Принц воров - Андрей Посняков

Однако – рогатки, копья, луки и стрелы – так просто, на дурака, не убежишь, обмозговать нужно, тем более – ситуация вполне к размышлениям располагает.

Нельзя, конечно, сказать, чтоб Александру не было жалко несчастных пленников, однако – а что он сейчас мог для них сделать? Тем более – это их мир, пусть жестокий, но родной и привычный, в котором молодой человек вовсе не собирался что-то менять, а совсем даже наоборот. Собственно, это и являлось в данный момент его главной задачей.

Они шли несколько дней и добрались до нужного места как-то неожиданно: вышли, как обычно, с утра, и часа через два уже оказались в какой-то деревне из нескольких хижин и пары добротных домов, сложенных из серых камней.

Из домов и хижин тут же выскочили любопытные – смуглые люди в длинных и просторных одеждах. Окружив пленников, смотрели, переговаривались, смеялись. Тут же, почти сразу, появился и старейшина – длинный седобородый старик в окружении вооруженных копьями и дубинками воинов. Старейшина что-то показал жестами вожаку немых, тот ухмыльнулся, прищелкнул пальцами… Уфф! Саша покрутил головой, разминая затекшую шею. Наконец-то освободили от проклятой рогатки! Сразу стало куда легче жить. А напарника тут же куда-то и увели, видать, и впрямь существовал заказ на хорошего гончара.

Что же касаемо остальных, то их судьбой тоже распорядились довольно быстро. Самых красивых и молодых женщин старейшина велел отвести в свой дом, после чего подошел к Саше. Посмотрел, пощупал мускулы и довольно кивнув, прищелкнул языком.

– Я – известный землевладелец! – на всякий случай громко произнес молодой человек. – Вам не поздоровится, если…

Старейшина засмеялся – видать, не понимал латынь… Хотя нет – понимал! Правда, говорил – не очень. Ухмыльнулся, ткнул пленнику пальцем в грудь:

– Ты – сильный. Ты – много-много работать, раб!

Спасибо, объяснил. Как будто чего-то другого ожидать было можно. И ежу ясно, зачем молодые и сильные рабы – конечно, работать. Интересно, что здесь заставят делать? Строить дома? Возводить крепостные стены? Канаву какую-нибудь копать?

Пожалуй, наступает благоприятный для побега момент. Теперь за малым дело: выказать спокойствие и покорность, поработать немного для виду и рвануть. Еще хорошо бы расспросить кого-нибудь про окрестности – но это уж как повезет. Ладно…

Обернувшись, старейшина что-то гортанно бросил воинам, и те тут же ткнули пленника в бок тупыми концами копий. Понятно было и без перевода – иди, мол, шагай.

По узкой тропе Сашу повели куда-то в горы. Молодой человек пока не дергался – присматривался, да и невозможно было – руки связаны за спиною, слева – скала, справа – обрыв, впереди и позади – воины. Попробуй дернись!

Шли не далеко, а, так сказать – высоко – взобрались на горный кряж, остановились у какой-то расщелины средь огромных серых камней. Без лишних слов один из воинов вытащил откуда-то из-за камней моток длинной веревки…

– Эй, эй, – заволновался пленник. – Вы что делаете? Что, не покормите даже?

Его так и спустили, связанного, продев веревку подмышками. Спустили в расщелину, вниз, на глубину метров, наверное, двадцать, а то и больше! В какую-то темную подземную полость, пещеру – свет проникал лишь из расщелины, сверху…

«Так… Интересно… – подумал Саша, едва ноги его наконец коснулись какой-то тверди. – И что же здесь теперь, связанному-то, делать? Какую такую работу?»

– Сальве! – прозвучал вдруг чей-то издевательский голос. – Добро пожаловать в Ад!

Глава 9. Курточка

Трудна дорога,

тропа подземельная…

Подскочив, Сашу тут же ударили ногой в грудь и, повалив наземь, куда-то потащили – толпой, человек пять-шесть. Ах, вы ж, сволочи! Противная каменная пыль забивалась в уши и рот, лезла в ноздри, пленник пару раз чихнул, выругался, получив чувствительный пинок, после чего уже не сопротивлялся – ждал, куда притащат.

Слава богу, тащили недолго – впереди, под мрачными сводами, вновь замаячил призрачный, льющийся оттуда-то сверху свет, и молодой человек оказался в большой пещере, посередине которой располагалось какое-то сложное техническое устройство, сложное – для этого мира, и, вне всяких сомнений, в этом же мире и созданное – по старой римской технологии.

Казалось, прямо из-под земли вырастала толстая – керамическая или покрытая тонкими листами меди – труба, уходя куда-то вверх, к небу… У основания трубы имелся ворот, который крутили пятеро потных парней с исполосованными ударами бичей костлявыми спинами.

Обычный водяной насос, помпа, ничего сложного! Только вот… что же они тут – нефть качают?

– Вставай! Заменишь его.

Александр не успел и глазом моргнуть, как ему тут же развязали руки, впрочем, весьма ненадолго, тут же привязав к отполированной ладонями балке, одной из тех пяти, с помощью которых и крутился ворот.

– Давай, давай, парень, – Сашу издевательски похлопали по плечу. – Работай. Будешь хорошо работать – получишь еду, плохо – уж не взыщи, вздуем!

Пленник усмехнулся, сделав первый шаг… пошел вместе со всеми, по кругу, словно с завязанными глазами лошадь – обычно на такой работе использовали животных. Но здесь… Кони были слишком дороги, да и наверняка быстро дохли – пыль. Впрочем, наверняка, и люди здесь слишком уж долго не заживались.

– А погляди-ка, Бовис, новичок тут хорошо вписался! Как его наречем?

– Наречем… хм… Наречем Морячком – Наута, я слыхал, это ж откуда-то с побережья добыча.

Саша про себя хмыкнул – Наута – Моряк. Ну, надо же – почти в точку!

– А ведь хорошо шагает, быстро! Этак с ним и эти бездельник начнут наконец работать.

– Этих бездельников может заставить работать лишь плетка!

– Ты прав, дружище Апер, совершенно прав!

Голоса затихли где-то в отдалении, лишь какой-то зверовидный громила с плетью лениво прохаживался у ворота. Да и тот вскоре уселся у стенки и, похоже, что задремал. Умаялся, что ли, болезный?

Однако интересные у здешнего народца кликухи: Бовис – Бык, Апер – Кабан…

– Эй!

Показалось? Или кто-то и в самом деле шептал?

Молодой человек навострил уши.

– Слышь ты, новичок!

– Ну?

– Не можешь потише шагать, а? Иначе мы все тут из-за тебя сдохнем.

– Хорошо, – Александр глухо мыкнул. – Буду потише. А вы кто вообще-то?

– Рабы, как и ты… Говори не так громко, иначе проснется Бестия – а уж тогда нам точно не поздоровится.

– Бестия? Ах, тот, звероватый… Те парни. Они вообще кто – ваши надсмотрщики?

– Такие же рабы, как и мы. Просто себя так поставили.

– Понятно… А много вас здесь?

– Еще, кроме нас – семеро «рабочих лошадок» и трое «волков» – так они себя называют. Бык, Кабан, Бестия.

– Значит, кроме «волков» – две смены и двое запасных.

– Двое не работают – «Прачка» и «Женушка» – если только в качестве наказания… Это их «женщины»… Ну, в смысле…

– Я понял. Что добываете?

– Воду. Местные ее считают священной.

– Ясно. И давно ты уже здесь?

– Второй месяц, – собеседник вздохнул и замолк.

– Эй, эй, – чуть погодя негромко позвал Саша. – Тебя как звать-то, парень?

– Здесь называют – Парвус – «Малыш». Но это не из-за роста – по возрасту. А иногда зовут «Злой».

– Злой?

– Я оказался не такой нежный… как «Прачка» и «Женушка»… Потому, верно, долго здесь и не проживу. Тем более…

Парвус вдруг резко замолк – вдруг проснулся Бестия. Зевнул, выругался, защелкал плеткой:

– А ну, быстрей, гниды!

Да-а… Саша только присвистнул – ну и дела здесь творятся! Действительно – ад.

Они крутили ворот, наверное, часа три, после чего сменились – и тут только Александр смог повнимательнее рассмотреть всех доходяг. Не больно-то они друг от друга и отличались – все одинаково тощие, смуглые до черноты… или это просто в полутьме так казалось? Вон, Парвус-то вовсе не казался такими уж смуглым.

– Там сидеть! – кивнув на стену, громко распорядился Бестия – «Зверь», если по-русски.

Бык и Кабан захохотали, уперев руки в бока. И над чем, спрашивается, смеялись?

Доходяги, едва усевшись, тут же и захрапели, да и Саша смежил глаза – правда, не спал, а внимательно наблюдал за происходящим. Конечно, можно было с ходу заехать в морду тому же Быку, а уж там посмотрели бы – кто кого? Однако все же пока торопиться не стоило – сначала хоть что-нибудь разузнать, а уж в морду – это всегда успеется.

Ничего интересного в подземелье не происходило, разве что за рабочей силой теперь приглядывал не Бестия, а Кабан – впрочем, эти верзилы друг от друга мало чем отличались. В остальном же все было по-прежнему. Уныло скрипел барабан, доходяги ходили по кругу, время от времени подгоняемые хлестким ударом бича. Скучно!