Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы - Вячеслав Коротин

Но заходить в какой-то из французских портов или бухт было всё равно необходимо. Госпитальный "Орёл" ушёл в Сайгон, а остальные корабли зашли в бухту Камрань, где стали на якоря и занялись привычным для стоянки делом – ремонтом механизмов. Крейсера постоянно несли дальний дозор, так как в этих водах уже можно было запросто нарваться на атаку японского флота.

Вскоре из Сайгона пришёл транспорт с овощами, которые здесь выращивались в больших количествах и команды наконец то получили на обед щи, вкус которых уже почти забыли. Правда овощи этого парахода предназначались для кают-компаний и побаловать матросов свежими овощами командующий разрешил пока только один раз.

С этим же пароходом, нанятым князем Ливеном, командиром "Дианы", на эскадру "в гости" прибыли офицеры интернированной в Сайгоне "Дианы" и Остелецкий, бывший старший минный офицер "Пересвета", который в связи с переломом руки был оставлен руководить разоружением "Сердитого".

– Ну как, Василий Михайлович здесь поживает моё бывшее хозяйство? – протянул он уже зажившую руку Соймонову, прибыв на "Пересвет".

– Всё в порядке,Павел Павлович, – приветливо улыбнулся лейтенант, – Чувствуется рука бывшего хозяина. Почти нету проблем, настолько всё налажено и ухоженно. Стараюсь поддерживать прежний порядок. Правда радиостанция меня скоро в гроб вгонит. Извините, но просто совершенно самостоятельное устройство, которое работает по только ему ведомому графику. И главное – совершенно не могу понять в чём там дело.

– О да! Вечная моя бывшая головная боль! – кивнул Остелецкий, – Не переживайте, у меня тоже с ней всегда не ладилось. А как мои архаровцы поживают?

– Тот же вопрос вам хотел задать, – весело посмотрел на Остелецкого Василий, – Как там на "Сердитом"? А минёров-гальванёров о вашем визите я предупредил, ждут вас на баке.

– Да в порядке все ваши миноносники, даже не чихнул никто за всё это время, – Остелецкий замялся поглядывая в сторону носа броненосца, – А вы не обидетесь, если я…

– Да о чём речь! Они вас ждут. Ещё пообщаемся позже, Павел Павлович. Простите, не спросил сразу – Как ваша рука?

– Да в порядке… Надо же мне было сунуться к этому выстрелу – показалось, что защитный понтон мимо мины проносит… Эх! Извините, я скоро, – и бывший минный офицер быстрым шагом поспешил к матросам, которые его помнили и ждали.

Да, – подумал Василий, – Если нижние чины так могут относиться к офицеру, то он точно живёт и служит не зря.

Но при прощании со своим предшественником Соймонов услышал комплимент.

– Знаете, Василий Михайлович, а матросы и Герасимыч (минный кондуктор броненосца) очень тепло и с уважением о вас отзывались. Вы молодец – ни расхлябанности не позволяете, ни высокомерия в отношениях с ними. Так держать! А уж если Герасимовичу вы по душе пришлись, то за порядок можете не беспокоится. Он сам всё доглядит, если вы пропустите. В общем удачи вам.

– Спасибо! Не сочтите за труд отправить из Сайгона письма, – слегка замялся Василий, – всё побыстрее, чем если общей почтой будет.

– О чём речь! Не беспокойтесь. Как только сойду на берег. Ну, удачи вам в бою! Счастливо!

Офицеры пожали друг другу руки, и Остелецкий спустился в ожидавший его катер. Вместе с диановцами он возвращался в Сайгон.

А сейчас ненадолго перенесёмся далеко на северо-запад. Над головой нашего героя (и не только над его головой) собирается гроза, о которой он даже не подозревает.

Санкт-Петербург

Ольга Михайловна Капитонова, вернувшись с прогулки сбросила шубку на руки горничной и, разувшись, быстро прошла к себе. Очень хотелось вернуться в прошлый век, к приключениям графа Монте-Кристо, к книге, которую она открыла для себя совсем недавно. Её мало увлекала отечественная литература – герои казались "ходульными" и неживыми. И практически всегда сплошной негатив. Всё или заканчивалось плохо, или было плохо вообще и всё время. Разве что рассказы Чехова веселили иногда. А хотелось читать о сильных и благородных мужчинах, о нежных, верных и красивых женщинах. О любви и ревности, о борьбе за своё счастье. Но чтобы заканчивалось всё хорошо.

Но пристроиться в кресле с книжкой так и не удалось. В дверь постучала горничная, Алёна.

– Барышня! Ирина Сергеевна просит вас зайти.

Ольга с сожалением отложила томик Дюма и направилась в комнату матери.

– Ну что такое, мам? Я только вернулась, хотела отдохнуть, – обиженно начала Ольга заходя в комнату. С удивлением обнаружила, что Михаил Николаевич Капитонов, её отец, тоже находится здесь. И вид у него, мягко говоря, не очень жизнерадостный.

– Сядь, Ольга. У нас к тебе серьёзный разговор, – Лицо Ирины Сергеевны Капитоновой, всё ещё миловидной, несмотря на некоторую полноту женщины, было слегка напряжено. Евгений Филиппович вчера приходил ко мне с серьёзным предложением. В общем он просит твоей руки…

– Мама! – голос Ольги непроизвольно сорвался в крик.

– Не смей повышать на меня голос. Я обещала поговорить с тобой, и думаю, что смогу убедить, что в жизни важнее не романтические глупости, а житейская мудрость…

– Папка! Ты же обещал! – повернулась девушка к отцу с глазами уже полными слёз.

– Я обещал, что не буду возражать… Я и не возражаю, чёрт побери! В общем, разбирайтесь со своими женскими делами сами. У меня работы полно, – хмурый Капитонов поднялся с кресла и виновато посмотрев на дочь вышел из комнаты.

Грозный на службе капитан первого ранга совершенно не умел справляться с властным характером своей жены. Изначально, когда она, красавица и столбовая дворянка из рода Кутасовых, вышла замуж за сына учителя гимназии, пусть и тоже дворянского, но обнищавшего рода, он чувствовал себя обязанным супруге за то она его осчастливила. Несмотря на их самую искреннюю любовь Ирина Сергеевна это ощутила изначально и не преминула этим пользоваться. Главой дома была несомненно она.

– Ольга, – начала мать, когда женщины остались одни, – я знаю, что тебе нравится Василий. Он хороший юноша, но было бы ошибкой связать тебе с ним свою судьбу. Я думаю, что ты понимаешь – я желаю тебе только добра…

– Мама! Мамочка!! Он же мне не просто нравится! Я люблю его, честное слово люблю!

– Во-первых, не перебивай мать, – холодно отрезала Ирина Сергеевна, – Во-вторых: Я тебе верю, вернее верю, что тебе так кажется. А свою жизнь с ним ты себе представляешь? Он почти всё время на своих кораблях будет, а ты в основном одна. Причём вряд ли в Петребурге. Во Владивостоке, в Севастополе, в Гельсингфорсе, в Либаве, в Кронштадте. А могут вообще на Каспий загнать или на Амур. И сколько лет у него ещё будет нищенское мичманское жалованье?

– Он уже лейтенант!

– Ах да. Отец что-то об этом говорил. Ну и какая разница?

– Но ведь и ты с папой…

– Ах, оставь. Вот как раз и не желаю тебе такой судьбы, когда есть возможность сразу стать графиней, женой капитана гвардии и, возможно, быть принимаемой при дворе…

– Мама, ты что жалеешь, что с отцом всю жизнь прожила?

– Не смей судить своих родителей, дерзкая девчонка! Не обо мне речь, а о тебе.

Около часа продолжался ещё этот разговор со слезами и мольбами с одной стороны и то ласковым, то приказным тоном с другой. В конце концов в Ольге слёзы стали сменяться сердитым упрямством. Она уже твёрдо решила не отступать.

– Мама, я всё таки не крепостная. Сейчас не восемнадцатый век. Я не пойду замуж за Ростовцева. Всё!

– Ишь как ты заговорила, – Капитонова старшая даже не возмутилась резким тоном дочери и спокойно, с уверенностью в себе, посмотрела на Ольгу, – Я к такому была готова, всё ждала, когда ты начнёшь показывать характер…

Дверь в комнату резко распахнулась. На пороге стоял на удивление спокойный Капитонов.

– Ольга, выйди! Нам с матерью нужно поговорить.

Ольга, сперва хотевшая возразить, взглянув на лицо отца тут же осеклась. Склонив голову она вышла из комнаты и прошла к себе. Ей было очень тяжело и ничего хорошего от беседы родителей она не ждала. Хотя показалось что то обнадёживающее на лице отца, когда она проходя на него посмотрела. Нет, не может быть. Неужели он ей в самом деле подмигнул?

Бухта Ллойда (Бонинский архипелаг)

По прибытии эскадры на Бонин и размещении её в бухте Ллойда первым делом миноносцы и минные катера обошли весь остров по перриметру безжалостно конфискуя рыболовные джонки у местного населения. Следовало обезопасить себя от того, что какой нибудь особо патриотичный верноподданный страны Ямато рискнёт отправиться в Японию и расскажет, где в данный момент находится русский флот. Однако, поскольку рыболовство являлось для местных жителей основным источником пропитания, им пришлось передать некоторое количество провизии с эскадры, что впрочем было не так уж проблематично – на острове проживало немногим больше ста человек.