Практическая антимагия - Степан Кайманов

Итак, мы наконец-то прибыли в таинственный замок. Я еще раз осмотрелся: у высоких деревянных ворот скучают четверо солдат, столько же бродит по двору; на стенах выхаживают еще шестеро вояк. Вместо шпилей на всех пяти башнях сверкают прямые мечи в человеческий рост – словно каменный великан поднял их своими могучими руками, стараясь проткнуть небо.

Я поглядел на Эрика. В белых просторных одеждах он походил на облако. Сын Славного Хлебника уже стоял на западной стене и оттуда любовался округой. В этих краях пекарь не был, да и вообще, в отличие от меня, мира почти не видел. Поэтому с большим удовольствием взирал на него своими добрыми зелеными глазами. Если в королевстве не построили второй замок Пяти мечей, то за этой стеной раскинулся Ламайский лес, за которым начинались Свободные земли.

Я прошел мимо огромной катапульты и, взобравшись по каменным ступенькам на стену, встал позади пекаря; ошейник слегка потеплел, чуя границу отведенного места. Эрик заметил меня и повернулся. Его щеки горели от возбуждения. Он был счастлив как малый ребенок, впервые поехавший с родителями на ярмарку в другой город. Мир и люди поражали пекаря, наполняя его доброе сердце радостью. К сожалению, я ее не разделял, ожидая узнать истинную причину нашего приезда сюда, в замок Пяти мечей.

– Мы будем ночевать здесь? – спросил Эрик с надеждой.

– Наверняка.

– Ух! – обрадовался он. – Как короли!

– Скорее как птицы в золотой клетке, – тихо сказал я. – И…

– Эй, спускайтесь! – крикнул Маркус. – Стол накрыт.

К столу нас не повели. Вначале Маркус решил показать нам комнаты, расположенные на третьем этаже срединной башни – самой большой из всех.

Замок был великолепен. Достоин королей. Залы поражали простором и богатым убранством, каждый коридор встречал нас светом и чистотой, барельефы на стенах рассказывали о великих битвах прошлого, а статуи легендарных воинов следили за нами хмурыми взглядами. Ни двери, ни полы не скрипели; благовония витали в воздухе. Именно такое место часто снилось мне в вонючей барарской темнице; Эрик и вовсе шел с открытым ртом.

Кое-что, правда, настораживало: великолепный замок пустовал. Коридоры сменялись залами, залы – коридорами, а людей не было, хотя такой замок – гоблину понятно – требовал армии прислуги. Куда делись те, кто мыл здесь окна и полы, стирал пыль со статуй, кто наконец накрывал для нас стол? Неужели почти всех выслали из замка перед нашим приездом?..

В конце длинного коридора с одинаковыми дубовыми дверями по одной стороне и широкими окнами – по другой нас дожидались двое. Один из них, лохматый и здоровый, как медведь, сидел на корточках, прижавшись спиной к стене, и выковыривал кончиком ножа грязь из-под ногтей. Другой, коротко стриженный и щупленький, мерил шагами расстояние от двери до окна, покручивал пальцами белое перо и время от времени проверял, надежно ли зажата под мышкой толстая книга в кожаном переплете. На здоровяке были черные кожаные доспехи, на писаре – темные одежды, расшитые золотом.

В десяти – двенадцати шагах от них мы остановились. Судя по всему, и здоровяк, и писарь не подчинялись Маркусу. Первый не соизволил даже подняться в присутствии агента его величества. Второй и вовсе как будто не заметил Маркуса; лишь метнул взгляд на мои волосы, а затем перевел его на пекаря.

Маркус открыл дверь и жестом пригласил войти Эрика в просторную комнату с огромной кроватью и резным столиком в углу у окна. Плотные голубые занавески колыхнулись от сквозняка.

– Вот, осматривайся, располагайся. Если что – звони в колокольчик. – Агент коснулся веревки, которая выползала из дырки слева от косяка тонкой серебристой змейкой. – Скоро будем обедать. – Маркус закрыл дверь, сделал пару шагов и открыл следующую, теперь приглашая войти меня. – Вы скоро понадобитесь, – услышал я за спиной его голос перед тем, как закрылась дверь.

Эта комната ничем не отличалась от предыдущей. Та же огромная кровать, тот же резной столик, тот же резной стул, те же плотные голубые занавески на окнах. Правда, у кровати стоял небольшой сундучок.

– Ну присаживайся, – предложил Маркус.

Я вытащил из-под столика стул, развернул его к двери и последовал указаниям агента. Сам он уселся на кровать.

– Догадываешься, зачем король тебя освободил?

– Ему понадобились антимаги, – ответил я без промедления. – Он хочет использовать нас в войне против некромагов.

– Верно, – подтвердил он и, немного помолчав, добавил: – Только она не начнется до тех пор, пока антимаги не будут к ней готовы. Пока ты, Анхельм Антимаг, не обучишь их своему редкому ремеслу.

Вот, значит, зачем нас привезли в этот замок, далекий от асготских деревень и городов. Чтобы я обучил, вырастил, словно коров на убой, антимагов, которых бросят в пекло войны между некромагами и королевской армией. Арцис Храбрый умеет удивить. До последнего момента я думал, что мое участие в этой авантюре сведется лишь к проверке претендентов.

– А если я откажусь?

– Вернешься в тюрьму. На сей раз навсегда. И я тебе обещаю: долго ты там не протянешь.

– Подумать можно?

– Конечно. А это… – он сунул руку за пазуху, вытащил свиток и, развернув его, показал мне, – чтобы тебе лучше думалось.

Я пробежал глазами небольшой текст и не поверил прочитанному. Согласно грамоте, Анхельму Антимагу прощались все убийства и давалась полная свобода. С условием, конечно. Чтобы заслужить ее, я должен был обучить антимагов.

В то, что меня могут запросто сгноить в тюрьме, я верил безоговорочно, насчет желанного освобождения были большие сомнения. Нет, Арцис Храбрый – человек слова; за это его многие и уважают. Но неужели перед войной с колдунами и некромагами король по собственной воле лишит себя такого преимущества, каким являюсь я? Тут наверняка был какой-то подвох. Хитрости Арцису не занимать.

– И кто будет определять, готовы ли антимаги?

Маркус улыбнулся и с важным видом ткнул себя в грудь большим пальцем.

– Не знал, что ты разбираешься в антимагии.

– Конечно, не разбираюсь. Но зато я очень хорошо разбираюсь в лжецах и хитрецах.

– А-а-а…

– Даю тебе слово: как только я сочту их готовыми, сниму с тебя ошейник, отдам грамоту и отпущу на все четыре стороны. А пока она побудет у меня, – он протянул руку. – Ну?

Я с неохотой пожал его крепкую ладонь, понимая, что тем самым, возможно, подписываю смертный приговор Эрику Пекарю – простому и доброму парню.

Он даже не подозревает, с какой целью его увезли из родного города. Если бы не Лиля…

– Понадобится много времени, чтобы обучить их.