Обреченные - Тея Лав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В голове все еще шумело. Я смотрела на себя в зеркале туалета и старалась снять тонну макияжа с лица. Тушь растеклась, черный карандаш образовал вокруг моих глаз черные круги. Боже, я похожа на наркоманку.
После концерта мы пробились за кулисы, и я сразу же побежала в уборную. Прежде всего для того, чтобы снять с себя порванные колготки. От них остались лишь лохмотья. Выкинув их в мусорное ведро, я натянула черные шорты обратно и уже на голые ноги вернула ботинки. Худи я потеряла в приступе экстаза, размахивая ей вокруг головы в одной лишь майке.
Выйдя из уборной, я направилась к двери с табличкой «Имитация». Папа все еще взмыленный от пота громко смеялся, что-то обсуждая с приятелями.
– Бэбик.
Папа повернулся в мою сторону и раскрыл объятия. Через секунду я оказалась в них.
– Папа, это было волшебно. Ты – лучший.
– Девочка моя. Ты после каждого концерта мне это говоришь.
– Но в этот раз все было по-другому.
– Я видел.
– Ты врешь. – Я прищурилась.
Он покачал головой, и я поверила.
– Только маме ни слова.
– Ни слова.
– Кейли! Отпусти своего отца и обними папочку Боба.
Папин друг детства – Боб. Он был таким большим, что когда я оказывалась прижатой к нему, меня можно было и не увидеть.
Я сказала папе, что поеду с Лукасом, и мы еще не решили где останемся. Затем вышла из гримерки. Секьюрити сказал мне, что Лукас в зале вместе с мамой. Пробегая зеркальные двери, я услышала знакомые голоса.
– Ну хватит, мама. Ничего с ней не случилось.
– В зале всегда опасно. Ее могли ударить или сильно толкнуть.
Мама и Лукас спорили в какой-то комнате. В коридоре никого почти не было, я заглянула в маленькую щель двойных дверей и ничего не увидела. Только слышала, как мама отчитывает Лукаса.
– Я был рядом. Это ведь концерт. Мы веселились, – пробурчал он.
– Ты должен быть ответственней, Лукас. Кейли твоя младшая сестра.
– Вот именно. И я позволяю ей веселиться, а не держу в клетке.
– Не преувеличивай. Я забочусь о ней.
– Да, но при этом она всегда скучает по тебе. – По голосу было слышно, что Лукас немного пьян. – Тебе нет нужды таскаться за Оуэном на все гастроли. Боишься, что он поступит с тобой так же, как и ты с папой?
Я никогда не слышала, чтобы Лукас так разговаривал с мамой. Да, он мог сказать грубо или слишком заносчиво, но я всегда считала, что это часть его характера. Но я и подумать не могла, что он злится на нее за что-то.
О чем они вообще говорят?
– Что ты несешь? – голос мамы заметно дрожал.
– Не волнуйся, мамочка. Оуэн так не поступит. Он любит Кейли и никогда не бросит своего ребенка.
Звук пощечины.
Не понимая, что происходит, я раскрыла двери, которые разъехались в разные стороны, и вошла внутрь. Мама и Лукас сразу же повернули головы в мою сторону. Лукас держался за щеку, а мама тряслась как осиновый лист.
– Что происходит?
Мама поправила блузку и выдавила улыбку.
– Ничего, милая. Лукас перебрал сегодня. Поезжайте домой.
Она предупреждающе посмотрела на Лукаса и вышла.
Мы остались одни. Мой брат молчал. Я оглядела комнату, в которой находилась. Это оказалась какая-то гримерная с кучей зеркал на стенах.
– Поедем домой? – Он посмотрел на меня, и видя мое лицо, тяжело вздохнул. – Это наше с мамой дело. Я не хотел, чтобы ты слышала.
– Но я слышала.
– Тебя это не касается.
– Но касается тебя и мамы. Что между вами произошло? О чем я не знаю?
– Я расскажу тебе потом. – Лукас нахмурился еще больше.
– Нет, – уперлась я.
Лукас схватился за голову.
– Когда наша мама встретила твоего отца, она сбежала от моего.
– Я это знаю, – пробормотала я.
– Но она не забирала меня, Кейли. Она меня бросила и обманом прихватила кругленькую сумму. Это было в прошлом. Мой отец больше не злится.
– Почему ты мне не рассказал? – Мне даже не хотелось верить в то, что я только что услышала.
– Она запретила. Они вернулись, и все как-то встало на свои места.
– Но… – у меня не укладывалось в голове, я качала головой. – Но папа…
– Сомневаюсь, что он знает всю правду. Так же, как и ты. Даже если бы и знал, какая разница? Ему было восемнадцать, он влюбился в замужнюю женщину. Это ничего не изменит, Кейли. Все в прошлом. Едем домой, – устало повторил он.
Моя рука оказалась в руке брата, и пока он вел меня через здание, я переваривала все, что только что узнала. Моя мама бросила моего брата. Она подло поступила с Джеком. Она … Как он мог простить ей это? И принимать в своем доме меня? Я ничего не понимаю. Что эти люди творят? Как они так могут жить?
Мы вышли через черный ход, и на улице я выдернула свою руку.
– Я никуда не поеду, пока не поговорю с папой.
– Я не должен был тебе этого говорить сегодня. Проклятье! – Лукас пнул колесо своей машины. – Поговори с ним завтра. Хорошо?
Он снова потянул меня к себе, но я оттолкнула его.
– Вы врали мне всю жизнь. Притворялись, что все просто идеально. Сейчас ты разом выплескиваешь на меня все наше семейное дерьмо и ждешь, что я спокойно отреагирую?
– Я понимаю, Кейли. Пойми, я не хотел, чтобы ты знала и мама тоже. Я простил ее ради тебя. Она любит нас.
– Ради меня?! Не нужно ничего делать ради меня. Тебе больно и обидно, что она так поступила. Почему ты не ненавидишь меня?
– Ты рехнулась? – На лице Лукаса отразился ужас. – Ты тут
