Базовые ценности: инструкции по применению - Александр Архангельский

Архангельский Александр, интеллектуал: Ха-ха. Теперь понятно, почему Путин на прошлой неделе поехал в Вешенскую, к Шолохову. Шучу, шучу, не волнуйтесь…

РОССИЯ!

Инструкция двадцать девятая, на неделю 30 мая — 5 июня 2005 года, когда происходило именно то, о чем говорится ниже.

Александр Архангельский, интеллигент: На фоне безрадостной жизни — наконец-то радостная культурная новость. В сентябре Нью-Йорк примет грандиозную выставку «Россия!», на которой будет представлено наше искусство разных веков, направлений и стилей. Заранее завидую посетителям. Они увидят художественный образ нашей страны, лучше поймут ее, сердечней станут к ней относиться…

Архангельский Александр, интеллектуал: А там будут исключительно высокие образцы, или декоративное искусство тоже покажут? Украшения, предметы обихода, плакаты там всякие.

Александр Архангельский, интеллигент: Не знаю. Но обещаю узнать.

Архангельский Александр, интеллектуал: Не надо. Это я так. К тому, что если плакаты повезут, обязательно нужно прихватить что-нибудь свеженькое, актуальное. Например, мне тут во время митинга на Каланчевке один плакатец понравился. Ходорковский с руками, заведенными за спину, и надписью: «Хочешь делать бизнес в России? Спроси меня как».

Александр Архангельский, интеллигент: Слушайте, а вы умеете говорить и думать о чем-нибудь, кроме политики? Неужто вам неприятно, что вашу любимую страну предъявят миру в лучшем свете? Что можно будет испытать гордость за торжество русского искусства? Почему вы так непатриотично настроены, г-н интеллектуал?

Архангельский Александр, интеллектуал: Я-то как раз убежденный патриот. Именно поэтому хочу, чтобы любимую страну предъявляли в лучшем свете прежде всего мне. И не только в галереях. Вы что думаете, я против культуры? Ничуть! Или мне чуждо чувство гордости за родное искусств? Отнюдь. Но, знаете ли, исторические обстоятельства могут менять замысел художественных кураторов на противоположный. После оглашения отмороженного приговора Ходорковскому и Лебедеву мы проснулись в другую эпоху. И нью-йоркская экспозиция вполне может оказаться новым изводом советского павильона на Парижской выставке 1937 года. Вы, как заядлый интеллигент и любитель чистого искусства, вряд ли помните то, чего мы, зацикленные на политике интеллектуалы, никогда не забудем. А именно: восхищенные парижане рукоплескали стальной скульптуре товарища Мухиной «Рабочий и колхозница»; образ новой, социалистической, светлой, справедливой, сильной России всех вдохновлял. Что творилось в то время в этой самой светлой, справедливой и сильной России, уточнять не требуется.

Александр Архангельский, интеллигент: Я тоже многим недоволен, тоже сочувствую невинному страдальцу Ходорковскому и примкнувшему к нему Лебедеву, но давайте говорить положа руку на сердце: какой же это 37-й год? Сравнение хромает на обе ноги. И выставка «Россия!» ни в какое сравнение с мухинским проектом не идет. Прежде всего потому, что предлагает миру не узко конъюнктурный образ страны победившего социализма (он же капитализм или чекистская государственность), а масштабный образ тысячелетней державы. В этом образе есть все: и светлая энергия «Троицы» Рублева, и темная стихия «Черного квадрата»; это образ по-настоящему художественный, а потому объемный, заведомо не лживый. Если угодно, в нем найдется место и вашим подтекстам, всем этим неправедным приговорам, мрачным захватам чужой собственности. Но также и ясным надеждам на будущее, духовным прозрениям и душевным радостям…

Архангельский Александр, интеллектуал: Кстати о разных сторонах этого объемного образа. Возможно, вам известно, что накануне выставки ее российские соорганизаторы из потанинского фонда провели опрос в Третьяковке: какие произведения обязательно должны поехать в Нью-Йорк, а какие ни в коем случае, потому что образ России искажают. Россияне в большинстве своем отдали предпочтение «Троице» Андрея Рублева, а на главную «отрицательную» роль антиобраза страны назначили «Черный квадрат» Малевича. Иностранцы, напротив того, «Черный квадрат» подтянули вплотную к «Троице». Вот вам и различие: как видим себя мы, как нас видят они. Мы себя представляем лучезарно, светло и духовно; они — нервно, мощно, величественно и угрожающе. Мы не хотели бы, чтобы о нас судили по темному началу, они не хотят опознавать светлое. Сами догадайтесь, как наложатся события последнего времени на восприятие выставки «Россия!», какую призму восприятия усилят. Кстати сказать, основному спонсору выставки г-ну Потанину только что пришлось продать свой главный газетный актив гораздо ниже рыночной цены, а впереди — продажа «Силовых машин» не стратегическим западным партнерам из «Сименса», а тем, кому скажут, и на тех условиях, которые назначат. После этого можно и в Нью-Йорк съездить, на мир посмотреть, себя показать. Это, дорогой вы мой, — «Россия!».

ДОРОГИЕ РОССИЯНЕ

Инструкция тридцатая, на неделю 5-12 июня 2005 года, когда страна делала вид, что празднует День независимости.

Архангельский Александр, интеллектуал: С праздником, уважаемый коллега. Помните, как первый раз поздравили нас с трибуны российского Верховного Совета: «С праздником, дорогие россияне!»

Александр Архангельский, интеллигент: С каким таким праздником? Вы про День независимости, что ли? Простите, не отмечаю. И, не дожидаясь встречного вопроса, сразу объясню почему. В тот самый момент, когда Россия заявила о своей независимости от СССР, этому самому СССР пришел конец. Потому что Россия не подлежала вычленению из него; она входила не просто в территориальный состав, а именно что в химический состав империи. Что же до распада Союза, то он принес нам неисчислимые беды. То сословие, к которому я принадлежу, выпало в исторический осадок, потеряло социальный статус, а вместе с ним статус экономический. Интеллигенция библиотек, музеев, науки, школ и вузов влачит жалкое существование. В то время как самодовольные менеджеры и нанимающие их капиталисты, вороватые чиновники и содержащие их нувориши, не побоюсь этого слова, жируют. Впереди беспросветная тьма, разрушение традиций, пошлая реклама вместо великой культуры!

Спрашиваю сам себя: стоило ли поддерживать тогдашних вождей в их желании обособиться от горбачевской власти, прибрать огромную территорию великой России к своим волосатым рукам? Нет, нет и еще раз нет. Боюсь, что нынешнее положение интеллигенции стало расплатой за эту роковую поддержку. Знать бы наперед…

Архангельский Александр, интеллектуал: Интересно, интересно… Что ж, если бы вы знали наперед, то не поддержали бы Декларацию о независимости? А потом, наоборот, поддержали бы ГКЧП? А затем — баркашовский штурм Белого дома?

Александр Архангельский, интеллигент: Декларацию бы точно не поддержал. А если бы удалось остановить чересчур демократических вождей в их свободолюбивом порыве, не было бы потом ни ГКЧП, ни октябрьских событий 1993-го. И вообще, знаете ли, чем дольше живу, тем ясней убеждаюсь, что слишком полная свобода в России до добра не доводит. Она почему-то неизбежно оборачивается разрушительными процессами, ведет к кариесу государственности. Наверное, наш национальный путь иной: смягчать и просвещать российское государство, которое может даровать культуре, науке, вере полноценное существование.

Архангельский Александр, интеллектуал: Мда… И это говорит русский интеллигент! Что делать; эта точка зрения распространилась в последнее время необычайно. Особенно среди образованных людей старшего поколения, но не только. Давайте по пунктам. Да, интеллигенция стала силой маргинальной, имущественно и социально слишком многое потеряла за годы реформ и стабилизации, все более похожей на застой. Это плохо. Правда, она и приобрела то, о чем мечтала десятилетиями: свободу. Это хорошо. Однако внезапно выяснилось, что свободу она не очень-то ценит; что к ней, к ее холодному воздуху интеллигенция оказалась не готова. Это еще хуже. И тем не менее страна мощно переменилась, индустриально выросла, бизнес готов был окончательно легализоваться, очиститься от разбойных привычек 90-х. Это еще лучше. Конечно, теперь конкретные русские мужчины бизнес на скаку остановили. И это совсем дурно. Зато чем последовательней они будут идти по избранному ими несовременному пути, тем скорей свалятся в историческую пропасть. И это совсем здорово.

Александр Архангельский, интеллигент: Что же в сухом остатке? Вы прямо как член политбюро: с одной стороны, с другой стороны… Хотелось бы определенности. Декларация о независимости принесла России благо или зло? Интеллигенцию последствия этого непродуманного решения доканали или нет?