Лорд Безупречность - Лоретта Чейз

Наконец Батшеба положила письмо на стол.

– Ну подожди, доберусь я до тебя, Оливия Уингейт!

Однако сначала предстояло разыскать означенную мисс Уингейт.

Письмо утаивало предполагаемое направление движения. Однако Оливия сообщала, что твердо намерена отыскать легендарные сокровища Эдмунда Делюси. Этот важный факт давал ключ к разгадке.

Она наверняка отправится в Трогмортон, в поместье графа Мандевилла. Джек рассказывал, что клад спрятан именно там. Зачем слушать скучные мамины нотации, когда папины истории куда как романтичнее и увлекательнее?

Единственный вопрос заключался в том, когда именно Оливия отправилась на подвиги. Батшеба немного подумала и решила, что произошло это не раньше, чем часа три назад. Если бы девочка пропустила уроки в школе, мисс Смитсон уже наверняка подняла бы тревогу. При удачном стечении обстоятельств на поиски беглянки могут потребоваться не дни, а всего лишь несколько часов.

И все же преследование требовало денег, а значит, встречи с ростовщиком. Батшеба еще не освоилась в Блумсбери и не знала, куда следует обращаться в случае финансовых затруднений. Впрочем, можно было навести справки у миссис Бриггз. Квартирная хозяйка наверняка знакома с местной географией. Оставалось лишь найти то, что можно заложить.

Миссис Уингейт принялась безжалостно опустошать комнату. Вывернула содержимое шкафа и комода, сняла с кровати постельное белье. Скоро в центре комнаты выросла солидных размеров куча тряпья. В тот момент, когда Батшеба бережно заворачивала небогатый запас столового серебра, раздался нетерпеливый стук в дверь.

Она поднялась с пола, убрала с глаз волосы и отправилась открывать, надеясь, что сейчас увидит сторожа, судебного посыльного, констебля – кого угодно. Лишь бы рядом оказалась Оливия.

Дверь распахнулась. В тускло освещенном коридоре стоял человек. Однако это был не сторож, не судебный посыльный и не констебль.

– Миссис Уингейт, – скучающим тоном произнес лорд Ратборн. – Полагаю, ваша дочь сбежала вместе с моим племянником.

Комната казалась окончательно разоренной, и точно так же выглядела сама миссис Уингейт.

Прическа рассыпалась. Иссиня-черные локоны закрыли плечи, шею и даже лицо. Щеки пылали. На носу и на подбородке отчетливо виднелись грязные пятна.

Она хмуро, почти сердито смотрела на непрошеного гостя.

Бенедикту отчаянно захотелось схватить это одинокое создание в охапку, чтобы поцелуями стереть и пыль, и этот настороженный, неприязненный взгляд.

Пришлось усилием воли вернуться к реальности и напомнить самому себе, зачем пришел. Перегрин.

Парня здесь не было. Это Бенедикт понял сразу, в тот самый момент, как обвел глазами комнату. Надежда погасла. Ведь все улики свидетельствовали, что лорд Лайл скорее попытается остановить мисс Уингейт, чем отправится в путь вместе с ней.

И все же виконт пережил две недели томительной, опустошающей скуки, а потому сейчас было просто невыносимо смотреть на растрепанную, сердитую Батшебу Уингейт и ощущать острое разочарование.

– Прошу прощения за то, что явился без доклада. Непременно попросил бы миссис Бриггз сообщить о себе, но у нее сейчас гости. Мне показалось неуместным сидеть в гостиной, стеснять незнакомых людей и ждать, пока хозяйка выяснит, склонны ли вы принимать посетителей. Так что я просто сказал, что явился проверить, все ли в порядке. Можно войти?

– Разумеется. Почему же нет? – Небрежно пожав плечами, миссис Уингейт отошла от двери. – Я собиралась отправиться к ростовщику, но все это… – Она в растерянности провела рукой по блестящим черным волосам. – Так что же, лорд Лайл тоже сбежал? Вместе с Оливией? Но ведь они едва знакомы.

– Напротив. Оказалось, что они знакомы очень близко. Тайно переписывались в течение нескольких недель.

Кратко изложив открытия последних часов, виконт вытащил из внутреннего кармана сюртука последнее из найденных писем.

Батшеба быстро пробежала его глазами и еще больше покраснела.

– Да уж, побледнела и похудела, – заметила она. – Вот так работает буйное воображение моей дочки.

Бенедикт позволил себе усомниться насчет буйства воображения. Хотя сейчас миссис Уингейт трудно было назвать бледной, лицо ее действительно заметно осунулось. Пока она читала дальше, виконт посмотрел ниже. Да, и фигура раньше казалась более округлой… последний раз, когда он ее видел…

Целовал…

Сжимал в объятиях…

Ратборн решительно оборвал собственные мысли и приказал себе думать исключительно о погоде.

Батшеба быстро свернула письмо.

– Должно быть, его письма она тоже где-то спрятала. Впрочем, не вижу особого смысла тратить время на поиски. Лучше поскорее отправиться вслед за ней и лордом Лайлом, если они вместе. Правда, в это не слишком верится. Перегрин мыслит логически и, как вы сказали, во всем сомневается. Не может быть, чтобы он поверил Оливии. Молодой граф слишком рассудителен, чтобы участвовать в ее безумных затеях.

Бенедикт спрятал письмо в карман.

– Я тоже так думал, – согласился он. – Не мог поверить, что Перегрин способен поддаться влиянию. Вы, наверное, заметили, что в последнем письме Оливия упоминает некоего Ната Диггерби, которого выбрала в компаньоны, и ссылается на недоверие Лайла к ее плану. Должно быть, парень пытался разубедить ее. В таком случае логично предположить, что он отправился, чтобы остановить новоиспеченного «рыцаря». Честно говоря, я приехал сюда в надежде, что он уже поймал беглянку и благополучно вернул домой.

– Что вы, в одиночку это ему ни за что не удастся. Если бы граф спросил моего совета, то я порекомендовала бы пригласить на помощь служащего судебного ведомства или взвод солдат.

Бенедикт подумал, что в подобной ситуации любая другая мать наверняка билась бы в истерике. А эта удивительная красавица даже не выглядит чересчур взволнованной. Впрочем, она явно раздражена.

– Поскольку мне уже не тринадцать лет, то я постарался бы обойтись без помощи военных. Да и власти не стал бы беспокоить. Огласка нужна меньше всего.

Действительно, узнай о происшествии хоть один человек его круга, уже через несколько часов история облетела бы весь Лондон. А через несколько дней докатилась бы и до шотландского имения Атертона. Перспектива не слишком приятная.

– Мне вполне достаточно верного Томаса, – продолжал виконт. – Надеюсь, нам с ним удастся привести в чувство парочку непослушных детей.

С этими словами он направился к двери.

Батшеба стремительно преградила дорогу. Глаза сверкали так ярко, что он едва не отступил на шаг – разумеется, просто от удивления.

– Вы расстроены и подавлены, – заговорила она. – И это обстоятельство в полной мере объясняет и забывчивость, и заблуждение.