ОБРУЧЕННЫЕ С СЕВЕРОМ По следам «Двух капитанов» - Роман Буйнов

— Завидую вам Я ведь планировал такую экспедицию еще в восьмидесятых, но помешал развал СССР. Сколько раз потом я стремился попасть в те места, да так и не сложилось, — в голосе Чванова сквозила плохо скрываемая грусть.

— Михаил Андреевич, рискуете! Не боитесь, что предложим пойти с нами на следующий год?

— Эх, молодые люди! Мне уж шестьдесят шесть стукнуло, чего мне бояться, — и вдруг, сразу переменившись в лице, добавил уже по–деловому, — вы это серьезно?

Так в нашей команде появился еще один участник, вернее, кандидат экспедиции на Землю Франца–Иосифа в 2011 году.

— А почему ты все‑таки решил написать книгу? — спросил меня Михаил Андреевич, когда мы вышли перекурить в осенний сад.

Признаться честно, этот простой, казалось бы, вопрос известного писателя поставил меня тогда в тупик. Еще летом 2010 года Саша Чичаев, посмотрев, как старательно я веду дневниковые записи, как бы в шутку обронил:

— Взял бы, что ли, книгу уж тогда написал!

Книгу! Нашел писателя. Тогда я от души посмеялся, но семя упало в благодатную почву, и по возвращении домой матовая гладь бумажного листа постепенно начала заполняться чернильными каракулями моего безобразного врачебного почерка. Вначале это были нескладно записанные по ночам рваные мысли. Потом работа захватила меня с головой, и день за днем, мы растили друг друга: я — книгу, она — меня. Когда все было готово, возник неожиданный вопрос может, и не нужно уже издавать ее, может быть, вполне достаточно того, что я вырос с ней сам? Действительно, зачем писать о том, о чем сказано так много всего интересного и, главное, правильного. Кропотливейшими поисками многие десятилетия занимались гидрограф Владилен Александрович Троицкий и краевед Валентина Зиновьевна Кузьмина. Именно этим людям в первую очередь мы обязаны тем, что сейчас доподлинно известно по экспедиции Г. Л. Брусилова. Это они всеми правдами и неправдами попадали в различные архивы, колесили по всей стране в поисках оставшихся родственников полярников, собирали чудом сохранившиеся письма, выступали с докладами. К моему великому сожалению, Владилена Александровича уже давно нет, а вот неутомимая Валентина Зиновьевна до сих пор с небывалой настойчивостью работает над этой темой и делает интересные публикации.

Увы, но есть и другие, кабинетные и каютные «исследователи», которые чаще невольно, но иногда и вполне преднамеренно занимаются откровенной исторической фальсификацией и собиранием небылиц, не стесняясь публиковать несуразные сплетни под прикрытием своих солидных научных званий.

Собственно, начал‑то я писать книгу не только о штурмане Альбанове и экспедиции Брусилова, но и о тех замечательных людях, с которыми мне посчастливилось встретиться в Арктике. Об их характерах, нелегких трудовых буднях и настоящей мужской дружбе; их непростых, порою суровых, но чертовски интереснейших судьбах.

Реально выношенная книга — это как больной зуб: пока его не вырвешь, он будет занимать твое сознание до последней клеточки серого вещества. Начавшись с простого желания изложить на бумаге накопившийся материал, со временем это перерастает в острую клиническую потребность, занимающую все больше места в твоей жизни!

«В декабре 2004 года в Московском центре Русского географическою общества, что в институте географии на Старомонетном переулке, представляли книгу об острове Врангеля. Автор интересно рассказывал об этом действительно уникальном месте на крайнем северо–востоке российской Арктики, и председательствующий даже продлил время его доклада. Когда и это время истекло, один из присутствующих в зале попросил слова и поднялся на трибуну. Представился — заместитель директора заповедника «Остров Врангеля». Его выступление свелось к доказательствам необъективности изложения в книге научных работ коллектива заповедника, мол, в книге клевета, а главное — обвинил автора в краже архива, «первинки», как говорятученые. Посыпались обвинения. Ход заседания секции Географического общества принимал неприятный поворот. Видимо, чтобы, достойно выйти из сложившейся ситуации, слово дали старейшему члену общества Зотикову Игорю Алексеевичу [69]. Он — автор серии интереснейших книг об Антарктиде и Арктике. «Что не написано — история сметает. Пишите книги!» — было им сказано. «У него книга есть, а у Вас ее нет». На этом и разошлись. Уже дома я прочитал в «Сагах полярных морей» И. Зотикова продолжение этой мысли:«Какой удивительной властью обладает тот, кто записывает события. Почти сто пятьдесят лет прошло с тех пор, когда написаны эти каракули (речь идет о дневнике 1848 года). Но благодаря им, то, что происходило тогда, было. А того, что никем не было записано сразу или описано хотя бы по воспоминаниям, «не было». Волны моря под названием Время смывают все, не записанное на бумаге, как песчаные замки, оставленные маленьким мальчиком на мокром пляже, смывает наступающий прилив. Может поэтому, я и пишу». А ведь верно! Приключение, будь‑то восхождение, морское или сухопутное путешествие — это нечто реальное, но до тех пор, пока оно не описано, остается слишком эфемерным, обычным воспоминанием, которое легко стирается в памяти и даже искажается в вечно меняющейся перспективе событий. Не написанное — умрет!»

Эту историю мне как‑то рассказал Валерий Васильевич Кудрявцев, один из тех замечательных людей, без кого, скорее всего, не было бы ни наших находок, ни самой экспедиции 2010 года. В далеком теперь 1996 году ему, наконец‑то, удалось осуществить свою давнюю мечту: он уезжал в экспедицию на Крайний Север. Укладывая теплые вещи в свой видавший виды походный рюкзак, сорокалетний полковник МЧС России тогда еще даже не предполагал, что навсегда попадает в плен к этим бесконечным заснеженным просторам. С тех пор тысячи страниц текстов про Русский Север из архивов, справочников, книг, летописей, заметок в журналах, монографий поглотили все его свободное время, а полярные экспедиции — практически все отпуска. Набравшись уникального многолетнего опыта, именно он уже в 2004 году сколотил вокруг себя группу единомышленников, которая в дальнейшем и составила основной костяк всех наших последующих экспедиций в Арктику. Напористый до фанатизма в достижении целей, чрезвычайно коммуникабельный и необычайно энергичный, он всегда умел грамотно мотивировать коллектив на выполнение задач в сложных экспедиционных условиях.

— Кудрявцев, он что за человек? — спросил я у Лени Радуна перед своей второй экспедицией в Арктику (во время первой Валерий Васильевич «рулил» из Москвы, и мы лично были еще не знакомы).

— Настоящий полковник, сам всё увидишь, — был короткий ответ. Леня всегда давал характеристики людям одной ключевой фразой.

Валера (ну не повернулся у меня язык к молодому крепкому мужику обращаться по имени–отчеству) всегда окружал новичков прямо какой‑то отеческой заботой, вовремя умел подсказать, ненавязчиво посоветовать, сам оставаясь при этом в тени. Бескорыстный, для него было совершенно не существенно — кто выполнит поставленную задачу, главное — она должна быть выполнена непременно! Школа Кудрявцева очень пригодилась мне в дальнейшем для понимания психологии полярного братства, способности находить с участниками самых разных по целям и масштабам экспедиций общий язык в критических ситуациях, когда нервы, подчас, бывают взвинчены до предела и, казалось, конфликт неизбежен. Когда после неудавшейся в 2009–м, наконец, совершенно четко прорезалась экспедиция 2010 года, Валера поехать не смог по семейным обстоятельствам. Нужно было видеть его глаза в тот момент! В них был такой бездонный океан с трудом скрываемой боли и затравленной грусти, что я невольно отвел свой взгляд в сторону. К изучению истории экспедиции Брусилова полковник приложил столько сил и своей поистине неиссякаемой энергии, что ему, как никому другому, должно было быть на Земле Франца–Иосифа. Тем не менее он неустанно следил за нашей поездкой и ходом поиска, вел комментарии и разъяснения в Интернете по поводу маршрута и находок, всячески поддерживал нашу команду по телефону. Как говорится, держал руку на пульсе. Уже на Земле Франца–Иосифа Саша Чичаев сообщил нам о том, что перед отъездом он получил от Кудрявцева запечатанный пакет с указанием вскрыть, только если мы что- нибудь найдем по Брусилову. Полковник и здесь неуклонно следовал лучшим армейским традициям. Мы честно вскрыли пакет только вечером 25 июля, через несколько часов после первых находок. В нем было написано следующее:

«Если Вы вскрыли этот пакет, значит, нашли то, что искали столько лет. От всей души поздравляю с этой победой! Я всегда верил в Вас, чувствовал и даже знал, что у Вас все обязательно получится. Очень прошу всех быть предельно осторожными. Всегда с Вами, обнимаю, Валерий Кудрявцев».