Самая лучшая свадьба - Линн Грэхем

Положив руку на изгиб спины, Чезаре легко подтолкнул ее к выходу и усадил в «феррари». Прежде чем завести мотор, он повернул к себе ее голову и поцеловал. Его губы были горячими, жадными, требовательными. Через несколько секунд Лиззи вся горела от нетерпеливого желания. Чезаре неохотно отпустил ее и тронул машину. Кондиционер охлаждал пылающую кожу, но не остужал жар между бедрами. Чезаре задрал ей юбку выше колен.

– Люблю смотреть на твои ноги, особенно зная, что скоро раздвину их, – пробормотал он хрипло и засмеялся, когда ее щеки вспыхнули.

Вечером, стоя перед большим зеркалом, Лиззи изучала свое отражение в черном блестящем платье, элегантно подчеркивающем стройную фигуру. Она научилась выбирать вещи, которые ей действительно нравились, решительно избегая оборочек, рюшек, совершенно убивавших ее ярких цветов.

Щеки все еще розовели после недавних интимных отношений. Лиззи с нежностью вспоминала страстную энергию Чезаре. В постели сексуальное возбуждение вытесняло из головы все мысли, и Лиззи наслаждалась новым для себя миром эротики.

Перед глазами стоял его прекрасный, мужественный образ, когда, после секса, откинувшись на смятые подушки, Чезаре с удовлетворением сообщил, что Афина пошла наконец на поправку после операции на сердце. Много дней он пытался скрыть мучительное беспокойство ее нестабильным состоянием, хотя Лиззи замечала, как он вздрагивает при каждом телефонном звонке, боясь услышать трагическую новость. Лиззи невероятно обрадовало, когда, отбросив притворство, Чезаре решил поделиться с ней радостным известием. Она отмечала каждый маленький признак того, что он становится ближе, перестает вести себя отчужденно. Несколько раз они посещали Афину в кардиологической клинике в Риме. Жизнерадостный характер старой женщины, неиссякаемый оптимизм, а также искренняя любовь к Чезаре трогали сердце Лиззи.

Утром они вылетали на Лайонз, а на следующий день к ним присоединялась Афина. Лиззи не уставала напоминать себе, что Чезаре женился на ней по единственной причине: хотел получить разрешение привезти на остров свою бабушку. Тем не менее она ждала этой поездки с таким же нетерпением, как Афина, которая описывала свою жизнь там в самых романтических красках. Лиззи надеялась, что реконструкция дома под руководством верного Примо, удовлетворит Чезаре.

Лимузин доставил Чезаре и Лиззи во Флоренцию на благотворительный прием, проходивший в роскошном особняке. Все окна огромного дома сияли огнями. Толпы папарацци осаждали вход, фотографируя именитых гостей. Лиззи застыла в изумлении при виде наставленных на нее объективов. Она слишком поздно вспомнила, что замужем за человеком, которого на родине, благодаря заметной внешности и успехам в бизнесе, почитали за знаменитость.

– Тебе понравилась фотосессия? – спросил Чезаре.

– Нет. Я не гожусь для глянцевых журналов.

– Но ты потратила уйму времени на приготовления. – Чезаре искренне удивился, проявляя полное непонимание, свойственное мужчинам, которым, прежде чем надеть смокинг, достаточно побриться и принять душ.

Зеленые глаза Лиззи скользнули по толпе гостей, и она грустно вздохнула: женщины явно не пренебрегли услугами парикмахеров и стилистов, о чем она даже не подумала. Впрочем, важен ли Чезаре ее имидж? Или он собирается подвергнуть ее унизительному сравнению с его прежними любовницами? Лиззи не удержалась, залезла в Интернет и с тоской выяснила, что в последние годы Чезаре проводил много времени в компании известных моделей, олицетворявших женскую красоту. Может быть, ей стоило уделять больше внимания своей внешности, чтобы не так сильно проигрывать в сравнении?

Внимание присутствующих было обращено на Чезаре, возглавлявшего благотворительный комитет. Толпа расступилась, и к ним поспешила невероятно красивая брюнетка в очень узком розовом платье с прозрачной шифоновой накидкой, не скрывавшей великолепную фигуру с округлыми формами. Чезаре представил женщин друг другу.

– Наша хозяйка, графиня Серафина Руффини. Моя жена – Лиззи.

– Добро пожаловать в мой дом, Лиззи, – пропела Серафина, посылая воздушные поцелуи, имитируя приветливую улыбку.

Шок сковал Лиззи. Она была зла на Чезаре, не предупредившего ее о том, что прием будет проходить в доме его бывшей любовницы. Не подозревая о ее чувствах, муж стоял рядом и обсуждал проблемы онкологии с пожилым человеком, вероятно, доктором, в то время как Лиззи пыталась вести светскую беседу с женой доктора, которая плохо говорила по-английски. Наверное, стоит выучить итальянский, думала Лиззи. Она невольно следила глазами за Серафиной, развлекавшей группу гостей в другом конце зала. Оттуда часто доносился смех.

Чезаре признался, что его бывшая подруга очень красива, и не шутил. У Серафины были миндалевидные темные глаза, кремовая кожа и алые, изогнутые как лук купидона губы, приводящие в восторг мужчин. Еще более неприятно было то, что Серафина вращалась в тех же кругах, что ее муж. С другой стороны, он расстался с Серафиной более десяти лет назад, напомнила себе Лиззи. Вряд ли он до сих пор сожалеет о том, что потерял.

Из разговора с одним из гостей, хорошо говорившим по-английски, Лиззи узнала о большом вкладе Серафины в благотворительный проект. Она не только согласилась стать патронессой фонда, но и предоставила свой роскошный особняк для светского приема по сбору пожертвований. Графиня, как выяснилось, оказала неоценимую услугу фонду в плане пиара в средствах массовой информации, повысив шансы собрать достаточно средств на хоспис для безнадежно больных детей.

В переполненном зале становилось нестерпимо душно. У Лиззи на лбу выступила испарина. Сжимая в пальцах стакан воды, она смотрела в дальний конец зала на широко распахнутые двери на террасу. У нее вдруг закружилась голова, к горлу подступила тошнота.

– Извините меня, – обратилась она к собеседнику, – мне надо выйти на воздух.

Лиззи надеялась, что ночная прохлада приведет ее в чувство.

На террасе стояли столики и мягкие кресла, освещенные неярким светом ламп и свечей.

Опустившись на подушку, Лиззи с облегчением почувствовала, что тошнота отступает. Она сделала несколько глубоких вздохов, размышляя о том, чем вызвано недомогание: усталостью или ранней стадией беременности. Неожиданная мысль заставила ее улыбнуться, но радость быстро перешла в растерянность. Как это отразится на интимных отношениях с Чезаре, будет ли он по-прежнему относиться к ней как к настоящей жене?

– Заметила, что ты вышла на воздух, – раздался рядом женский голос. – Думаю, нам стоит поближе познакомиться. Мы с Чезаре столько лет дружим, – произнесла Серафина Руффини с теплотой в голосе. – Вы недолго женаты?