Эмерит - Titus
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я же в свою очередь стряхнул пламя с рук и с надменным выражением лица наглым образом начал ее рассматривать.
— Это будет интересно… Простите, не признала. Вы из Трубецких или Хованских? Или из другого княжеского рода? Как к вам обращаться? — елейным голосом пролепетала женщина. Я же для себя сделал пометочку, что женщина так среагировала на проявившуюся у меня огненную стихию.
— Для тебя это неважно. Зови меня Господин. А как тебя зовут? — спрашиваю безразличным тоном.
— Зовите, как вам будет угодно, Господин.
Ого, а дамочка, похоже, уже вовсю включилась в игру доминант-сабмиссив. Поддержу ее.
— Я буду звать тебя Слуга. Ты сегодня оскорбила своего Господина, и будешь наказана!
— О-о-о! — показалось, что прямо сейчас женщина рухнет в обморок от накатившего экстаза. Молодой красивый одаренный княжич находится у нее дома, да еще хочет с ней поиграть!
— Веди туда, где нас не побеспокоят, Слуга.
Пока я следовал за женщиной, подумал, что наши миры не так уж и отличаются. Здесь тоже испытывают трепет перед сильными мира сего, и здесь тоже был свой Маркиз де Сад — одаренный с необычным даром, который унижением и насилием при помощи своей магии вызывал у женщин сильнейшие оргазмы, начинатель целого пласта субкультуры БДСМ. А у женщины, к которой я попал в гости, скорее всего, типаж «недостойной». Такому сабмиссиву очень нравится, когда доминант указывает на ее недостатки. Ее возбуждают словесные принижения и ругань. Когда доминант начинает отчитывать в чем-либо, «недостойная» испытывает настоящее блаженство. Конечно, в реальной жизни представители этого типа чаще всего не считают себя в чем-то ущербными. Все дело здесь в психике — в какой-то момент в подсознании закрепилась связь между половым возбуждением и принижениями. И если ругательные слова женщина слышит от объекта своего обожания, то это вызывает у нее сексуальное желание. Понятно, что моя клиентка обладает достаточно высокой самооценкой, иначе она так остро не среагировала бы на мой возраст. Но когда она приняла меня за выходца из княжеского рода, мгновенно сработал переключатель старший-младший. Сама-то она, судя по Табелю о рангах, имела военный чин восьмого класса, который получила на военной службе за овладение двумя стихиями, и, по сути, являлась учеником, как и я. Обычно, звания капитана заслуживали женщины, которые вышли из народа и сами себя сделали. Тогда как у потомственных дворян получалось развивать свой дар до магических рангов учителя и мастера. Магистрами, не говоря уже о архимагистрах, становились считанные единицы, и, как правило, это были представительницы княжеских родов.
Тем временем мы спустились в тускло освещенный подвал. Женщина открыла тяжелую дверь и вошла в темный зал. В помещении включился мягкий свет, и я зашел в помещение, выдержанное в черно-красной гамме. Да это настоящая мечта почившего Маркиза! Чего здесь только не было: в углу была стойка с различными игрушками, начиная плетками и розгами, заканчивая разноцветными дилдо устрашающих размеров. Рядом находилась стойка с одеждой, где висели черные кожаные и латексные костюмы с обилием цепочек и заклепок. У стены стоял огромный траходром с железной фигурной спинкой, к которой так удобно приковывать наручниками, в центре зала возвышался косой Андреевский крест с креплениями в виде кожаных наручей и поножей, а чуть в стороне стоял станок с колодками. Это я удачно зашел…
Женщина с довольным видом посмотрела на мою реакцию от вида этого места разврата. Я хмыкнул: — Нормально, пойдет. Здесь нам точно никто не помешает?
— Нет, Господин, — ответила она, закрывая дверь изнутри на засов. — И никто не услышит. Здесь хорошая звукоизоляция.
Я посмотрел на оббитые красным бархатом стены и подошел к стойке с одеждой.
— Одень вот это, — я кинул ей стилизованный костюм горничной.
Пока женщина переодевалась за дверью санузла, я переоделся в свое черное кимоно. На стойке с одеждой нашел кожаную черную полумаску и примерил у зеркала. Зорро, блин, недоделанный. Один в один, только блондин. Оставил, пусть будет. Пока я вдумчиво перебирал плетки, сзади раздался голос: — Я готова, Господин.
Оглянулся, хмыкнул. Передо мной стояла в коротеньком костюме служанки с откровенным декольте хозяйка этого особняка с опущенными до долу карими глазами. Она сменила свою венецианскую максу на кожаную, подчеркивающую особенности ее лица. Большие чувственные губы, аккуратный носик, светлые волосы под небольшим чепчиком. На вид лет сорок, но может и больше. Кто этих магичек знает? Плотная, коренастая, сплошные мускулы, чуть прикрытые начинавшимся появляться жирком. Все-таки праздный образ жизни после военной службы накладывает отпечаток на любого человека — фигура начинает оплывать без постоянных тренировок и марш-бросков. Груди в костюме тесно — выпирает из декольте. На вид размера три — три с половиной. На ногах черные чулки в крупную сетку и те же открытые туфли с невысоким каблуком. Я подошел к ней вплотную и застегнул на ее шее кожаный ошейник на цепочке.
— На колени, Слуга!
Женщина сразу же села на колени и сложила них руки, как примерная ученица. Я плеткой за подбородок поднял ее лицо вверх.
— Проси прощения, за свою провинность, — я намотал цепь на руку, заставив податься женщину вперед.
— Простите эту недостойную слугу, Господин. Она вас не узнала, — голос подрагивающий, молящий. Похоже, клиентка погрузилась в игру полностью.
— Прощение нужно сначала заслужить. Ты будешь наказана, — я расслабил цепь и потащил женщину в сторону станка. Женщина, не вставая на ноги, поползла на коленках за мной.
Закрепил ее голову и руки в колодках, ноги пристегнул к станку и снял с нее пояс. Раньше на Руси распоясать означало превратить человека в раба, не будем нарушать традиций.
— Ты должна кричать и умолять меня о прощении, — сказал я, задирая ей платье, и несильно стеганул ее в первый раз плеткой по заднице. Она вначале тихо, а потом с каждым ударом все громче и громче, стала стонать и просить прощения.
Спустя пять минут ее задница покраснела. Я подошел к ней спереди и за волосы приподнял ее голову: — Ты недостаточно сильно просишь прощения, — дал ей сначала одну, потом вторую пощечину.
— Простите, простите, Господин, — с брызнувшими из глаз слезами сказала женщина.
— Сучка, мне надоел твой скулеж, — с этими словами я вставил ей в рот и закрепил ремнем шарик кляпа. Вернулся к ее заднице. Сначала порвал ажурные колготки. Затем взял ножницы и начал срезать с нее всю одежду. Снизу-вверх: трусики, платье —
