Небоскреб - Роберт Бирн

— Прошлой ночью он хотел, чтобы я пошел вместе с ним на работу посмотреть на них и послушать звуки, которые здание издает на ветру.

— А он не говорил, где находятся эти трещины?

— В основании здания.

— Он не говорил, где именно?

После паузы негр ответил:

— В запертой складской комнате. За низкой железной дверью.

— Спасибо. Ваша информация нам поможет. А он не говорил, какая это сторона здания? Северная? Южная? Рядом с лифтами?

Еще одна пауза.

— Он упоминал о погрузочной платформе.

Вначале Залиян испугался, а потом пришел в ярость. Он изо всех сил пытался сохранять спокойствие, пока Бойл описывал свою роковую стычку с охранником, и перебил Мэтта вопросом, что тот сделал с телом.

— Положил его в пластиковый мешок для мусора. Когда приехала мусоровозка, я сам загрузил его в машину. Никто ничего не заметил.

— Никто ничего не заметил! Боже мой, какое везение! Ты что же, думаешь, что можно убить человека и никто ничего не заметит? А как насчет других охранников? Они-то ведь задумаются, куда он делся! Ну и удружил ты мне, Мэтт, ведь если еще и это на нас свалится, то я…

Он замолчал и в сердцах стукнул о стол кулаком. А Бойл спокойно ответил:

— Они подумают, что он где-нибудь пьянствует. Он неоднократно исчезал прямо во время дежурства. Вышел пропустить стаканчик и не возвращался три дня. А на этот раз могут подумать, что он уволился.

— А как насчет его родственников и друзей? Рано или поздно здесь появятся легавые.

— Этот парень был незарегистрированным иностранцем. Никто не станет вызывать легавых.

— Молю Господа, чтобы все оказалось, как ты говоришь. Черт побери, Мэтт, неужели тебе так уж было нужно…

— Но он набросился на меня с ножом! — сказал Бойл, краснея от гнева. — Что я должен был…

Они замолчали, потому что в кабинет из квартиры Залияна вошла Коретта.

— Пора идти к себе, — бодро сказала она. — После этого ливня так хорошо себя чувствуешь! — Она подошла к креслу Залияна сзади и чмокнула его в макушку. — Насколько удобнее ночевать здесь, чем добираться из Нью-Джерси.

Залиян поморщился.

— Тебе следует быть немного посдержаннее, когда у меня посетитель, — сказал он, приглаживая волосы.

Она посмотрела на Бойла и скорчила гримаску.

— Мэтт не посетитель, Мэтт — это семья. Привет, Мэтт! — и выпорхнула из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Что я ненавижу в молодежи, — сказал Залиян, — это их хорошее утреннее самочувствие. Так на чем мы остановились?

— Я вытер там всю кровь и навесил на дверь замок, больше никто не сможет забраться в то помещение. Появились новые трещины, и еще здоровый кусок внешней стены обвалился. Надо бы послать туда кого-нибудь, чтобы закрепить все это, пока не стало хуже.

— Только этого нам не хватало… Что с тобой?

Лицо Бойла исказилось от боли, и он нагнул голову.

— Этот гад ударил меня ногой. Такая боль, что я еле держусь на ногах. Думаю, у меня там какой-то разрыв.

— Ложись-ка ты в больницу. Под каким-нибудь вымышленным именем.

Бойл согласно кивнул и медленно поднялся на ноги. Ему трудно было держаться прямо, и он заковылял к двери согнувшись, как старик.

Залиян позвонил Коретте.

— Мэтт уже ушел?

— Только что прошел к лифту.

— Ты забронировала билеты на самолет до Мехико?

— Нет еще. Я собиралась сделать это, когда закончу маникюр.

— Сделаешь заказ не на следующую неделю, а на послезавтра, и держи это в тайне.

Телефонный звонок в Центральное бюро водоснабжения был переключен на ремонтное управление, находящееся на пересечении 38-й улицы и Ист-Ривер. В 10.09 утра диспетчер связался с одной из трех ремонтных машин, закрепленных за этим районом, вызвал третью бригаду и спросил, где они находятся.

— На Таймс-сквер, — ответил водитель. — Мы здесь заканчиваем через час.

— Мы получили сообщение о возможной утечке воды на углу Пятидесятой улицы и Восьмой авеню. Там идут какие-то строительные работы, через улицу от здания Залияна. Управляющий подрядчика говорит, что с южной стороны в котлован просачивается вода.

— Ясно. А что там, под улицей?

— Трубы диаметром двенадцать дюймов. Вероятно, давление там сорок фунтов на квадратный дюйм. Вчера уже поступила пара жалоб по поводу низкого напора воды.

— Мы взглянем. И вокруг, и внизу.

Аналогичное сообщение диспетчер отправил в Объединенную компанию Эдисона, в комплекс зданий на 1-й авеню, к югу от здания ООН. Бригадир ремонтной бригады Пит Харлей ответил из своей машины.

— Вы далеко от здания Залияна? — спросил диспетчер. — Шесть кварталов? Управляющий думает, что там утечка пара в канализационном туннеле.

Стальная пластинка с прикрепленным к ней путевым листком и авторучкой лежала на сиденье рядом с Харлеем. Он быстро записал адрес и отметил время — 10.13 утра.

— Сигнал четыре, — сказал он, пользуясь кодом, означающим, что он записал сообщение. — Я сам подскочу туда и посмотрю, что случилось, пока бригада здесь все закончит.

Вероятно, это просто конденсация, подумал он, кладя микрофон обратно на приборную доску. Может быть, что-то с прокладкой или с клапаном. Он знал, что Залиян снабжается от двадцатидюймовой линии на 8-й авеню, а не от восьмидюймовой на 50-й улице. Температура должна быть высокой, возможно, 375 градусов, так что ему придется быть поосторожнее.

Глава 16

Залиян слушал голос в телефонной трубке с возрастающим раздражением.

— И в итоге, Арам, это сводится вот к чему: они требуют, чтобы окна были укреплены так, как я уже тебе описывал. Они также хотят ознакомиться с проектом и осмотреть все здание, а это означает, что придется обдирать какие-то стены и часть полов для инспекторов. Вот сейчас они там спорят, закрывать или не закрывать здание и когда именно. Сегодня днем тебе позвонят, чтобы сообщить окончательное решение и обговорить детали, и, ради Бога, сделай вид, что ты удивлен, а то они догадаются о моем звонке тебе. Не протестуй, от этого будет только хуже. Самым лучшим в данной ситуации было бы опубликовать заявление, что ты, мол, приветствуешь полное и публичное расследование как лучший способ выяснить…

Залиян бросил трубку на рычаг с такой силой, что пластмассовый корпус телефона треснул. Он вскочил, схватил ониксовый письменный прибор и что есть силы шваркнул его о стену. Чертыхаясь и размахивая руками, он стремительно обежал вокруг стола и ринулся в другой конец комнаты к бару. Достав бокал и бутылку, он вернулся к столу и тяжело упал в кресло. И тут загорелась лампочка на селекторе.

— Ну, что там еще?

— Мистер Залиян, я могу зайти? Мне нужно кое-что сказать вам.

— Как-нибудь в другой раз, Эйлин, я занят. — Он плеснул бренди в бокал, облив при этом стол и брюки.

— Боюсь, что это не может ждать.

— Ладно, заходи.

Залиян закрутил пробку и швырнул бутылку в стену. Осушив бокал одним жадным глотком, отправил его следом за бутылкой. Теперь в том месте на панельной облицовке красовались три отметины.

После нескольких часов относительного затишья ветер вновь стал усиливаться, и к четверти одиннадцатого, когда Митчелл занимался изучением конструкции основания здания Залияна с внешней стороны, его порывы стали достаточно ощутимыми. Митчелл осмотрел здание со всех четырех сторон, время от времени опускаясь на колено и проверяя лезвием своего карманного ножа состояние соединений между стенами и мостовой. На восточной, фасадной, стороне здания трещина была видна наиболее отчетливо — почти прямая тонкая линия, протянувшаяся от угла до дверей вестибюля.

По всей видимости, здание так сильно раскачивалось в течение ночи, что бетонное соединение треснуло. Митчелл внимательно посмотрел наверх. Чередующиеся гранитные и стеклянные полосы уходили вертикально вверх, стремясь к какой-то исчезающей в небе точке, словно железнодорожные рельсы. Частично закрывая верхние этажи, нависал низкий потолок из быстро летящих темных туч, создавая впечатление, что небо — спокойно, а движется само здание. Митчелл отвел глаза, не дожидаясь, пока начнет кружиться голова.

В газетном киоске в пассаже он купил пачку жевательной резинки, чтобы получить немного мелочи для телефона-автомата. Магазинчики в пассаже были почти безлюдны.

— Торговля идет очень вяло с того дня, когда произошел несчастный случай, — отозвался продавец, когда Митчелл обратил внимание на явный недостаток покупателей. — Даже пешеходов на этой улице поубавилось. Кому хочется быть разрезанным надвое? А в ветреные дни, вроде сегодняшнего, дела совсем плохи, потому что половина работающих здесь людей предпочитает оставаться дома. Боятся. Разве можно их за это осуждать?

Митчелл согласился, что нельзя. Продавец — розовощекий мужчина в очках в стальной оправе — искоса посмотрел на своего покупателя, передавая ему сдачу.