Упражнения в третьем способе - Земляк

  К девяти часам утра я уже из метро «Добрынинская» выкатываюсь и к штабу округа движусь. Одежда гражданская, но чтоньть придумаем. Главное, телефон окружных кадров раздобыть. Справочников, конечно, у внутренних телефонов возле проходных никаких нет. Крейсирую вдоль здания, вдруг глядь - редакция газеты «На боевом посту». Той самой, прозываемой «Стой, кто идет?». Вот это да - вход свободный. Вхожу в редакцию, вваливаюсь в первую попавшуюся дверь. Сидит какой-то подполковник, чай с утра пьёт у стола бумагами заваленного. Представляюсь, объясняю ситуацию. Тот как-то сразу в суть въезжает, звонит по одному телефону, другому ... и соединяет меня прямо с нужным человеком! Кадровики - народ не простой, но и этот подполкан тоже сразу почему-то вник.

 - Не вешай трубку! Сейчас найду. - и после паузы, - Есть приказ, есть! Ты уволен еще двадцать девятого января. С присвоением старшего лейтенанта. Поздравляю!

 - Спасибо, товарищ подполковник! А номер приказа какой?

 - 021 от двадцать девятого.

 - Что же они его, на быках что ли везут?!!

 - В корпусе попробуй узнать. Там у вас есть такой Вяликов....

Поблагодарил я горячо обоих подполковников еще раз и вылетел оттуда окрылённый. Теперь надо на факультет. Может они у меня хотя бы простое заявление примут? Ведь я всё уже знаю! Надежно!

  Но на этом пёр мне закончился. Факультет окатил холодной водой. Ну и что, что ты наш, что ты отличник, что у тебя был тридцать седьмой рейтинг на курсе из почти пятисот человек, что у тебя рекомендация от кафедры?.. Мы же тебе не отказываем. Приноси все документы сразу, как положено, в установленном порядке. Тогда допустим к вступительным экзаменам...

  Быстро заехал на Сходню, домой на пару часиков.

 - Мама, дай поесть, с вечера в желудке только пара булочек, мне срочно обратно надо, дембель подталкивать!

В восемь утра уже представлялся аншефу.

 - Товарищ подполковник! Старший лейтенант такой-то. Представляюсь в связи с присвоения мне приказом ? 021командующего округом ПВО очередного звания и увольнения меня в запас к помятой бабушке! Узнал в Москве, в округе.

 - Поздравляю, Профессор! Ты вот что - не очень пока. Пока до нас приказ из полка не придёт, служить должен. Давай, решай свои дела - я тебе зелёный свет даю, езди, куда тебе надо, разбирайся. Только не очень шуми пока. А рапорт твой я порвал, чего его светить...

  В кадры корпуса не пробиться. Пропуск не выписывают. Вяликов болен, подчиненные его в телефон молчат, как рыбы. Как модно теперь выражаться «не подтверждают, но и не опровергают». На все вопросы: где приказ завис, хотя бы скажите, к вам-то он хоть поступал(?!), ответ один - жди в полку, всё узнаешь. Тут гляжу - через проходную идет Ван Ваныч Петченко, главный по будкам в корпусе.

 - Здравия желаю, товарищ подполковник!

 - Во! Ты чего это тут делаешь?

 - Да вот такие дела, никак концов не найду...

 - А я слыхал, тебя вроде задержать собираются. На три дивизиона у вас один П-шник остаётся, а ведь еще и на полигон в апреле ехать...

 - А что, имеют право задержать?

 - Имеют. Месяцев до трех, что ли... Да ты позвони в кадры, узнай!

 - Я уже назвонился... Спасибо, товарищ подполковник!

И помчался в полк.

  Так, ситуация проясняется. «Перебрал очков», как когда-то наш одногодичник ЛИАП-овец Юра. Не остановился вовремя, теперь получай. На «слабо» таких дураков, как ты и ловят. «Сидишь в дерьме - не чирикай». По-разному я себя, пока в атобусе ехал, проклинал. Однако что-то делать надо. Напрямую тут переть нельзя, а то найдет коса на камень. Иду к замполиту полка. Хоть и г*внюк он, но больше не к кому. Да и пугать его легче.

 - Товарищ майор! До меня тут докатилось, будто меня задержать с увольнением собираются. Я что - плохо служил?

 - Откуда ты это узнал? Нет, служил ты хорошо. Но вот представь, вашему дивизиону без П-шника на полигон ехать нельзя? Если, скажем, Валера с «Планшетом» на полигон поедет, то кто здесь, на месте, будет боевое дежурство обеспечивать? Ты же сознательный комсомолец, взрослый человек...

 - Товарищ майор! Вы же сами подтвердили - служил я хорошо и технику знаю. Если дивизион поедет на полигон со мной, то он ведь запросто может и не попасть, хотя все боевые параметры в допуске останутся по всем проверкам. Я даже заранее сказать могу, какой промах будет, с точностью метров до тридцати...

 - Неужели ты на это пойдешь? Это же подсудное дело!

 - Вот и я говорю - зачем вам такие хлопоты, с шорохом на все войска? Может пойду, может не пойду, я же заводной, вы знаете... Вы думаете, что эта задержка - в моей судьбе так себе, зигзаг. А на самом деле она для меня - поворот.

Нет, конечно, я бы этого не сделал. Кого бы я в первую очередь подвёл своим «бобиком»? ВВ, тёзку, Германа, Андрея, аншефа, наконец... Тех, с кем рядом, у кого эта служба - дело жизни и карьеры. Но грозить можно только тем, что в состоянии осуществить. А способ, придуманный мной в своё время из любви к искусству и чтобы на дежурстве голову занять, был красивым. Много позже, по роду своей работы занимаясь программированием стендов предполетных испытаний и в нутре зенитных ракет уже хорошо разбираясь, я его критически проанализировал. Изъянов не нашел. Установить, что за «бобик» со станции портит полет , можно было бы только при стрельбе очередью из двух, причем на второй вместо боевой части должен размещаться телеметрический блок.

  Репутация в части разных технических штучек у меня в полку была сильная. Неслабые номера за мной числились. Например, секретную рабочую частоту станции, значение которой известно в полку было только двоим - командиру и его заму по вооружению, сумел определить. Хотя все измерительные волномеры у нас были с безразмерными шкалами. Физфак «c , не лыком шиты. Хорошо учили и хорошо учился. Однажды прямо на нас, без параметра, вертолёт шлёпал. Спортивный, наверное. Я и попросил тезку мне скорость его выдать, а метку его на экране с помощью СДЦ скомпенсировать. Сам в кабину «А» через Центр перебежал, частоту биений компенсации по Лиссажу на осциллографе кинул обычным низкочастотником. Все - дело сделано, осталось только пересчитать. Я замповора Петрова потом пытал - сильно ли ошибся? Не сдался. Но когда в Ковыли станцию сдавали, довелось самому в формуляре на эту частоту глянуть и «чувство глубокого удовлетворения» испытать.

  Вечером в дивизионе комбат спросил:

 - Ну что, Профессор, попугал начальство? Петров звонил, интересовался.

 - А вы что сказали?

 - Я сказал - всё может быть. Ну, и что ты там придумал? Задержку ДГО-ДГЛ свернул бы?

 - Нет, не её. Её - слишком примитивно, хотя и надежно. А я мальчик с фантазией, вы же знаете. Мне ведь надо так, чтобы её потом в станции не нашли. Я пока промолчу, товарищ майор...

  На следующий день, часов около одиннадцати позвонили, сказали - есть приказ, приезжай за обходным. Вряд ли они испугались, скорее, просто решили со мной не связываться. Поскольку прямого ответа мне никто не дал, даже в отношении собирались ли меня вообще задержать, могу только догадки строить.

   Потом была беготня. Сдача ЗИПов, доставка и сдача в службу вооружения всеми забытого в секретной части сдохшего когда-то магнетрона... Получение невыплаченых командировочных и подъемных в размере двух окладов... Раздача барахла в подарки на память. Шинель и шапку Юрашу, полевую форму и парадный желтый ремень для дембельского прикида Владимиру Васильевичу... Любимую венгерскую авторучку Scripto Гюльгасану...

   Отвальная. Ящик водки, вылитый в ведро и разливаемый по стаканам с помощью ковшика... Доставаемые из стакана звёздочки... Дивизионная баня, в которую вдруг все решили пойти среди процесса, благо суббота... Похметология на другой день...

  Понедельник я еще проваландался с остатками обходного, а во вторник, наконец, отбыл. Без багажа, чтобы не тянуть - его Юра Д и Вовка мне потом в догон выслали. ДОСы обежал, с тётками попрощался. Уже в гражданской одежде. Ребята хлопнули по стопке коньяку и вышли меня было к шоссе провожать. Коля, прапорщик-начхим, загнанный шефулей в качестве профилактики пьянки на этот день в начкары, тоже вышел. Андрюха из своего кармана вдруг снаряженную обойму извлёк и все к Колькиному пистолету рвался - хотел салют устроить. Но тут сирена завыла. СкОренько мы друг другу руки пожали и побежали ребята воевать. А меня Евгений на аншефовском газике к вокзалу повёз. Налегке, с одним портфельчиком.

  Семнадцатое февраля, пятнадцать ноль шесть. Всё. Отслужил, Cлава тебе, Господи!

   В аспирантуру я так и не попал. Тот поворот, о котором я толковал замполиту, в момент нашей беседы уже имел место быть свершившимся.

  В комплекте предъявляемых документов мне не хватило паспорта. Это сейчас он вроде как на всю жизнь, а в те времена был срочным. При призыве на службу изымался и уничтожался, после демобилизации выписывался новый. На основании документов о постановке на воинский учёт. Вот тут и была заковыка. Это солдата ставят на учет сразу. А офицера - только по получении его «Личного дела» из части, в которой он служил. «Дело» доставляется спецпочтой.