Записки отдыхающего - Юрий Валентинович Дрождинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все казалось, что вот-вот хлынет дождь. Туча висела уже над городом, но, похоже, море ее не пускало. Синяя масса злилась и грохотала, но не более.
Вскоре мы вышли на главную улицу города у художественной школы. Я завистливо разглядывал картины, написанные учащимися и выставленные в окнах здания. Некоторые, по моему мнению, были достойны шедевра. Потом мы наткнулись на большой глобус, поверхность которого была вылеплена из маленьких цветных стекол. Жена, конечно же, не устояла и соблазнилась запечатлеться рядом с ним. Вдруг нам обоим захотелось мороженого, но как назло еще долго на пути ни с нашей, ни с той стороны улицы не было магазинов. Да, заскочили, мы в какой-то гипермаркет, но там как обычно работала одна касса и стояла длиннющая очередь. Вскоре магазинчиков попалось сразу два. Мороженое было подписано по Крымским городам: шоколадное «Ялта», классическое «Севастополь», «Керчь» с лимоном и т. д. Мы, что тут думать, взяли «Феодосию» с шоколадной крошкой. Перешли дорогу и сели на скамейку в Комсомольском парке вкушать прохладную сладость.
Потом прошлись по чистым аллеям парка, памятники которого были посвящены павшим в боях различных войн. Снова вышли на улицу Федько и почти сразу уткнулись в остановку. На другой стороне красными буквами красовалась надпись «Алкомаркет». Я даже и не помню, как мы очутились в этом магазине. Жена долго ходила по стеллажам завода «Массандра», я же выбрал небольшой бочонок местной водки «Морская». Мужик у прилавка возмущался, почему оставили всего одну бутылку дорого шампанского, когда он заказывал три.
Сели в маршрутку. Водитель очень резко сбрасывал сцепление и так же резко тормозил, что меня мотало взад и вперед. Кондукторша перед каждой остановкой спрашивала, будет ли народ на следующей остановке выходить и передавала ответ шоферу. Наши соседи замешкались и проехали лишние полкилометра. Этот дядя «здеся и тута» не останавливался. Вышли мы, немного не доезжая до нашей остановки, чтобы по дороге купить хлеба. Ни в одном магазине опять не было черного.
Дома я пошел на кухню за салатницей. Какая-то женщина мыла ее в мойке.
– Я следующий! – показал я на посуду.
– Сейчас домою.
Подошла еще одна женщина.
– Будет ли погода-то завтра получше? – спросила вторая.
– Я надеюсь, что будет, ведь только сегодня по прогнозу грозу обещали, – отозвалась первая.
– А то море-то ваще, блин.
– Ну-ка, ну-ка, что там море? – влез я в разговор.
– Да ваще очень холодное! Я только по колено зашла и обратно. А мелкого ваще не пустили к воде. Муж сказал, что это подводные течения еще вчера вечером холод принесли во время шторма. Вон как ветер-то дул!
Я сочувственно покачал головой, машинально сполоснул салатник и направился в номер.
Дождь начался в три часа. Я попросил жену проверить, не капает, ли случайно на только что вывешенное мной полотенце на балконе. Оказалось, что весь балкон уже сырой. «Убирай его скорей!» – крикнул я, – «Видимо капли задувает ветер».
Пока я крошил салат, жена, смаковала шампанское, смотрела фото, сделанное в Феодосии и купленные ею открытки. После решила немного полежать и тут же крепко уснула.
Я доделал салат, поцеловал спящую красавицу, достал из холодильника нарезку из колбасы и блаженно провел пару часов наедине с морской и радиоканалом «Вести ФМ». К четырем часам дождь внезапно прекратился, и тут же выглянуло солнце, словно и не бывало этой черной простыни на полнеба. На горизонте было все еще сине, на улице спала жара. Крыши домов почти моментально высохли и отражали солнечный свет, вселяя радость только что приехавшим на отдых людям.
Я же, как мне казалось, не с точки зрения обычного любителя единоросов, а с точки зрения реально происходящих вещей вместе с радиоведущим посмотрел на жалобу России на Украину по поводу прав человека, и на условия США и ЕС на работу «Северного потока – 2», и на Карабахский конфликт, и на… но тут кончилась водка и все точки моего зрения немного притупились.
Я снова поцеловал жену. Та тут же проснулась и потребовала разогреть мясо и налить шампанского. Я взял блюдо и спустился вниз.
– Добрый вечер, – сообщил я на кухне мурманской голове.
– Да пока еще день. Вечер же с шести. Или у вас другой часовой пояс? – улыбнулся дед семейства, – Говорят, тут дождь был?
– Да, где-то час хлопал!
– Целый час? А где я в это время был? – задал он вопрос вилкам и тарелкам.
Я заметил у него под рукой на столе почти полностью выпитую бутылку красного и сформулировал ответ на его предыдущий вопрос.
– Надо было дождя-то, я уже заколебался от этой жары, – продолжал он.
– Да уж…
– А чача здешняя хороша! – вдруг подмигнул он мне и вылил остатки вина в стакан.
– Не знаю, я все-таки предпочитаю водку, – ответил я, – С чачи было как-то немного не по себе.
– Может ты не заметил, что бутылки тут литровые, а не на пол-литра, – и перелил вино себе в горло.
– Может быть и так, – улыбнулся я и достал блюдо из микроволновки.
Пока я доедал помидорный салат, жена с удовольствием скушала жареную шейку с картофелем и зализала лепешкой тарелку. Выглядела она просто превосходно: отдохнувшей, загорелой, выспавшейся, сытой и немного пьяной. После просмотра шестичасовых новостей мы отправились к морю.
Солнце снова скрылось за тучи. Перед морем жена запсиховала из-за того, что мы долго не могли перейти дорогу. То с одной стороны, то с другой приближались автомобили, готовые размазать нас по трассе. Через весь пляж протянулась трехметровая полоса выброшенных из моря водорослей. Снизу коричневых, сверху салатовых. Они вместе с застрявшим в них песком и ракушками напоминали мексиканский перечный салат с морскими приправами. На пляже поодаль стояла пара теток с одним мужиком. Дул приличный ветер. Шумные волны били жену по щиколоткам, я же не хотел мочить ноги в холодной воде. Мы смотрели на феодосийский берег, но не могли различить знакомых
