Благословите короля, или Характер скверный, не женат! - Анна Гаврилова

Король дал минуту на осмысление, а потом заявил:

– Ты не ослышалась, это действительно возможно.

– Но как? – ошарашенно выдохнула я.

Величество опять-таки улыбнулся, а мне захотелось ударить себя по лбу и обвинить в непроходимой тупости!

Нет, догадок касательно способа, которым можно передать весточку, не появилось. Зато наконец осознала тот факт, что мое иномирное происхождение никакого фурора не произвело. И король, и Визо, да и все остальные отнеслись к появлению иномирянки достаточно ровно. То есть я – не первая. Более того, существует шанс, что не единственная!

Это был повод для второго шока и бешеного желания впиться в величество клещом, дабы допросить. Но Ринарион от разговора в общем-то не бежал, а мои мысли временно пребывали в хаосе, поэтому впиваться все-таки не стала.

Дав себе несколько секунд на то, чтобы прийти в какое-то подобие нормы, я выдохнула и хлебнула чаю. Потом выдохнула снова и начала пусть издалека, но с главного:

– То есть жители других миров для вас не редкость?

– Редкость, – отозвался Ринар. – Но не чудо. В исторических хрониках зафиксировано около трех дюжин таких случаев.

– А… в данный момент иномирцы в этом мире есть?

Величество пожал плечами, поясняя, что не в курсе. Я же новый вопрос задала:

– Эти попаданцы… они с Земли были?

– Попа… кто? – переспросил Ринар, слегка опешив.

Я объяснять не стала, отмахнулась.

– Забудь. Просто скажи, они из моего мира приходили или как?

– Понятия не имею, – ответил его величество. – Знаю лишь то, что перемещались к нам не из одного, а из разных. Если хочешь, можно в хрониках уточнить.

Я нахмурилась и пришла к выводу, что сейчас происхождение иномирян не столь важно. Куда большее значение имеет сам факт, а также их дальнейшая судьба.

– И сколько потом вернулись обратно?

– Точных цифр не знаю, но часть вернулась точно. Впрочем…

– Что? – Я тут же подобралась и напряглась.

– Впрочем, утверждать, что они именно в родные миры перешли, не возьмусь.

Замечание было логичным – увы, знать наверняка мог лишь тот, кто, собственно, перемещается. Однако цепляться за эту мысль я все-таки не стала. Просто в данный момент речь шла о другом.

– Хорошо. Часть иномирян ушла, но другая осталась? И что те, которые остались, тут делали?

– Жили, – ответил король.

Я на несколько секунд зависла – пыталась осознать и как-то эти слова переварить. Жили? И все? А…

– Они внесли какой-то вклад в историю? В развитие вашего мира?

Ринар глянул недоуменно, и мне пришлось объяснить понятнее:

– Другие миры – это другие культуры, знания и технологии. Эта информация может быть ценной, повлиять на развитие и даже ход истории изменить.

Собеседника такое заявление не впечатлило, что стало поводом для сильного удивления. Просто в книгах, которые читала, попаданцы очень часто меняли мир, а тут…

– Да, я понял, о чем ты, – сказал Ринар после паузы. – Некоторые вещи мы у иномирян действительно переняли, но говорить о каком-то значительном вкладе в историю не приходится. Во времена появления первых чужаков сразу встал вопрос о получении новых знаний, даже несколько стычек за перемещенцев случилось, но…

– Но? – подтолкнула я нетерпеливо.

– Но быстро выяснилось, что перемещенцы эти ничего не знают.

Я удивленно округлила глаза. Как не знают?

– То есть… раньше сюда только неграмотные и отсталые попадали?

– Нет, – сказал Ринар. – Грамотные, а один даже называл себя именитым изобретателем. Только видишь ли… никто из них ничего существенного не помнил. Наши ученые, пообщавшись с перемещенцами и изучив вопрос, пришли к выводу, что при переходе некоторые знания как бы блокируются.

– Кем?

– Видимо, богами или иными, более высокими силами, – пояснил Ринар. – Бытует мнение, что знания закрывают для того, чтобы исключить влияние на наш мир извне. Чтобы наш мир имел возможность жить и развиваться по собственному сценарию.

Вот теперь я совсем припухла и… не поверила!

А Ринарион добавил:

– Зато у нас нет войн за знания и технологии чужих миров.

Я жестом попросила короля замолчать, а сама задумалась. Чего бы такого вспомнить? Важного, веского и вообще революционного?

После пары секунд молчаливого напряжения в памяти всплыл образ моей чудесной «Киа Рио», и предмет, способный перевернуть мир, определился сам собой. Двигатель внутреннего сгорания! Что может быть лучше и проще? И пусть я девчонка, но… я же еще и автомобилистка! Причем автомобилистка, которая не прогуляла ни одного урока физики в школе. То есть уж что, а общий принцип воспроизвести смогу!

– Я… – сказала и запнулась.

Буквально секунду назад перед глазами стояло нечто похожее на полый цилиндр и что-то, что в этот цилиндр входит. Только что? Порш… Нет. Черт. Нет, действительно не помню!

– Что? – спросил Ринар, и я усиленно замотала головой. Снова нахмурилась и даже отодвинулась от стола.

Но образ двигателя, который вот только что прочно сидел в памяти, стал чем-то совершенно неуловимым. Этаким миражом, который…

Черт! А я вообще принцип работы этого двигателя знала?

– Это бесполезно. – Угадав, чем именно занимаюсь, улыбнулся Ринарион. – Ничего, что может изменить привычное течение нашей жизни, ты не вспомнишь.

Я нахмурилась сильней, а собеседник, наоборот, разулыбался. И уж не знаю почему, но эта улыбка напомнила о главном – о том, с чего весь наш разговор начался.

– Весточка в мой мир… как это происходит?

– Знатоки вопроса перемещенцев говорят о храмовой магии. – Ринар кивнул в сторону своего письменного стола. – О том, что если известно имя силы, которая инициировала переход, то можно обратиться к ней за помощью.

Я невольно перевела взгляд на тот самый стол, потом опять к его величеству вернулась. И, не веря в собственный вывод, спросила:

– То есть все это время… ты сведения о иномирянах изучал?

– Не все, – отозвался Ринар. – Но не поинтересоваться, разумеется, не мог.

Ничего особенного в такой позиции, конечно, не было; поинтересоваться – это разумно и логично, но я все равно в недоумении осталась. Просто не ожидала, что его самодурство отвлечется от своих проблем и обратит внимание на мои.

– И что за весточка? – уточнила осторожно.

– Если твои родные умеют читать, предлагаю составить записку. А если нет…

– Умеют, – перебила я.

Собеседник улыбнулся уголками губ, кивнул и вернулся к трапезе. Не сразу, но я все-таки сообразила, что заниматься запиской раньше, чем закончится перекус, величество не намерен, и, подумав, тоже в тарелку уткнулась. Только жевала теперь гораздо активнее и заодно пыталась понять, о чем именно написать.

Да, весь остаток перекуса я усиленно размышляла о содержимом записки, но беспокоиться, как вскоре выяснилось, следовало о другом… Я осознала это в момент, когда Ринар усадил за собственный письменный стол, вручил лист бумаги, перо и… придвинул чернильницу.

Глядя на этот набор канцелярских принадлежностей, я сильно растерялась и уставилась непонимающе. Потом спросила:

– А чего-нибудь другого? Чего-нибудь вроде… ну хотя бы карандаша, нет?

Ринар приподнял бровь, непрозрачно намекая, что слышит про карандаш впервые, а я напряглась, но объяснить суть конструкции не смогла.

Потом услышала:

– Ты же грамотная.

– Да, но… – Я окинула предложенную канцелярку взглядом. – Но писать пером не умею.

– А чем же ты тогда пишешь? – поинтересовался Ринарион.

– В основном я пишу на компьютере. Это такая машина со специальными клавишами в виде букв.

– Клавишами? – переспросил величество скептически, а я кивнула. И за неимением альтернативы все-таки взяла в руки злосчастное перо.

Дальше была попытка разобраться в принципе действия… Это оказалось не так уж сложно, но и не очень-то легко. Я исчиркала целый лист для пробы и насажала на этот лист множество клякс. Ну а когда мысленно выдохнула и приготовилась заняться именно «весточкой», король не выдержал, предложил:

– Давай я? – В голосе прозвучало не вполне отчетливое, но весьма привычное раздражение.

В этот миг я испытала толику облегчения. Просто учтивость и внимательность со стороны монарха воспринимались как нечто не очень реальное, как какой-то легкий глюк.

– Но… – выдохнула я и на мгновение зависла. Хотела сказать про почерк, который является доказательством того, что записка написана именно мной, но, как сама же только что заметила, я тысячу лет от руки не писала. Вся переписка с родителями и сестрой велась в основном эсэмэсками, то есть мой почерк давным-давно забыли.

Впрочем, если понадобится, родители образец почерка обязательно найдут, следовательно…

– Света? – не выдержав молчания, окликнул король.

Пришлось-таки сказать:

– В послание, написанное чужой рукой, родные могут не поверить.