Красные сестрицы - Джексон Пирс

Волк перегораживает Рози путь.

— Парк уже закрыт, милочка!

Я опираюсь на магнолию, рассматриваю лицо хищника в лунном свете. Фенрис очень молод, ровесник Рози. Светлые волосы, пухлые щеки, неуклюжая внешность подростка, который играет в рок-группе и репетирует в гараже или что-то вроде того.

Рози пожимает плечами и теребит прядь волос.

— Я заблудилась, вот и решила срезать. А ты сам дорос до того, чтобы так поздно гулять? — спрашивает она мягко и соблазнительно.

— Как посмотреть, — отвечает парень неожиданно взрослым тоном.

Рози с сомнением изучает собеседника — а вдруг мы ошиблись и он не фенрис? На долю мгновения встречаюсь с ней взглядом и киваю: мол, у него нет души.

— Так сколько тебе лет? — уточняет она, сделав шаг назад, в глубь парка, и кокетливо покачивая бедрами.

— Скажем, четырнадцать, — посмеивается хищник, подступая ближе.

Его пальцы вздрагивают, и даже из укрытия мне видно, как удлиняются и заостряются ногти. Фенрис небрежно ерошит густую копну волос — от такого жеста любая девушка потеряет голову. Рози закусывает губу и глупо хихикает.

— Четырнадцать? Совсем мальчишка! — смеется она в ответ.

По лицу сестры пробегает тень сочувствия. Она часто жалеет молодых фенрисов, представляет себе, кем бы они были, если бы не стали волками. Фенрис смеется, хрипло и невыразительно. Рози снова отступает назад. Теперь ее загораживает большой фонтан, окруженный цветочными клумбами. Я пытаюсь что-нибудь разглядеть, но фенрис делает еще один шаг, и они оба пропадают из виду.

— Надо сменить место! — шепчу я.

— Погоди, — отвечает Сайлас.

Он уверенно кладет руку мне на плечо и тянет меня назад, указывает кивком на другую сторону парка, где с ноги на ногу нетерпеливо переминаются трое, по-звериному настороженно крутят головами. Голосов на расстоянии не слышно. Один из парней раздувает ноздри, принюхивается, словно пытаясь уловить принесенный ветерком запах.

— Что скажешь? — интересуется Сайлас.

— Фенрисы. Без вопросов.

Внезапно у одного из парней на руках начинает отрастать шерсть, но он быстро берет трансформацию под контроль, и шерсть снова прячется под кожу. Компания идет прочь от нас, и у меня в груди поднимается паника. Уйдут ведь!

— Ты из местных? — спрашивает у Рози молоденький фенрис. Его голос едва различим за автомобильным гулом. — Из Эллисона? Говорят, приятное местечко. Я сам из Саймонтона.

— Летт, иди за ними, — говорит Сайлас, прикрываясь широкими кожистыми листьями магнолии, и вытаскивает из-за спины топор.

— А как же Рози? — шепчу я ответ.

— Я останусь с ней. Ты быстрее меня, у тебя выйдет перехватить тех троих. С Рози ничего не случится, обещаю!

— Сайлас…

— Летт, все будет хорошо.

Долго смотрю Сайласу в глаза — предупреждающе, угрожающе, — потом отрывисто киваю. Упускать трех фенрисов нельзя. Сайлас — мой напарник, ему можно доверить жизнь Рози. Я крадусь, прячась за кустами азалий, а мой друг скользит за магнолиями в противоположном направлении. Заслышав мои шаги, волки настораживаются, по-собачьи вытягивают головы, но затем продолжают беседовать.

До меня долетает слово «кандидат». Снедаемая любопытством, я замираю среди азалий.

— Он был здесь, я чую. Значит, мы подошли ближе, чем стая Стрелы… — рассуждает один из фенрисов и озабоченно разглядывает свои руки, покрытые грязной клочковатой шерстью. Потом рассеянно встряхивается, и шерсть исчезает. Он симпатичный, похож на врача или адвоката: волосы с проседью, глубоко посаженные глаза, окрашенные луной в цвет стали. Интересно, сколько двадцатипятилетних девушек он заманил?

— Это еще не значит, что можно устраивать пир, когда приспичит. Сегодня мы ищем, а не охотимся, — заметил другой фенрис, измотанный, раздраженный, усталый — и голодный. — Надо найти мальца. Надо же, учудил на дежурстве, девчонку ему подавай! Альфа его прибьет, если узнает. Поохотиться можно и завтра — у нас под носом миллионы таких девиц. Время поджимает: у кандидата началась фаза, если мы его опять упустим…

— Какого черта! — восклицает третий фенрис, наверное, ровесник Сайласа, брюнет с прилизанными волосами и рельефно выделяющимися под футболкой бицепсами. — Этот придурок шляется по всему городу! Его точно учуяли в Атланте? Я к чему: ребята, которые патрулируют за городом, говорят…

— Вот сам и скажи Альфе! — рычит второй волк. Его голос почти потерял сходство с человеческим. — Видно, тебе не терпится ему рассказать, как ты увлекся охотой за юбками и отдал кандидата стае Стрелы! Они и так уже стаю Воробья поглотили, могут и нас под себя подмять! По-твоему, пускай набирают силу, крадут наших ребят и находят новых кандидатов? Так, что ли?

Хищники смотрят друг на друга в упор, как собаки, готовые броситься в драку. Седеющий фенрис резко поворачивается и куда-то бежит. Остальные следуют за ним. С боковой тропки выбегает молодой волк, который преследовал Рози, и, смущенно посмотрев на своих, трусит следом, по-собачьи нюхая воздух и с сожалением оборачиваясь туда, где осталась моя сестра.

Фенрисы уходят, вот-вот исчезнут из виду, оставят меня одну, с топором и невыполненным заданием. Я больше не приманка, теперь я просто охотник. Встаю в полный рост, алый капюшон спадает мне на плечи, открывая лицо. Врожденное любопытство подталкивает волков ко мне. Выхожу из-под покрова листвы в лунный свет.

— А это еще что? — шипит один из волков.

Его взгляд перебегает от моего плаща к лицу: цвет притягивает, но шрамы отталкивают — этот фенрис перекинется не от голода, а от злобы.

Делаю шаг вперед и заношу топор. Фенрис, который охотился за моей сестрой, не в силах сдержать трансформацию. Я с силой бросаю топор, лезвие рассекает воздух и впивается в волчью лапу, сбивая зверя с ног. Фенрис корчится на земле, и его человеческие глаза становятся глазами зверя, знающего лишь тьму и ненависть. Остальные трое наконец справились с растерянностью и трансформируются единым текучим движением.

На этот раз они от меня не уйдут, не растворятся в ночи. Может, добыча я не слишком соблазнительная, но фенрисов не упущу. Запах волчьей шерсти витает в прохладном ночном воздухе. Подхватываю с земли топор, воткнувшийся в грунт рядом с молоденьким волком, и попадаю плечом прямо в лужу крови. Хищник, преодолевая боль, бросается на меня, щелкает челюстями. Ничего страшного, я раскромсала ему вены, так что развоплотится он скоро.

Сзади слышится рычание и злобный громкий лай. Три фенриса собираются вместе, самый крупный в центре — я уже не могу понять, кто из них кто, — и уверенным медленным шагом движутся ко мне, наклонив головы и оскалившись. Два волка заходят с боков. Я перехватываю топор покрепче и обнажаю охотничий нож. Главное — защитить тыл. Я быстро делаю шаг назад. Пусть решат, что я собралась сбежать. Волки прыгают на меня: один метит в горло, второй — в ноги. Я уклоняюсь, и первый пролетает мимо, но ухитряется с хрустом вонзить клыки в плечо. Я сжимаюсь от боли, но второй волк уже почти добрался до цели: его пасть тянется к моей щиколотке, и я поспешно отпрыгиваю. Второго шанса сомкнуть челюсти у фенриса не будет. Я вгоняю нож в спину хищника.