Эльфийский талисман, повесть о двух городах (СИ) - Владимиров Николай

— Как именно? — сделался строгим Осона Ирсахи.

— Он был одет в чёрное и носил алый плащ с капюшоном, — начала девушка. — И ещё у него был посох. Когда мы с друзьями здесь оказались… Я имею в виду, в вашем мире…

— Так! — задумался Его Сиятельство. — Будет лучше, девочка, если вы расскажите всё с самого начала. Не волнуйтесь и постарайтесь не упускать подробностей — времени у нас много. Хотя моя старшая дочь, скорее всего, уже вся извелась…

— Я уже рассказывала… — обиделась Анечка. — И респати Иломе, и тому кудрявому господину в белом…

— Они не я!.. — оборвал москвичку осконский эгль.

Рассказ Анечки, владевшей вехтарийским языком гораздо лучше Юры, оказался более коротким, но изобиловал подробностями. Не особенно переживая, москвичка рассказала и про таинственный шар, изображавший карту планеты, и про роскошную рукописную книгу, найденную в заброшенном замке. И даже про то, как в озере, оказавшемся на самом деле не озером, а текущей через горы рекой, начала прибывать вода…

— Третьего дня второй октицы Месяца Цветов, — заметил молчавший до того респати Илома. — Её Светлость Аройу Рамахи та Вирми, высоконаречённая рану та Вильса и та Крохтари приказала спустить воду и вычистить русло. Подобную операцию хозяйка Висячей Реки проводит раз в несколько лет, чтобы избавиться от накопившегося ила и мусора, главным образом от последнего. Не находя выхода, вода скатывается по Росаве — озёра и болота в её верховьях превращаются в полноводную протоку. В этом рассказ нашей гостьи совпадает с имеющимися у нас сведениями…

— Тем самым вы подтверждаете, что я не вру? — возмутилась Анечка.

— Тем самым я подчёркиваю, госпожа, что во владениях Его Сиятельства вы оказались случайно, — продолжал премудрый Илома. — Я с самого начала предлагал Его Сиятельству доложить о вас Наместнику Его Величества. Законы гостеприимства святы, а лица благородного сословия должны помогать друг другу. Но, не обижайтесь, госпожа — то, с чем мы столкнулись в вашем лице, без сомнения, относится к запретному знанию и может обойтись нам очень и очень дорого…

В груди у Анечки похолодело, окружающий мир поплыл перед глазами.

— Рассуждай отец так же, как ты, Илома, та Кано так и остались бы крохтарийскими подданными!.. — презрительно фыркнул осконский эгль. — «Возвышенные»!.. Почему, при всей вашей учёности, вы не способны сложить два и два? Словно крысы, роетесь в истлевшем мусоре, но стоит вам, или «чёрным искателям» наткнуться на что-то стоящее, сразу начинаете вопить о запретном знании. Скажи, девочка! У себя ты никогда не слышала о «ЗвёздноРождённом» принце Алальмэ? Или, скажем так, о некоем богатом и знатном вельможе, появившемся в сопровождении свиты из ниоткуда триста… Впрочем, по вашему счёту, это должно быть пятьсот лет назад…

— У нас нет никаких «ЗвёздноРождённых», — ответила Анечка. — Я вообще это слово только здесь услышала…

— Согласно легендам медвян, они и драконы пришли из разных миров, — заметил премудрый Илома. — Принц Алальмэ вполне мог оказаться в некоем третьем мире, если вообще куда-то переносился. Ильми та Каса предполагает, что принца заманили в засаду и убили свои же. Но тот же Ильми та Каса намекает, что «корпус трёх тысяч» был сформирован ради некой, особой важной миссии, которую принц Алальмэ не мог поручить собственным, «ЗвёздноРождённым» воинам.

— Вот именно, — усмехнулся Осона Ирсахи. — Теперь смотри! Как триста лет назад, некто вербует полк наёмников-людей, обучая их эльфийскому строю и владению эльфийским оружием. Некто предерзостно, среди бела дня приводит их на эльфийские земли. Святая Айореми Эльдифу, Илома! Крохана была бы нашей, додумайся отец до чего-то подобного. И в результате на «Зелёной корзинке» появляется наша гостья с её спутниками, а у «ЗвёздноРождённых» начинается смута — тоже, как триста лет назад, в Высоком Закате. Тот, кто это затеял… Мы о нём ещё услышим, учти это, Илома и ты тоже, девочка. Хотя бы потому, что сделано это было, чтобы перенести сюда вас…

— Но мы… — заволновалась Анечка. — Поймите, мы и в самом деле ничего не знали о вашем мире. Ни о каких «ЗвёздноРождённых» принцах и прочих «возвышенных». Мы с ребятами просто за город поехали…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тогда как вам удалось спасти моего сына? — подмигнул москвичке Осона Ирсахи.

— Сама не понимаю, — пожала плечами Анечка. — Луч просто рассыпался в воздухе…

— Волшебная шкатулка нашей гостьи создаёт сильное защитное поле, — снова вмешался премудрый Илома. — Песочные пластины в качестве несущих, тончайшая медная проволока в качестве соединителей, и сложнейшие вероятностные плетения. Нам так и не удалось их расшифровать — плетения тонкие, многоуровневые, к тому же создаётся впечатление, что они накладывают сами себя…

— Но это же просто… Просто мобильный телефон!.. — удивилась Анечка. — Позвонить, кино посмотреть, музыку послушать. Вы и Ирику видели фильм «Алые паруса»! Я его на телефоне сохранила, чтобы маленькой племяннице показать, так он вместе со мной сюда и приехал…

Ей вспомнилась «плавающая» на экзамене Катька Оделевская. «Берём полупроводниковую пластину, разбиваем на квадраты…». Только полупроводниковая пластина — это не песок, а… Мамочки!..

— Кремний! — выпалила по-русски Анечка. — Это не песок, а кремний. И пластина, соответственно, тоже кремниевая…

Этажом ниже дважды пропел «соловьиный» пол. Затем, после недолгой паузы, ещё раз. Первой в покои Его Сиятельства ворвалась удивлённая и даже немного испуганная Ирику. Следом, сопровождаемый приставом с жезлом, вошёл уставший пропылённый гонец.

— Ваше Сиятельство! — опустившись на колено, гонец протянул осконскому эглю перевязанный алой ленточкой свиток. — К вам направляется Лорхиэ, сын Тириорна из Клана Прозрачной Росинки, личный посланец Его Высочества Принца Кирмиса, Верховного Правителя Королевства Приморских Эльфов. Этельнэ со свитой уже ступил на земли эгльрами, я опережаю его на полдня…

Прежде, чем Осона Ирсахи успел что-то ответить, внизу снова заиграл «поющий» пол.

— Ваше Сиятельство! — залепетал возникший на пороге старший телеграфист в форменных белых нарукавниках. — Только что мимо Шунко проследовала Её Величество Рокаэль, Высокая Владычица Королевства Приморских Эльфов. Отказавшись от визита в столицу Шухтари, в настоящее время Её Величество спускается вниз по Реке. Она… Она направляется к вам, Ваше Сиятельство!..

Спустив ноги на пол, осконский эгль посмотрел на Анечку.

— Вот так, девочка! — начал он. — Кажется, скоро мы узнаем, кому и зачем вы здесь понадобились…

Часть третья. Глава четырнадцатая. Оборванный след

— Ко-ко-ко, хозяйка! — поскреблись за дверью. — Позволь отвлечь тебя от литературных трудов или государственных дел… Чем ты там сейчас занимаешься?..

— Мило! — улыбнулась Аройу та Вирми. — Входи, Мило!..

В кабинет Её Светлости проскользнул шут в красно-белом трико и трёхрогом колпаке с бубенчиками — два рога обозначали ослиные уши, а третий — ослиный же хвост. В руке шут держал короткую деревянную палку, увенчанную уменьшенной копией его собственной головы. Трижды перекувырнувшись, так что бубенчики мелодично зазвенели, шут преклонил колено в шаге от письменного стола.

— Ко-ко-ко! — снова пропел он. — Оторвись от дел, хозяйка! Там опять притащился этот… главный твой по допросам и пыткам, и прикинь — притащил одежонку для твоего очередного красавчика. Не иначе, сорвал с кого-то, ко-ко-ко! Ты же знаешь, он это дело любит. Да такую чудную… Живи вечно, как «ЗвёздноРождённые» — век такую не увидишь. Коротенькая, словно для толстого ребёнка сшита, и вся такая расписанная, да разрисованная… Не поверишь, ко-ко-ко — завидую…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Та Ужчи? — переспросила Аройу та Вирми. — Ну, наконец-то…

Выйдя из-за стола, крохтарийская р_а_н_узакрыла лежавшую перед ней рукопись. Шут успел прочесть лишь украшенную виньетками надпись на первом листе: «Эсани и Клису, драма в трёх действиях». Упомянутое открытие шут предпочёл не комментировать — способная посмеяться над собой и придворными, прекрасная хозяйка Висячей Реки приходила в ярость, слыша насмешку над собственными сочинениями. Шуту не хотелось в очередной раз объяснять, что любому виду смертной казни он предпочёл бы естественную смерть от старости.