тебе осталось жить совсем мало, а это недолгое время ты проводишь у этой кровати, глядя на спящего юношу, в этом есть что-то от любви. Я бы сказала больше: если за это время с тобой случился сердечный приступ, но ты продолжала молча сидеть, просто ради того, чтобы оставаться рядом с ним, – значит, эта любовь может стать намного сильнее.

– А может быть, это отчаяние, – сказала Вероника. – Попытка доказать, что в конечном счете нет смысла продолжать борьбу за место под солнцем. Я не могу быть влюблена в мужчину, который живет в другом мире.

– Каждый живет в своем собственном мире. Но если ты посмотришь на звездное небо, то увидишь, что все эти разные миры соединяются в созвездия, солнечные системы, галактики.

Вероника встала у изголовья Эдуарда. Ласково провела руками по его волосам. Она была рада, что в эти минуты ей есть с кем поговорить.

– Много лет назад, когда я была ребенком и мама заставляла меня учиться игре на фортепиано, я говорила себе, что смогу играть по-настоящему хорошо лишь тогда, когда буду влюблена. Этой ночью впервые в жизни я почувствовала, что звуки словно сами текут из-под моих пальцев.

Какая-то сила вела меня, создавала такие мелодии и аккорды, которые я в жизни не смогла бы сыграть. Я отдалась пианино, потому что перед этим отдалась этому мужчине – при том, что он не тронул даже волоса у меня на голове. Вчера я была сама не своя – и когда отдавалась сексу, и когда играла на пианино. И все же у меня такое чувство, будто именно тогда я действительно была собой.

Она покачала головой.

– Наверное, все, что я говорю, не имеет смысла.

Зедка вспомнила о своих встречах в Космосе – встречах с теми сущностями, которые плавают в разных измерениях. Ей захотелось рассказать об этом Веронике, но она боялась еще больше ее смутить.

– Прежде чем ты снова скажешь, что собираешься умереть, я вот что хочу тебе сообщить: есть люди, которые всю жизнь проводят в поисках того переживания, которое было у тебя вчерашней ночью, но их поиск ни к чему не приводит. Поэтому, если уж тебе суждено умереть сейчас, умри с сердцем, наполненным любовью.

Зедка встала.

– Тебе нечего терять. Люди, как правило, не позволяют себе любить именно потому, что многое поставлено на карту – будущее и прошлое. В твоем случае существует только настоящее.

Она наклонилась и поцеловала Веронику.

– Если я пробуду здесь еще какое-то время, в конце концов у меня пропадет желание отсюда уйти. Меня вылечили от депрессии, но здесь, в Виллете, я открыла другие виды душевных заболеваний. Я хочу унести этот опыт с собой и начать смотреть на жизнь собственными глазами.

Когда я пришла сюда, я была заурядной жертвой депрессии. Сегодня я – из тех, кого называют ненормальными, и очень этим горжусь. Там, на свободе, я буду себя вести в точности так же, как другие. Буду ходить за покупками в супермаркет, болтать с подругами о пустяках, просиживать часами у телевизора. Но я знаю, что моя душа свободна и что я могу мечтать, могу говорить с другими мирами, о существовании которых, прежде чем попасть сюда, даже не подозревала.

Я позволю себе совершать какие угодно глупости лишь для того, чтобы люди говорили: ее выпустили из Виллете! Но я знаю, что моя душа будет целостной, ведь моя жизнь имеет смысл. Я смогу смотреть на закат и верить, что за ним находится Бог. Когда, скажем, мне кто-нибудь сильно надоест, я без стеснения выругаюсь, и меня совершенно не будет волновать, что об этом подумают, ведь все будут говорить: «Она вышла из Виллете!»

Я буду смотреть прямо в глаза мужчинам на улице, не стыдясь чувствовать себя желанной. Зайду в самый дорогой магазин и куплю лучшего вина, на какое у меня хватит денег, а потом заставлю мужа пить вместе со мной – просто потому, что мне захотелось повеселиться вместе с ним – я ведь так его люблю.

Он рассмеется и скажет мне: да ты с ума сошла! А я отвечу: конечно, ведь я была в Виллете! И сумасшествие принесло мне свободу. Теперь, милый муженек, тебе придется каждый год брать отпуск и возить меня куда-нибудь в горы, где подстерегают опасные приключения: ведь чтобы жить настоящей жизнью, необходимо подвергаться риску.

Люди будут говорить: мало того, что сама побывала в Виллете, теперь еще и мужа за собой тащит! А он поймет, что так оно и есть, и станет Бога благодарить за то, что наша супружеская жизнь лишь начинается сейчас, и мы безумны, как безумен каждый, кто открыл для себя любовь.

Зедка вышла, напевая необычный мотив, который Веронике еще никогда не доводилось слышать.

День был тяжелый, но прожит он был не напрасно. Доктор Игорь пытался сохранять хладнокровие и напускное равнодушие ученого мужа, но ему с трудом удавалось сдержать восторг: исследования по лечению отравления Купоросом приносили удивительные результаты!

А на сегодня вам не назначалась встреча, – сказал он Мари, которая вошла без стука.

– Я совсем ненадолго. По правде говоря, мне только хотелось услышать ваше мнение.

Сегодня всем только и хочется, что услышать мое мнение, – подумал доктор Игорь, вспоминая девушку и ее вопрос о сексе.

– К Эдуарду только что применили электрошок.

– Электроконвульсивную терапию. Пожалуйста, называйте вещи своими именами, иначе возникает впечатление, что мы какие-то варвары.

Доктору Игорю удалось скрыть удивление, но теперь ему предстояло выяснить, кто же принял такое решение за его спиной.

– Если хотите знать мое мнение, должен вам пояснить, что сегодня ЭКТ делают не так, как когда-то.

– Но это опасно.

– Было опасно. Раньше точно не знали, каким должно быть напряжение, куда присоединять электроды, и бывало, что пациенты умирали от кровоизлияния в мозг прямо во время лечения. Но теперь все по-другому: ЭКТ применяют с высокой точностью, ее преимущество в том, что она вызывает временную амнезию без побочных последствий, тогда как другие методы, основанные на длительном медикаментозном лечении, часто приводят к химическому отравлению организма. Будьте добры, прочтите несколько журналов по психиатрии, и вы не будете путать ЭКТ с электрошоком южноамериканских мучителей. Ну все. Мое мнение вы узнали, как и просили. А теперь мне нужно работать.

Мари не шелохнулась.

– Я ведь не об этом хотела узнать. На самом деле меня интересует, можно ли мне уйти отсюда.

– Вы уходите, когда хотите, и возвращаетесь, поскольку вам этого хочется и поскольку у вашего мужа еще есть деньги, чтобы содержать вас в таком дорогом заведении, как это. Может быть, вы хотели спросить: «Я вылечилась»? Тогда я отвечу вам вопросом на вопрос: вылечилась от чего? Вы скажете: вылечилась от своего страха, от панического синдрома. И я отвечу: ну, Мари, этим вы не страдаете уже три года.

– Значит, я вылечилась.

– Конечно, нет. Ваша болезнь иная. В диссертации, которую я пишу для представления в Академию наук Словении (доктору Игорю не хотелось рассказывать подробности о Купоросе), я стараюсь изучить человеческое поведение, которое называют «нормальным». Многие до меня уже проводили подобные исследования и приходили к заключению, что норма – это всего лишь вопрос соглашения. Иными словами, если большинство людей считают что-либо действительным, это становится действительным.

Есть вещи, основанные на здравом смысле: то, что пуговицы находятся на рубашке спереди, а не сзади или, скажем, сбоку – это вопрос логики, поскольку иначе было бы очень затруднительно ее застегивать.

Другие же вещи становятся нормальными потому, что все больше людей считает, будто они должны быть такими. Приведу вам два примера. Вы никогда не задумывались, почему буквы на клавиатуре пишущей машинки располагаются именно в таком порядке?

– Нет.

– Назовем эту клавиатуру «QWERTY», поскольку буквы первого ряда расположены именно в такой последовательности. Я задумался, почему это так, и нашел ответ: первую машинку изобрел в 1873 году Кристофер Скоулз для усовершенствования каллиграфии. Но с ней была одна проблема: если человек печатал с большой скоростью, литеры сталкивались друг с другом и машинку заклинивало. Тогда Скоулз придумал клавиатуру

QWERTY – клавиатуру, которая заставляла машинисток работать медленнее.

– Не верю.

– Но это правда. И Ремингтон – в то время производитель швейных машинок – использовал клавиатуру QWERTY в своих первых пишущих машинках. Это означает, что все больше людей были вынуждены обучаться этой системе и все больше фирм – изготовлять такие клавиатуры, пока она не стала единственным существующим эталоном. Повторяю: клавиатура машинок и компьютеров придумана для того, чтобы на них печатали медленнее, а не быстрее, понимаете? Однако попробуйте поменять буквы местами, и ваше изделие никто не купит.