Ангел-стажёр (СИ) - Ирина Буря
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В один из таких моментов у меня перед глазами вдруг всплыла картина крупной птицы, важно переваливающейся с ноги на ногу, задравшей клюв к небесам и презрительно косящей черной бусинкой глаза на землю у себя под ногами. Индюк, радостно отозвалась память, но я тут же осадила ее. Кто-то ведь обещал больше никаких посторонних имен не выдумывать, правда? Кому-то ведь не нужны никакие признаки прогрессирующего сумасшествия, правда?
Но как бы ни назывался этот преподаватель, мне его взгляд на людей почему-то казался слишком упрощенным, мне хотелось до причин человеческой противоречивости добраться, и я снова послала запрос, решив, правда, перефразировать его во что-то вроде «Социальное неравенство как результат человеческого стремления к подавлению и доминированию». Книги по социальному неравенству во всех формах человеческого общества — от племен до империй — я получила, а относительно второй части запроса, к книгам была приложена записка все с той же фразой: «Человеческая природа будет рассмотрена в последующих курсах». И на том спасибо — будет, чем у себя в комнате заняться, никуда не выходя!
Нет, отдельное спасибо каналу связи за то, что я с новым студентом познакомилась.
Он появился в аудитории на одном из первых занятий этого курса. Вместе со всеми, но из комнаты, расположенной между моей и комнатами коли… других студентов. Его, похоже, тоже в дикую часть поместили, подумала я с внезапно вспыхнувшим расположением. Он тоже чуть замешкался в начале занятия и тоже не стал спускаться к остальным студентам, сев в стороне от них, чуть впереди и наискосок от меня. Что дало мне возможность как следует рассмотреть его.
Первой мне бросилась в глаза его совершенно неброская внешность — это был первый на моей памяти Ангел, чей вид не привлекал мгновенно внимания. Бледный, с едва заметными на лице бровями и губами, цвет глаз мне не было видно, с короткими пепельными волосами. Наверно, высокий, потому что сидел, ссутулившись и сложив перед собой руки. Тень, мелькнуло у меня в голове, но я тут же подавила очередное неуместное название.
Через время я также заметила его абсолютную неподвижность. В отличие от меня, он не стрелял глазами во все стороны ни исподтишка, ни в открытую, а сидел, потупив их и полностью уйдя то ли в слух, то ли в свои мысли.
Впервые он пошевелился только в конце занятия, когда пришло время посылать запросы на дополнительные материалы. Убрав руки со стола, он снова замер, шаря по нему глазами.
— Справа, в углу, — негромко сказала я ему, вспомнив свою растерянность.
Он покосился в мою сторону, все также не поворачивая головы, и я постучала пальцем по пластине регистрации возле канала связи на своем столе.
Повторив мое движение, он мгновенно зарегистрировался и молча кивнул открывшемуся углублению. Но писать ничего не стал. Вместо этого, он повернул наконец-то голову в мою сторону и снова кивнул. На сей раз мне и очевидно в знак благодарности. Мне еще больше захотелось ему помочь.
— Запросы нужно на вот этих листиках писать и вон туда их опускать, — сказала я ему, вставая, когда занятие закончилось.
— Спасибо, — коротко ответил он, тоже вставая и поворачиваясь ко мне. Нет, наверно, к выходу.
— Вы целый курс пропустили, по истории, — добавила я. — Вам, наверно, нужно по нему материалы запросить.
— Меня снабдили книгами, — сказал он, на мгновение подняв на меня глаза. Настолько светлые, что они казались прозрачными.
— У Вас тоже книги? — не удержалась я, испытывая к нему все большую симпатию.
— Да, — снова замкнулся он в себе.
Мне очень не хотелось заканчивать этот разговор. Наконец-то кто-то общается со мной! Наконец-то кто-то похож на меня, хотя бы немного! Наконец-то кто-то может нуждаться во мне, хотя бы просто в моем совете!
— Если Вам что-то будет непонятно, — предложила я, — обращайтесь, не стесняйтесь, я с удовольствием помогу Вам.
— Спасибо, — снова повторил он, все также не поднимая глаз.
На следующий день в конце занятия он не сделал ни малейшей попытки обратиться ко мне, но я не смогла удержаться. Мало ли, вдруг он просто не решается беспокоить меня.
— Ну что, никаких вопросов не возникло? — особенно дружелюбно поинтересовалась я.
— Спасибо, — повторил он как заведенный, — я уже во всем разобрался.
От неожиданности я совершенно недопустимым для Ангела образом вытаращила на него глаза. Во всем разобрался за один день? Или он уже давно здесь? А почему тогда меня без всякой подготовки на занятия отправили?
— Вы давно у нас? — решила уточнить я.
— Со вчера, — вновь последовал лаконичный ответ.
Я бы, наверно, прекратила к нему приставать ввиду такого явного нежелания поддержать знакомство, но мне очень захотелось проверить, не врет ли он. Если есть способ еще быстрее читать, он мне очень даже может пригодиться.
— И Вы уже выучили весь пропущенный материал? — спросила я, прищурившись.
— Нет, — ответил он, стрельнув в меня глазами — похоже, недоверие у меня в голосе таки прорвалось. — Я его … просто знаю.
Вот точно врет! Стесняется, что ли? Ну что стыдного в том, что других догонять нужно, если ты позже заниматься начал?
— А я вот заметила, — медленно проговорила я, внимательно вглядываясь в его вдруг напрягшееся лицо, — что Вы и вчера, и сегодня никаких запросов не делали. То, что нам сейчас рассказывают, Вы тоже знаете?
— Да, — сказал он, и вдруг поднял на меня свои прозрачные глаза. В которых я увидела вызов и одновременно … обреченность.
— Да откуда Вы все это знаете? — изумилась я, неожиданно для себя поверив ему.
Несколько мгновений он пристально смотрел на меня, чуть склонив голову набок и словно прислушиваясь к чему-то в моих словах. И вдруг явно расслабился.
— Я все это на земле изучал, — все еще неохотно, но уже не так односложно ответил он.
— И Вы все помните? — На этот раз мне было совершенно безразлично, что Ангелам не положено демонстрировать крайности в своих ощущениях.
Странный новичок глянул на меня с таким же удивлением.
— Конечно, — чуть шевельнул он плечом. — Здесь, кстати, только общие положения рассказывают. На самом деле, жизнь на земле намного
