Гарри Поттер и философский камень - Джоан Роулинг

Профессор Макгонагелл просто слов не находила от потрясения, очки её яростно сверкали.

— Как вы смеете… Шею сломать недолго…

— Но, профессор, он не виноват…

— Помолчите, мисс Патил.

— Это Малфой…

— Довольно, мистер Уизли. Поттер, следуйте за мной. Немедленно.

Уходя, Гарри заметил радостные лица Малфоя, Краббе и Гойла. Он смиренно плелся за профессором Макгонагелл, которая широко шагала к замку. Уж теперь-то его точно исключат, это ясно. Он хотел было сказать что-то в своё оправдание, но слова застряли в горле. Профессор Макгонагелл неслась вперёд, и не замечая его; чтобы не отстать, ему приходилось бежать. Вот и всё. И двух недель не продержался. Ещё десять минут, и можно собирать сундуки. Что-то скажут Дурсли, когда он объявится у их двери?

По парадной лестнице, потом по широким мраморным ступеням — а профессор Макгонагелл так ему ничего и не сказала. Она распахивала двери, пробегала по коридорам, и ему ничего не оставалось делать, как послушно тащиться за ней. Он подумал о Хагриде, которого тоже исключили, но разрешили остаться смотрителем. Может быть, Хагрид возьмёт его себе в помощники. Перед глазами у него встала душераздирающая картина — он таскает за Хагридом вокруг школы мешки и смотрит, как Рон и все остальные становятся колдунами.

Профессор Макгонагелл остановилась перед дверью в какой-то кабинет, открыла дверь и просунула голову внутрь.

— Прошу прощения, профессор Флитвик. Нельзя ли мне Вуда на минуточку?

«Вуда?» — удивлённо подумал Гарри. Что это за Вуд такой? Может, это способ наказания[32]?

Но Вуд был вовсе не наказанием, а крепким пятиклассником, который вышел из кабинета, где вёл урок профессор Флитвик, слегка озадаченным.

— Идите за мной, оба, — сказала профессор Макгонагелл, и они все трое зашагали по коридору.

Вуд с интересом разглядывал Гарри.

— Сюда.

Профессор Макгонагелл указала на пустой кабинет — пустой, если не считать Брюзги, старательно выписывавшего на классной доске ругательства.

— Брюзга, вон отсюда! — рявкнула она.

Брюзга швырнул мел в корзинку и вылетел, бормоча проклятия. Профессор Макгонагелл хлопнула за ним дверью и повернулась к мальчикам.

— Поттер, это Оливер Вуд. Вуд — я нашла для вас искателя.

На лице Вуда удивление сменилось восторгом.

— В самом деле, профессор?

— Несомненно, — твердо ответила профессор Макгонагелл. — Этот парень — прирождённый игрок. В жизни не видала ничего подобного. Поттер, это ведь был ваш первый полёт на помеле, не правда ли?

Гарри молча кивнул. Он не имел ни малейшего понятия о том, что происходит, но выгонять его вроде не собирались. Ноги у него понемногу перестали трястись.

— … поймал его в пятнадцатиметровом пике, — продолжала рассказывать Вуду профессор Макгонагелл. — Ни единой царапины. Сомневаюсь, что и у Чарли Уизли вышло бы такое.

Теперь у Вуда было такое выражение, как будто разом сбылись все его самые заветные мечты.

— Поттер, ты видел когда-нибудь, как играют в квиддич? — возбуждённо спросил он.

— Вуд — капитан сборной Грифиндора, — объяснила профессор Макгонагелл.

— И сложен он для искателя подходяще, — говорил Вуд, обходя Гарри кругом и не отрывая от него глаз. — Лёгкий… Ловкий… Только надо ему приличную метлу раздобыть, профессор. Нимбус две тысячи… или, может, Чистомёт семь, вы как думаете?

— Я поговорю с профессором Дамблдором, узнаю, нельзя ли сделать исключение из правил для первоклассников. Давно пора собрать команду поприличнее, особенно чем в прошлом году. А уж этот последний матч со Слизеринами — они нас просто разнесли. Я потом полмесяца Северу Снейпу в глаза смотреть стыдилась…

Профессор Макгонагелл строго взглянула на Гарри поверх очков.

— И чтобы тренироваться, как следует, Поттер. А то я могу и передумать насчёт наказания.

И вдруг она улыбнулась.

— Ваш отец мог бы вами гордиться, — сказала она. — Он и сам, помнится, превосходно играл в квиддич.

— Заливаешь.

Они сидели за обеденным столом; Гарри только что закончил рассказывать Рону о том, что с ним случилось после того, как профессор Макгонагелл увела его с лужайки. Рон подцепил на вилку кусок мясного пирога, но до рта донести забыл.

— Искателем? Но ведь первогодки же никогда… Ты, должно быть, самый младший за последние…

— Сто лет, — сказал Гарри, запихивая пирог в рот. У него от всех утренних потрясений разыгрался аппетит. — Я знаю. Вуд мне уже говорил.

Рон был настолько потрясён и восхищён, что так и сидел с открытым ртом.

— Тренировки со следующей недели, — сказал Гарри. — Только не говори никому, ладно? Вуд пока хочет держать это в секрете.

В столовую вошли Фред и Джордж Уизли, заметили Гарри и прямиком направились к ним.

— Молодчина, Гарри, — сказал Джордж тихонько. — Вуд нам рассказал. Мы тоже в сборной — отбивные.

— Спорим, мы возьмём в этом году кубок школы? — сказал Фред. — С тех пор, как Чарли закончил, мы никак не могли выиграть, но в этом году команда подбирается — высший класс. Ты, Гарри, чем-то Вуду здорово приглянулся. Он прямо чуть ли не на одной ножке прыгал. Ну ладно, нам пора, а то там Ли Джордан говорит, что открыл новый потайной ход из школы.

— Да ну, небось, это тот лаз, который мы нашли в первую неделю, за бюстом Григория Подлизы. Ну, пока!

Не успели они выйти, как появился кое-кто гораздо менее приятный — Малфой, с Краббе и Гойлом по бокам.

— А, Поттер, решил подкрепиться напоследок? Когда отходит поезд к муглям?

— Что-то ты сильно осмелел, как на землю спустился и дружков своих подцепил, — сказал Гарри холодно.

Всё, что Краббе и Гойл могли себе позволить на виду у учителей за Верховным Столом — это нарочито хмуриться и похрустывать костяшками.

— Я тебя и один на один сделаю, в любое время, — сказал Малфой. — Да хоть сегодня ночью. Колдовская дуэль. Одни палочки — без контакта. Ну, чего замолк? Ах да, ты же о колдовской дуэли никогда не слышал!

— Слышал он, не бойся, — вмешался Рон, поворачиваясь на своём стуле. — Я его секундант, а у тебя кто?

Малфой оценивающе поглядел на Краббе и Гойла.

— Краббе, — ответил он. — Полночь годится? Встретимся в призовой комнате — там никогда не запирают.

Когда Малфой удалился, Гарри и Рон переглянулись.

— А теперь рассказывай, что такое колдовская дуэль, — потребовал Гарри. — И в каком смысле ты мой секундант?

— Ну, секундант — это на случай, если ты погибнешь, чтобы за тебя продолжать, — беззаботно сказал Рон и принялся наконец за свой пирог, который уже совсем остыл.

Заметив, какое выражение появилось на лице Гарри, он быстро добавил:

— Но умирают только на настоящих дуэлях, когда настоящие колдуны. Вы с Малфоем в лучшем случае друг друга искрами осыпете, и все дела. Ни у тебя, ни у него никакого колдовства посильнее просто не выйдет. И вообще, он-то небось думал, что ты откажешься.

— А что, если я взмахну палочкой, и ничего не случится?

— Ну, тогда бросай её и просто врежь ему по носу, — предложил Рон.

— Прошу прощения.

Рон и Гарри посмотрели наверх. Перед ними стояла Гермиона Грейнджер.

— Неужели здесь и поесть спокойно не дадут? — поинтересовался Рон.

Гермиона отвернулась от него и обратилась к Гарри.

— Я проходила мимо и не могла не услышать, как вы с Малфоем разговаривали…

— А ты попробуй когда-нибудь — вдруг сможешь, — вставил Рон.

— … и я хочу заметить, что вам ни в коем случае не следует ходить ночью по школе, вы только подумайте, сколько очков это будет стоить Грифиндору, если вы попадётесь, а попадётесь вы непременно. Это чистый эгоизм с вашей стороны, вот что.

— Да, и ещё это тебя совершенно не касается, — сказал Гарри.

— До свидания, — сказал Рон.

Тем не менее концовка у такого чудесного дня была явно сорвана, подумал Гарри, лёжа в постели. Он не спал и ждал, когда уснут Дин и Шеймус (Невиль ещё не вернулся из школьной поликлиники). Рон весь вечер провёл, давая ему полезные советы вроде «Если он захочет на тебя какую-нибудь порчу напустить, ты лучше уворачивайся; вообще-то их отбивать можно, только я забыл, как». Конечно, они запросто могли попасться Филчу или Миссис Норрис, и Гарри не совсем уютно чувствовал себя, собираясь нарушить второе правило за один день. Но с другой стороны, из темноты на него постоянно выплывало ехидное лицо Малфоя — а это был отличный шанс разобраться с ним один-на-один. Нет, упускать его было нельзя.

— Пол-двенадцатого, — пробормотал наконец Рон. — Пора идти.

Они накинули на себя халаты, вытащили свои палочки и прокрались к двери палаты, потом вниз по винтовой лестнице, и вошли в общую комнату Грифиндора. В камине дотлевали угольки, бросая глубокие тени, так что кресла казались сгорбленными чёрными фигурами. Они уже почти добрались до дыры, прикрытой портретом, как вдруг из ближайшего кресла донёсся голос: