Бомбейский взрыв - Джон Иннис

Это трудное задание выполняли военные. В соответствии с приказом Уайтхеда они начали прибывать в док после 18. 00. Подполковник приказал Восточному Йоркширскому полку и солдатам полевого лагеря образовать живую цепь между Александра-доком и доком Виктория. Их задача была — предотвратить распространение огня на юг. До того, как прибыли солдаты, Уайтхед узнал о боеприпасах на складах. Он послал письменное сообщение подполковнику командующему полевым лагерем Б. Джеймсу, в котором приказывал взять под контроль Александра-док, вынести боеприпасы со складов, погрузить в машины, которые должны вскоре были прибыть. В случае, если огонь подберется к людям, следовало не раздумывая сбросить ящики в море. До того, как появились грузовики, прибыли шестьсот военнослужащих США, многие на джипах, следом за ними — пятьсот военнослужащих английских военно-воздушных сил.

Прибывшие первыми солдаты столкнулись с полицией: та не захотела пропускать их в доки без пропусков. Старший офицер позвонил в штаб полиции, и его соединили с комиссаром Батлером. Офицер пожаловался на отношение полицейских к солдатам. В результате комиссар издал приказ, чтобы военнослужащих беспрепятственно пропускали в Александра-док, а ворота Принсес-дока и дока Виктория были распахнуты настежь. Подразумевалось, что войти в этот ад могли только люди с добрыми намерениями.

Однако при передаче приказа что-то произошло — он так и не попал в руки заместителя комиссара полиции по докам В. Годвина. Он лишь слышал, что можно пропускать машины «скорой помощи». Поэтому Годвин издал приказ, по которому в доки запрещалось пускать кого-либо без пропусков, кроме тех, кто был в составе бригад, следующих на грузовиках для работы. И еще довольно долгое время полицейские у Желтых ворот продолжали требовать пропуска даже у офицеров, возглавлявших строй людей в военной форме. Эти стражи порядка ничего не знали о причине взрыва и лишь предполагали, что это — либо результат вражеской атаки, либо диверсия. Того же мнения некоторое время придерживались и жители Бомбея.

Каким-то образом весть о взрыве дошла и до японцев. В тот же вечер они хвастливо объявили по радио, что это их рук дело.

Полицейские считали, что угроза распространения пожара на Александра-док была небольшой, если, конечно, туда не проникнут саботажники и не «помогут» огню. В конце концов, благодаря «мудрости высокого начальства», военнослужащие были пропущены в док и начали перегружать боеприпасы в грузовики.

Поначалу у места погрузки собралось так много людей и машин, что они просто толкались в беспорядке. Подполковник Джеймс, который прибыл на место, чтобы взять на себя руководство, увидел, что люди просто толпятся у склада № 6, ближайшего к воротам дока, буквально наступая друг другу на ноги. Он прошел к складу № 5 и обнаружил, что там боеприпасов еще больше. Джеймс отобрал нескольких толковых парней, работавших на складе № 6, и послал туда, тогда дело пошло на лад.

Прибывали грузовики — американские, военных моряков, армейские, летчиков. Их было так много, что образовалась пробка. Инициативу проявил молоденький лейтенант-американец, и вскоре все машины выстроились в линию: транспорт был готов к погрузке. Всякая дискриминация — классовая, национальная, расовая — была забыта в ту долгую ночь. Джеймс был поражен тем, как сплоченно и быстро работают люди. Он обратился к американскому сержанту-негру по имени Пэттон:

— Мне нужно двенадцать человек, — но не успел дойти до конца склада, как пришлось вернуться — сержант Пэттон уже построил людей. Его ждали три негра (включая Пэттона), трое белых американцев, двое моряков- англичан, двое индийских солдат и двое солдат-британцев.

Поначалу Джеймсу было не по себе: постоянно сообщали о вновь обнаруженных боеприпасах на других складах, в вагонах, на судах. В конце концов он разыскал представителя Портового треста, который сообщил ему точно, где еще есть боеприпасы.

К тому времени, как стемнело, слаженно работало уже больше тысячи человек, из дока постоянным потоком выезжали грузовики. Каждого преследовала мысль, что в любую минуту может прогреметь еще один взрыв, который покалечит или убьет его. Позднее подсчитали, что добровольцы в Александра-доке вручную перетащили 2 тыс. т боеприпасов.

Однако время шло, и других взрывов не было. Возник вопрос: продолжает ли существовать опасность для судов, которые остались в Александра-доке. В полночь один из тех, кто отвечает за вывод судов из дока, подошел к сэру Бенегалу Рама Pay:

— Не думаете ли вы пересмотреть приказ о судах, сэр? — спросил он. — Ветер переменился, и судам, кажется, больше не грозит опасность.

Однако сэр Бенегал не мог пойти на такой риск.

— Лучше подождем, — ответил он. — Я знаю, это вызывает некоторые неудобства, но все суда смогут вернуться в док завтра утром.

Коммодор Рэттрей согласился с сэром Бенегалом, и работа по выводу судов продолжалась.

Несомненно, в этом был смысл. Сильные пожары бушевали в районах Карнак-Бендер и Рисового рынка, расположенных на открытом пространстве между доком Виктория и Александра-доком, но отделенных от второго дока высокой стеной. Между этой стеной, ближайшей к северо-восточному углу Александра-дока, и стеной огня находилось несколько нефтяных резервуаров, а совсем неподалеку — огромное количество баллонов с водородом, принадлежавших английским военно-воздушным силам. Резервуары были новыми, а потому, как позднее выяснили, пустыми. Однако никто из тех, кто руководил борьбой с огнем, этого не знал, и никто точно не мог сказать, что случится с баллонами, если до них дОберстся пламя.

Группа военных моряков притащила к Рисовому рынку пожарный насос, чтобы тушить сложенные там кипы хлопка. Ближайший источник воды — док, однако путь к нему преграждала высокая стена. И моряки оказались в затруднительном положении. Им пришлось кирками проделать в стене пролом, чтобы протянуть через него пожарные рукава.

Официально контроль над происходящим должен был осуществлять муниципалитет Бомбея. Предполагалось, что военные будут добровольно помогать штатским и выполнять их приказы. Однако временами об этом забывали или понимали все неправильно. Офицер полиции приказал группе моряков прекратить тушение пожара и отправиться растаскивать склады. Офицер, который командовал моряками, решил, что это — нелепый приказ, и вслух об этом сказал, затем велел своим людям не обращать внимания на полицию и продолжать тушить пожар.

За пределами Александра-дока, по другую сторону Фрере-роуд, возле железнодорожного моста Карнак, горело несколько зданий. Большая группа военных и штатских боролась с огнем. Ими руководили два офицера — майор Хинд и капитан Грин. К офицерам подошел третий механик торгового флота, норвежец Томсон Тормедер. Он указал на одно из неповрежденных зданий, стоявшее близко к другому, которое горело:

— Этот дом может взорваться в любую минуту — там динамит.

— Откуда ты это знаешь? — спросил его Хинд.

— Я работаю на берегу уже два месяца и знаю, что где. Там динамит. Его слова услышали люди, тушившие пожар. Некоторые стали боязливо отодвигаться от огня, но дом не взорвался. Офицеры арестовали норвежца — он был приговорен к одному году тюрьмы строгого режима за «распространение ложных слухов».

Несколько солдат, вызванных Уайтхедом, так и не дошли до Александра-дока. Рядовой Ричард Мюр, только что вернувшийся с футбольного поля, ехал из казарм в Колабе на одном из грузовиков вместе с солдатами Восточного Йоркширского полка к месту пожара. Пока они ехали по улицам города, все было как обычно, лишь кое-где стояли группы людей, смотревшие на столб дыма. Потом, примерно в миле от дока, все резко изменилось. Навстречу бежали толпы обезумевших людей, страх и ужас были написаны на их лицах, они кричали и жестикулировали. Паника передавалась и тем, кто вначале вел себя спокойно, в результате и эти люди тоже помчались куда-то, истошно крича.

Потом Мюр почувствовал запах гари и вскоре увидел дым, который несло в их сторону. По обе стороны дороги стали появляться дома с разрушенными стенами и сорванными крышами. Чем ближе к докам, тем больше попадалось горящих зданий. Мюр видел, что огонь уже бушевал на складах. Грузовик притормозил, чтобы объехать два поврежденных трамвая, вернее, просто искореженные каркасы, без сидений, с выбитыми стеклами. Один из трамваев занесло, и он боком придавил к стене человека, труп так и остался стоять…

Грузовик остановился, и Мюр вместе с другими спрыгнул на землю. Во главе их небольшого отряда был офицер, но ни он, ни кто другой — никто не знал, что делать, с чего начать, все только путались. Казалось, поблизости нет никого, кто дал бы им указания. Было удивительно тихо, слышалось лишь потрескивание огня. Неподалеку они увидели якорь «Форт Стайкина», который повис на такелаже одного из судов в Принсес-доке, часть якорь-цепи свисала вниз.