Фауст 21 века. Перед Апокалипсисом (СИ) - Уверский Илья

- Тогда я подумаю, что вы служите злу. Но я не хочу в это верить!

Но все это я уже видел. Люди смеялись над ними. Смеялись над теориями заговора. Им было не до этого. Чтобы выжить, нужно было рубить деньги. Я видел человека в черном, беседующим с каким-то бородачем-писателем. Сериал «Зима близко», предрекающий приход бледного всадника и Рагнарок, прогремел на весь мир. И забылся. Ничего было не изменить.

Волшебник Прометей, Великая кровавая ведьма мировой экономики со своими слугами и ручным зверем Бармаглотом, то есть глобализацией, захватили весь мир.

Дальше двигаться я уже почти не мог. Внизу был Парк Горького. Огромная черная статуя в ботфортах прощалась с городом. Разразился страшный ураган, выкорчевывавший деревья. Откуда-то из преисподней вырвалась огромная туча саранчи. На город, загоняя людей в их дома, напали трихины, адские создания-вирусы, предсказанные еще Достоевским. Матрица начала давать сбой, как и было положено слишком усложняющейся системе. Люди полностью исчезли с улиц, которые патрулировали летающие дроны с мигалками. Они ушли в зазеркалье, в волшебный мир грез.

Города закрылись. Те, кто остался за пределами городов, прятались по хибарам и деревням. Выживали, как могли. Жгли костры в лесах и на полянах.

В этот момент я начал различать, как что-то похожее издалека на черную точку, приближается ко мне. Это что-то было разбужено свистом урагана, и двигалось весьма целенаправленно. Вероятно, этот кто-то защищал будущее от несанкционированного доступа. Несмотря на это, я успел увидеть яркое солнце, взорвавшееся над городом. Эта яркая вспышка света впереди воронки закрыла дальнейший проход по кротовой норе.

– Дальше я не могу, – прокричал я.

Тело больше не выдерживало тяготения снизу. Я понял, что либо ноги мои оторвутся от туловища, либо оторвется голова. Я со страшной скоростью полетел вниз в какую-то засасывающую воронку. События стали ускоренно прокручиваться в обратном порядке и слились в одну большую лепешку. Черная точка увеличилась до размера огненного шара, который пустил в меня две молнии, но осознав, что я падаю, медленно развернулся обратно.

Со страшной силой меня куда-то вдавило, голова от тяжести начала трещать. Две молнии настигли меня. Небольшой удар, еще небольшой удар. Через тело прошел электрический ток. Я в ужасе открыл глаза, и яркий свет обрушился мне на лицо.

Вокруг несколько силуэтов врачей. Один с вспотевшим лицом и дефибриллятором.

- Уф. Пронесло, вроде живой, - сказал он, - с возвращением вас.

Глава 17. Человек-ягуар

Пилсудский положил телефон. Только что звонил его брат-близнец из Америки. Новости были не самыми радужными. Как и погода. За окном моросил дождь, затемняя итак уже хмурое вечернее освещение. Люди, задумчиво молясь своим телефонам, возвращались с работы, ковыляя через площадь. Включил телевизор. Какая-то вымазанная в грязи афганская девочка.

«Священное время близко…Бойтесь… Он уже здесь. День станет ночью…».

Твою же…И она туда же. Это был фильм «Апокалипто». Когда же это все закончится. Это бесконечное, бессмысленное проклятие. Эти бессмысленные люди, повторяющие одно и тоже. Люди, не имеющие ни будущего, ни прошлого, ни даже смысла в своей бессмысленной жизни.

Пилсудский был ужасным циником и пессимистом. Он ненавидел Москву, но только что узнал от брата, что придется еще задержаться в этом городе. Закурил.

Зашла секретарша, поставила поднос с устрицами, рядом с графином и закусками. На ужин выезжать не было времени.

Вызвал помощника.

- Войдите, Петров. Что с этими двоими булгаковедами?

- Они однозначно имели контакт с организацией, но пока его не смогли установить. Сейчас они в институте. Мы плотно работаем с ними. Единственное, по непонятным причинам, из-за девушки глючит оборудование. И мы до сих пор не можем установить ее личность.

- Они приходили в себя?

- Пока нет. Они в искусственной коме, в системе.

- Хорошо. Что с этим чертовым царем?

- Ничего интересного. Как и ожидалось, он крякнулся на царской теме. Этот уже третий. Как только человек погружается в царскую тему, у него сносит крышу. Профессор переговорил с ним, он вменяем. Религиозный фанатизм. Мы привезли его из клиники.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

-Хорошо. Я хочу переговорить с ним. Прямо сейчас.

Через 5 минут в кабинет ввели седого старика в грязной черной одежде.

- Так. Горницын. Бывший плотник. Почему такой грязный?

- Упал по дороге. Грудь болит. Охранник ткнул меня в грудь дубинкой, когда я хотел с ним поздороваться.

- Понятно. Вы знаете, в чем Вас обвиняют?

- Если честно, то нет.

- Вы организовали секту, которая вела подрывную деятельность в целях подготовки беспорядков и революции. Вы позиционировались будущим царем и агитировали в целях подрыва государственного строя. В клинике вы разбили шкаф, другое казенное имущество, кричали про какого-то антихриста или дьявола, который прибыл в Москву. Требовали немедленно принять меры по его захвату.

- Понятно.

Старик сидел смирно, обреченно смотря в пол, куда-то себе под ноги.

- Зато мне непонятно. Вы себя в зеркале видели? Какой из вас, к чертовой бабушке, царь?

- Святые старцы предсказывали, что в Россию придет царь и возродит истинную православную веру.

- Какие старцы?

- К примеру, Серафим Саровский. Он предсказывал, что придет царь. Он поднимет народ на брань, сразится с антихристом и его слугами, казнит их, и сделает Россию великой. Еще был монах Авель.

- Вы действительно верите в эти пророчества? Какой-то Левий Матвей ходил за старцем Серафимом Саровским и что-то там записывал. А вы уверены, что он записывал именно то, что говорил старец? Где эти записи? Где его подпись? Где подлинники вашего Авеля? Настоящее пророчество, чтобы иметь силу, должно быть за-до-ку-ментировано в граните. Оно должно быть у всех на виду, неизменно с момента написания. Иначе это не пророчество, а манипуляция. Я читал пророчество Серафима. Уверен, что оно было подготовлено специально для вдохновения белогвардейцев, веривших в спасение царской четы. И ведь все исполнилось. И изменников родины выловили. И в крови их потопили. И грозный стальной во воле царь объявился. Только одно не сбылось. Царская чета чудесно не спаслась. И кровь не была искупительной. Что касается Авеля с его троекратным именем Владимира, то это и вовсе смешно. Вы решили повторить судьбу Колчака, устроить гражданскую войну и под православным флагом потопить Россию в крови? И как вы оценивали бы свои шансы?

- С Божьей помощью все возможно.

- Не хотите отвечать? А я вам отвечу. Вместо романтической судьбы Колчака, вы бы повторили судьбу попа Гапона. Вы бы собрали толпу из тысячи человек, в основном из бабушек с дедушками, с десятком подстрекателей, и устроили бы крестный ход в никуда. Возможно, из любопытства, к вам присоединилась бы радикальная молодежь. Все это закончилось бы небольшой потасовкой, стычками, мордобитием и кровопролитием. По вашей вине, погибло бы несколько ни в чем не повинных людей. Немного. Человек пять-десять. И все. Это все, чего бы вы достигли.

- Но народ….

- Этот народ давно ни во что не верит. Он верит в теории заговора, он верит в деньги, в экономику, в политику, в водку, во что угодно, но только не в Бога. Устрицы будете? Угощайтесь.

Старик попробовал устрицу, чуть не подавился.

- А если бы вы знали историю, то должны знать, что Бог не поддерживает кровопролитие во имя свое. Он не только белогвардейцев, но даже крестовые походы не поддержал. Ваш план не имел никакого будущего. Он был обречен с самого начала. Но самое главное, представьте, что вы стали царем всей земли русской. Как Воланд у Булгакова. Раз. И вы в Кремле. Рядом со своим googlmaps-глобусом. Очень приятно, царь Иван Грозный. Вас короновали. Вы чинно засели в кремле. Прекрасно. Что дальше?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})