Браслет Агасфера - Владимир Синельников

— А Обители Света? — спросил еще кто-то.

— В них поселились воины. — Джоли опять почесался. — Они поклялись стоять до смерти против порождений Тьмы…

С окончанием Теплого Сезона за учеников школы взялись всерьез. Еще светило не успевало показаться из-за горизонта, как гнусавый сигнал утренней побудки срывал будущих воинов арен с нагретых нар. Ученики, поеживаясь от утреннего холодного ветерка, строились в колонну по три, ворота школы открывались, и колонна, все ускоряя бег, отправлялась в окрестные каменистые сопки. Сопровождали колонну жилистые надсмотрщик-учителя, вооруженные длинными гибкими палками, Которыми они задавали необходимую скорость бегунам, казалось, хозяин сильно рисковал, выводя подневольное стадо за забор школы, но сбежать во время утренней разминки не было никакой возможности. Каменистая дорога ныряла в глубокое ущелье, изобиловавшее затейливыми поворотами, спусками и подъемами. Раньше в этом месте добывали камень для строительства и вывозили в Кунгей — столицу Ирремеля, но со временем хозяин каменоломни разорился, и землю выкупил сихаб Мегид, организовавший в каменных лабиринтах самый настоящий полигон для обучения учеников. Стены этого лабиринта были почти везде отвесными, а там, где на них можно было забраться, дежурили все те же шелты — охранники.

Бег по пересеченной местности продолжался до той поры, пока лучи Сиба не проникали в каменные копи. После этого в ущелье подвозили завтрак. На еде сихаб Мегид не экономил, понимая, что из задохликов воинов не получится. Ученики получали по миске густой похлебки и по лепешке. После завтрака старших учеников отделяли от основной массы и отправляли обратно в школу для занятий с оружием. Новичков продолжали гонять по россыпям камней до ужина, безжалостно нахлестывая тех, кто не мог удержать темпа под палящими отвесными лучами злого южного светила. Джоли, как более опытный, расставался на это время с Немым и отправлялся в лагерь. И для нового ученика начинался ежедневный ад. Бабек, еще не допущенный до тренировок с оружием, очень быстро сообразил, что Немой не в силах пожаловаться своему защитнику-шелту, и вымещал злобу на мальчике, не осмеливаясь сделать это в открытую в стенах школы. Он пристраивался рядом с Немым, и тому только чудом удавалось сохранить в целости и сохранности конечности во время подлых подножек и тычков исподтишка…

И сопровождавший эти подлости постоянный издевательский шепот: «Что, не можешь, мразь? Подожди впереди есть еще одна трещина! Вот ее-то тебе точно не перепрыгнуть!..»

Так продолжалось долгое время, и однажды Немой не выдержал. После очередного толчка он навернулся с гладкого валуна и довольно ощутимо приложился бритой головой о камни. Что-то как будто лопнуло в его мозгу, и тело мальчика затопила слепящая ярость. Он дико завизжал и, не видя, как Бабек еще до его крика в ужасе шарахнулся в сторону, бросился на своего обидчика. Ленивый и подлый верзила мог одним ударом кулака расправиться с худеньким и невысоким Немым, но ничего не успел или не смог сделать. Мальчиком будто выстрелили. Он взлетел на грудь ошеломленного Бабека и впился зубами в его ухо, с наслаждением почувствовав, как в рот потекла горячая солоноватая жидкость. Наблюдавший всю, эту картину со стороны один из надсмотрщиков свистнул и с подоспевшим на помощь еще одним надзирателем принялся отдирать от визжавшего окровавленного Бабека разъяренного мальчишку.

После этого случая Бабек получил кличку Одноухий и далеко стороной обходил Немого. Судьба же последнего, осмелившегося напасть на втрое превосходившего его по габаритам противника, круто изменилась.

— Клянусь Вседержителем, сихаб, это не простой мальчишка! — склонился перед Мегидом надсмотрщик.

— С чего ты взял, Арсак? — Мегид с утра пребывал не в лучшем настроении. После возвращения с Севера он никак не мог привыкнуть к палящей жаре, царившей вокруг.

— Тот из учеников, кому Немой откусил ухо, так до сих пор не оправился…

— От чего не оправился? — скривился Мегид. — Кстати, этого Немого наказали за порчу моего имущества?

— От испуга. — Арсак выпрямился, глядя на хозяина Школы. — Мальчишка чуть не отправил его к Харгу.

— Откусив ухо? — недоверчиво скривился Мегид. — Что это за неженка, которого может до смерти напугать какой-то щенок?

— Дело не в ухе… — попробовал объяснить надсмотрщик.

— Ты мне не ответил, — прервал его Мегид. — Наказан ли этот ученик?

— Он получил свои десять палок, — вздохнул Арсак, — хотя, мне кажется, ему положена награда…

— Почему?

— Этот верзила, если придет в себя, будет иметь очень зверский вид, — пояснил надсмотрщик. — Еще до сезона жары по его черепу прошлись когти шелта, и он теперь на всю жизнь имеет великолепное украшение в виде четырех борозд, а когда лишился уха, то даже я испытываю некоторое смятение, глядя на его изуродованную морду.

— Что еще за «если придет в себя»? — Мегид глотнул красного сухого вина, с помощью которого боролся с жарой. — Я не пойму, куда ты клонишь…

— Поначалу и я ничего не понимал, тем более у прибывшего была довольно профессионально блокирована память…

— Правильно, — кивнул Мегид. — Всех, кого продают в рабы, подвергают такой операции. Нечего им вспоминать о том, что было раньше.

— Но ему был поставлен такой блок, что ученик до сих пор не может говорить!..

— Подумаешь, — пожал плечами Мегид, — ну, перестарался кто-то из купцов. Или пригласил кого-нибудь не сильно ловкого…

— Этого обрабатывал кто-то из шелтов.

— Из шелтов?! — изумился хозяин школы. — Да ты знаешь, сколько стоит такая услуга у ящериц?!

— Догадываюсь, — кивнул Арсак. — Но мне об этом сказал один из охранников после того, как я начал выяснять, что еще странного числится за новым учеников. Думаю, нашему шелту не составило большого труда угадать работу своего соотечественника…

— Это мы проверим. — Мегид все еще с недоверием смотрел на своего подчиненного. — Ну, ладно, говори, что еще странного тебе показалось в поведении ученика.

— Драка. Вернее, не сама она — там ничего странного не было, — приступил к объяснениям Арсак. — А вот перед самой стычкой… этот щенок одержал победу еще до начала драки. И хорошо, что его противник остался жив…

— Что ты ходишь вокруг да около, Харг тебя задери?! — взъярился Мегид. — Говори прямо, что тебя насторожило!

— Я стоял чуть в стороне, — продолжил Арсак, игнорируя вспышку хозяина, — но и мне так шарахнуло по мозгам, что чудом остался на ногах. У этого Бабека, видно, в черепушке почти ничего нет. Иначе у нас на руках был бы идиот, пускающий слюни.