Любимая для эльфа (СИ) - Astra Maore
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 41. Позволь за тобой поухаживать
Роберт опять ощущал себя мерзавцем.
Вот что он делает? Зачем привязывает Джунко к себе?
Глядя в ее прекрасные синие глаза, он не смог просто взять и уйти поутру.
Роберт позвонил в спа, завсегдатаем которого был, и заказал свободный мелкий зал без обслуживания.
Милая, маленькая, доверчивая Джунко заслужила хороший подарок.
Роберту очень сильно не понравилось видеть ее несчастной и зареванной.
***
Джунко огляделась вокруг с любопытством. Повсюду загадочно мерцают красные свечи. В отдалении возвышается ванна, заполненная ароматной пеной. И еще полно всякой всячины.
Роберт произнес мягко, словно убаюкивая Джунко:
— Позволь мне за тобой поухаживать. В программе ванны, расслабляющие массажи и прочие бонусы по желанию клиента в любых количествах и сочетаниях.
Он касался ее так ласково и бережно, что Джунко казалось, будто она попала в удивительный сон, который не кончится никогда.
Роберт обнаружил, что его намного меньше раздражает ее глупость. Теперь Джунко можно запросто заставить молчать самым приятным из существующих способом.
Глава 42. Нервы
О своих экстрасенсорных способностях Оливер помалкивал.
Кому какое дело, что мрачноватого вида парень видит внутренние органы, распознает заболевания и может их подлечить?
Потому Оливер знал, что не все, кто выглядит, как люди, это реально люди.
Лукас и Наоко удивили его. Не люди, Лукас как минимум, а внешне не скажешь.
Оливер чувствовал себя ужасно неуютно. Зря он поддался любопытству. Теперь он непонятно зачем понадобился Лукасу.
Заметил ли Лукас, что Оливер его просканировал?
Не станет ли Оливеру плохо от еды Наоко? Вдруг его банально решили отравить?
Отказываться от предложения не Оливер стал — проще выяснить наверняка, что затеяли подозрительный брюнет и его подружка с каре.
Вот уж кем, а трусом Оливер не был.
***
Наоко понимала: она сделает все, что Лукас ей скажет.
Теперь Лукас — это единственная связь Наоко с прошлым. С той удивительной волшебной женщиной, которой она когда-то была.
С ее способностями, о которых Лукас ей напомнил. Кое-что Наоко с его помощью смогла вернуть.
Самую малость, но даже эта малость значила так много сейчас, когда Наоко стала просто человеком.
А потому что бы ей ни говорили девочки или голос разума, лишь слово Лукаса отныне являлось законом.
Наоко сразу решила, что будет Лукаса слушаться, но иногда на эмоциях вела себя очень глупо.
Рисковала потерять его интерес.
***
Помещение под ресторан нашлось быстро.
Наоко и Лукас сидели за красиво накрытым столом в маленьком частном кабинете с зелеными стенами.
— Лукас, а можно я сервирую, а вы с Оливером сами посидите без меня?
Лукас хмуро взглянул на Наоко. В его низком голосе она не услышала ни капли тепла.
— Совесть мучает? Наоко, твоя выходка может стоить мне проблем. Оливер нам уже не доверяет. Имеет право.
Наоко молчала, уставившись в тарелку и не притрагиваясь к еде.
Лучше бы она открыто вспылила. Ну, сделала и сделала, подумаешь. Лукас всяко их обоих выпутает.
Наоко ему что ли не доверяет?
Или просто хватит отрицать очевидное: нет в ней огня. Если и был когда-то, а не Лукасу показалось по неопытности.
От его раздражения Наоко наверняка еще больше зажмется. Чисто кроликом стала, как ему в начале и подумалось.
— Хватит, крольчонок. Даже если случится невероятное, и Оливер захочет тебе отомстить, я ему не дам. Понимаешь? Тебе абсолютно нечего бояться.
Наоко задумчиво протянула:
— Да, ты прав… В сериале одно, а в жизни все как-то иначе.
Ох уж эти женские сериалы! Насаждают вредные идеи, а потом мучайся с ними.
Лукас подытожил:
— Наверное, тебе стоит меньше их смотреть, раз ты потом так из-за них переживаешь. Очень тебя прошу, постарайся вести себя как можно более непринужденно. Не бегай, не прячься. Позови в конце концов какую-нибудь подругу. Вы же во сне сообща на этого страдальца напали?
То, что встреча пройдет не в новом ресторане, а в привычной квартире, приободрило Наоко.
Она сговорилась с Юми, что Юми придет на кухню с вазой в разгар застолья.
Якобы воду под цветы набрать.
Цветы Наоко купила сама.
***
Наоко в основном молчала. Зато Лукас оказался интересным собеседником, которому как раз требовался музыкант в новый ресторан.
Еда Оливеру понравилась. Ничего подозрительного он не почувствовал, но, когда от двери раздался звук чьих-то тихих шагов, Оливер резко обернулся.
Платиновая блондинка из его сна застыла посреди кухни с вазой в руках и смотрела прямо на него.
Миг, другой — ваза выскользнула из ее маленьких ладоней и с гулким стуком упала на пол. Незнакомка развернулась и побежала прочь. Про вазу и не вспомнила.
Какого черта?!
— Извините, — Оливер вскочил из-за стола и бросился за ней.
Блондинку упускать нельзя, иначе потом он ее не найдет.
Едва Юми появилась на кухне, она поняла, что совершила огромную ошибку, согласившись помочь Наоко.
Спокойно наливать воду, когда на кухне сидят двое настолько потрясающих мужчин?!
Как у самой Наоко руки не дрожат???
Естественно, Юми раньше видела фото Лукаса в мобильнике Наоко. Живьем Наоко строго-настрого запрещала приходить на кухню и смотреть на него.
Теперь Юми поняла, почему. Живьем Лукас был в разы, в десятки раз сногсшибательнее!
Аура его властной уверенности буквально заполнила комнату. Лукас внимательно посмотрел на нее, и Юми смущенно отвернулась.
Но сосед Лукаса по столу добил ее впечатлительное сердце.
Густые прямые брови, длинные каштановые волосы, резкие черты лица. Колдовские темные глаза. Широкие плечи и узкие бедра.
Этот гость оказался слишком, непозволительно сексуален.
Ноги Юми стали ватными. Кажется, она невольно сделала шаг назад, а потом ваза выскользнула из ее ослабших рук.
Стук привел Юми в чувство.
Она опрометью бросилась прочь из кухни.
Только бы никогда больше не встречаться с этим шатеном! Юми повела себя с ним, как полная дура
Немудрено, что Роберт ее такую бросил.
Щеки Юми горели от стыда, а сердце бешено колотилось. Юми запыхалась от быстрого бега.
Когда дверь ее комнаты махом открылась, а на пороге показался тот самый шатен, Юми только пискнула.
Шатен мигом преодолел расстояние от двери до ее стула и упал на колени.
Его руки легли на ее плечи, вдавливая Юми в стул, а его бедра тесно прижались к ее коленям, усиливая дикие стыд и возбуждение.
Юми не могла пошевелиться. Она лишь беспомощно смотрела на незнакомца. Не сразу поняла, что тот спрашивает.
— Почему? Почему ты единственная вступилась
