Оранжевая страна. Фельдкорнет - Александр Башибузук

– Ладно. – Я с трудом подавил в себе желание пристрелить Стромберга и поинтересовался: – Теперь по поводу банковского вклада.

– Без вопросов.

Через полчаса я обзавелся личным счетом в Германском государственном банке на три тысячи фунтов и шикарно выглядевшей чековой книжкой в кожаном переплете. По словам продувной бестии, уведомление о вкладе и мои реквизиты сегодня же поступят к германцам, а с завтрашнего дня я смогу уже пользоваться деньгами. Причем уверил, что, если даже местная контора гипотетически прекратит свое существование, вклад будет действительным, так как его обеспечение прошло из каких-то там обязательных фондов. Это подтвердил сам управляющий банка, заместителем которого оказался Стромберг. И знаете, я поверил. Зачем было городить такие сложности, если он мог прихватить наличку и просто исчезнуть. Хотя… риск все равно есть, но тут я уже поделать ничего не могу. Не закапывать же мне монеты в буше… Опять же алмазы остаются при мне, а они на гораздо более существенную сумму.

– Вы меня порадовали, герр Стромберг. Вопреки ожиданиям. – Когда мы опять остались одни, я решил немного прояснить для себя мотивы клерка.

– Герр Игл, – клерк едва заметно улыбнулся, – в данном деле я исходил из своих корыстных соображений. Если бы я вас обманул, то потерял бы гораздо больше. Я уже получил должность управляющего нашим филиалом в Претории, и поверьте, там у меня создастся гораздо больший простор для фантазии. Неизмеримо больший. И вообще, я на самом деле достаточно порядочный человек.

– В таком случае, герр Стромберг, рад был иметь с вами дело. – Я пожал руку клерку и добавил: – Дам вам один совет. Отправляйтесь в Преторию как можно быстрее. Желательно в течение этой недели. Поверьте, это дельный совет.

– Завтра утром, – широко улыбнулся клерк. – Я уезжаю завтра утром. А сегодня вечером…

– Да, у нас остались кое-какие дела…

В течение получаса мы с ним обговорили план действий по банде, и я откланялся. Все просто: он передаст посыльному записку Андерсена, в которой толстяк приказывает подельникам собраться сегодня вечером на пустующей ферме около Блумфонтейна якобы для ограбления банка. Там мы их и накроем, после чего представим выживших местным властям. Ну а Стромберг позаботится о правильной оценке нашего и, конечно, своего участия со стороны министра финансов Республики. Как я говорю – все просто, и усложнять эту операцию нет ровно никакого смысла. Тем более, вечером золота в банке уже не будет. Его собрались эвакуировать в Преторию.

Теперь в расположение…

Для начала выстроил личный состав, увеличившийся еще на пять человек, и произвел досмотр личных вещей и снаряжения. По результатам приказал срочно докупить из кассы отряда двадцать пять пар хороших сапог и столько же ранцев со шляпами. У пополнения с экипировкой дела обстояли весьма печально. Сформировал список и приказал закупить для всех носимый неприкосновенный запас продуктов и прочую мелочовку: котелки, ложки, одеяла и так далее. Правильно? Конечно, правильно: все эти вещи не менее важны, чем оружие. Опять же, солдат должен ощущать на себе заботу отца-командира. А деньги… так не из собственного же кармана плачу.

Степа по собственному почину озаботился отрядными лошадками и в свою очередь добавил списочек: скажу, весьма немалый. Но это тоже нужное дело. Если придется срочно драпать, останется надеяться только на коняшек. А драпать-таки придется. Не мне – им. Хотя, может, и мне.

Справившись со всем этим, не без внутреннего содрогания отправился в лабораторию Вениамина.

– Чумовой скубент, как есть чумовой. – Степан на ходу осуждающе покачал головой. – Вчера ка-ак ипанет!.. Дык думали – всё, карачун пришел скубенту, ан нет, очухался, шаромыжник.

– Ты присмотри за ним, Наумыч, на самом деле очень нужный нам человек…

Веничка сидел на завалинке возле сарая и блаженно щурился на солнышко. Чумазая до невозможности мордочка была определенно счастлива, что свидетельствовало…

– Здравствуйте, Вениамин Львович. Вижу, вы хотите меня порадовать?

Веня молча встал и вынес из хижины плотно закупоренную бутылку из-под рома.

– Стрельните в нее, мистер Игл. – Студент положил бутылку на землю и загадочно на меня посмотрел, – только отойдите на пяток шагов.

Я отошел на всякий случай на десяток метров и достал маузер. Бабахнул выстрел, на месте бутылки вспыхнул громадный, почти бесцветный клуб пламени.

– Сгустительная смесь Мезенцева! – гордо прокомментировал Вениамин. – Инициация происходит при доступе воздуха, тушению водой не поддается. Я, конечно, учел ваши рекомендации, мистер Игл, но значительно улучшил состав. – Студент немного помялся и выдавил: – Все равно можете рассчитывать на свое упоминание в патенте. Как соавтора.

– Оставь патент полностью себе. А теперь бери лопатку – и земелькой, земелькой. – Я едва скрыл дикую радость от увиденного. Ох и молодец студентик!!! Ох и молодец.

– Это не все. – После того как мы потушили огонь, Вениамин показал мне маленькую бумажную трубочку. – Здесь я ничего не добавлял. Вот смотрите. – Паренек положил ее на землю и наступил сапогом.

– Да что же ты делаешь, ирод, – схватил его рукав, но не успел – под каблуком у Вени негромко хлопнуло, вспыхнуло пламя, но сразу же опало.

– Ерунда. – отмахнулся студент, постукав ботинком о землю. – Вот вчера, это да.

– Видел.

– Я, правда, не понимаю, зачем оно вам. – Веня поскреб пальцами в своей редкой бороденке.

М‑да… вроде талантливый паренек, а таких элементарных вещей не понимает. Впрочем, у него мозги совсем не на то заточены. В отличие от меня.

– В деревянную коробку с шарнирной крышкой кладешь десяток динамитных шашек. Приспосабливаешь под крышку вот этот запал с детонатором и закапываешь на дороге, а рядом с коробкой помещаешь еще с десяток бутылок твоей сгустительной смеси. Идет солдатик столь ненавистной тебе Британской империи и наступает на крышку. Что случится?

Лицо Вени отобразило ожесточенный мыслительный процесс, а затем он восторженно воскликнул:

– Надо срочно запатентовать этот взрывательный механизм!!! Это же… Это же…

Пришлось немного погасить его восторг:

– Взрыватель уже запатентован, генерал Габриэль Райнс из САСШ озаботился, но вот саму оригинальную конструкцию мины, наверное, можно. На самом деле, все давно известно, вот только военные пока не придают большого значения этим приборам, особенно в действиях на суше. Но мы же поправим дело, Вениамин Львович?

– Обязательно! – Лицо Веника приобрело зловещее выражение. – А если, мистер Игл, придумать…

– Герр гауптман, – к нам подбежал Шнитке, – там прибыл интендант и с ним несколько буров. Они привезли… – Капрал не договорил и, озадаченно улыбаясь, развел руками.

– Чуть позже, Вениамин Львович, чуть позже мы с вами займемся черчением, а пока отдыхайте и не забывайте кушать. – Я искренне пожал студенту руку. – Идемте, Шнитке, глянем, что там приволок этот мошенник.

Возле пансиона переминалась группка бородатых мужиков при трех больших фурах, запряженных лохматыми пони. Отдельно от них прохаживался Марко, а вот возле него… етитский параллелограмм.

– Ты где взял эту рухлядь, мошенник?

– Почему сразу «рухлядь»? – Толстенькая мордочка интенданта обиженно скривилась. – Вполне себе ничего. Опять же с полным боекомплектом…

Вы когда-нибудь видели пушку с шестиугольным сечением ствола? Лично я – так только на картинках. Если не ошибаюсь, орудие системы Уитворда, времен Гражданской войны в САСШ. Древность неимоверная; правда, на первый взгляд в полном порядке и даже, кажется, казнозарядная.

Пушку уже осматривал Франк Штайнмайер, мой капрал артиллерийской команды – кряжистый седобородый старик в конфедератском кепи.

– Ну что?

– Дрянь, – коротко высказался капрал, пожевывая трубку. – Старье неимоверное, даже не представляю, как из нее стрелять… – а потом неожиданно заговорщицки мне подмигнул.

– Всего сто фунтов!!! – в отчаянии завопил Марко. – В придачу идет две сотни шрапнельных снарядов, полсотни осколочных и артиллерийского пороха изрядно… А еще упряжка пони с зарядными ящиками и…

– Где украл ее, мерзавец? Не хватало еще отвечать за твои проделки! Сейчас сдам тебя куда следует.

– Да забыли ее, как есть забыли, на арсенале при полигоне, еще лет пять назад! – стал оправдываться Марко. – Я уже потратился, сунул толику сторожу. Ну как же так?

– Пятьдесят.

– Восемьдесят! – Интендант сразу пришел в себя и принял независимый вид. – Не меньше!

– Сволочь, мы тут жизнь за Родину кладем, а ты!

– Я тоже… это… ложу… кладу… – возмущенно буркнул толстячок. – Знаете, как трудно с этими скрягами-бурами. Так уж и быть, семьдесят, но это мое последнее слово.