Слова. Том V. Страсти и добродетели - Старец Паисий Святогорец

– Если между умом и сердцем существует дистанция, я могу логическим рассуждением сделать так, чтобы сердце последовало за умом?

– И какое расстояние между сердцем и умом? Почему должно быть расстояние?

– Потому что хотя умом я мыслю правильно, но сердце не может за ним последовать, потому что оно в плену страстей.

– Диагноз верный, но этого недостаточно, нужно позаботиться о лечении. Всю духовную работу делает ум вместе с сердцем Ум – передатчик, а сердце – приёмник. Как человек настроит передатчик, на такой частоте работает и приёмник. Если ум работает по-мирски, то посылает сердцу мирские сообщения. Если работает духовно, то сердце умиляется и духовно болезнует. Как ты можешь, например, объедаться, если знаешь, что в другом месте люди умирают от голода или что бедуины едят верблюжий навоз?

– Геронда, я заметила, что люблю не сердцем, а умом. Как заставить сердце работать?

– Разве ты не знаешь? Сейчас врачи, чтобы заставить сердце работать, разрезают грудную клетку и вставляют внутрь… батарейку. И мы должны сделать так, чтобы ум резал сердце, завёл его и заставил работать.

– Как это?

– Я думаю, что это происходит тремя способами. Либо человек чувствует благодарность за благодеяния Божий, так что изнемогает и прославляет Бога. Либо он ощущает тяжесть своих грехов и с болью просит у Бога прощения. Либо он ставит себя на место человека, находящегося в трудном положении и сострадает ему естественным образом

– Геронда, я веду себя непосредственно, так, как чувствую. Это хорошо?

– Смотри, когда в сердце есть чистая и всецелая любовь к Богу, тогда каждое самопроизвольное движение сердца чисто. Но когда в сердце нет чистой любви, тогда нужно непосредственность ограничивать, потому что тогда это самопроизвольное движение сердца исполнено мирских токсинов.

– Что мне сделать, чтобы ограничить свою непосредственность?

– Ты разве не водила машину? В машине есть тормоза? Ну, скажи мне теперь, человек… без тормозов, что нужно сделать?

– Нужно поставить в сердце тормоза

– Да, ум должен тормозить сердце, потому что если сердце идёт впереди ума, то работает вхолостую. Тебе Бог дал много ума и большое сердце, но ты не пользуешься умом с тем, чтобы тормозить сердце, и потому оно у тебя работает вхолостую. Прежде чем что-то сделать – подумай и так работай над сердцем, которое тебе дал Бог, просто и с любочестием.

"От лишения,.. " (Лк.21,4)

– Геронда апостол Павел говорит: "Доброхотна бо дателя любит Бог" (2 Кор. 9,7). Я принуждаю себя, когда нужно что-то дать или сделать какое-нибудь доброе дело.

– Мы дети Божий, и наш долг делать добро, потому что Бог весь есть любовь. Видишь вдова, которая приняла у себя пророка Илию? Она была язычницей, но какую имела любовь! Когда пророк пришёл и попросил у неё хлеба, она сказала "У нас есть немного масло и муки, это мы съедим с моими детьми и умрём". Не сказала ему: "У нас ничего нет". И когда пророк, чтобы испытать её произволение, сказал ей сделать хлеб сначала для него, а потом для себя и детей, то бедняга сразу согласилась. Если бы в ней не было любви, у неё стали бы рождаться разные помыслы. "Мало ему, – думала бы она, – что я ему сказала, что у нас мало масло и муки, он ещё хочет, чтобы я сначала испекла хлеб для него!" Проявилось её расположение, чтобы нам был добрый пример. Мы читаем Священное Писание, столько всего в нём находим, а на деле как применяем его?

Помню, как на Синае дети бедуинов, которые не знали, что такое Евангелие, когда я им давал что-нибудь, то они делили это между собой, даже если я им давал совсем чуть-чуть. Всем доставалось понемногу. А если последнему не хватало, то каждый уделял ему от своей части.

Всё это пусть будет для вас примером. Рассматривайте себя, чтобы понять, где находитесь. Если человек так подвизается, то извлекает для себя пользу не только из примера святых и подвижников, но из жизни всех людей. Думает: "А во мне есть это хорошее качество? Как я приду на Суд?"

Ценно то, что мы уделяем другому от своей скудости, идёт ли речь о духовной помощи или о материальной. Допустим, у меня есть три подушки. Если я отдам другому ту подушку, которой не пользуюсь, то в этом нет ничего ценного. Но, если я отдам ему ту подушку, на которой сплю сам, вот тогда это ценно, потому что здесь присутствует жертва Поэтому Христос и сказал о вдове: "Вдовица сия убогая множае всех верже" (Лк.21,3)

Брось свои старые счёты в огонь любви

– Мне нелегко прощать других, геронда

– Ты не хочешь, чтобы Христос тебя простил?

– Хочу, геронда Как же не хочу?

– Тогда, почему ты сама не прощаешь других? Подумай хорошенько, ведь этим ты сильно печалишь Христа Он простил тебе долг в десять тысяч талантов, а ты не хочешь простить другому сто динариев. Говори в своём помысле так: "Как возможно, что Христос, Который не имеет греха, постоянно меня терпит, а ещё терпит и прощает миллиарды других людей, а я не прощаю одну единственную сестру?"

Однажды ко мне в келью пришёл юноша, который поссорился с человеком и, хотя тот просил у него прощения, его не прощал. Однажды он мне говорит "Помолись, геронда, чтобы Бог меня простил". "Я буду молиться, – отвечаю я, – чтобы Бог тебя не простил". Он опять меня просит "Я хочу, геронда, чтобы Бог меня простил". "Если ты, дорогой, не простишь других, – сказал я ему, –тогда как же Бог тебя простит?"

Правосудие Божие – это любовь и долготерпение. Оно не имеет ничего общего с человеческой справедливостью. Эту Божественную справедливость нам и нужно стяжать. Однажды в келью опта Тихона пришёл один мирянин, чтобы обворовать его. После того как он достаточно помучил старца – душил его верёвкой, – понял, что у того нет денег, и собрался уходить. Когда он уходил, отец Тихон сказал ему: "Бог простит, чадо моё". Потом этот бандит пошёл грабить келью другого старца, но там его поймала полиция. Он сам признался, что ходил грабить и келью отца Тихона Полицейский послал жандарма, чтобы он привёл отца Тихона на допрос, но тот не хотел идти. "Я, чадо моё, – говорил старец жандарму, – простил вора от всего сердца". Но жандарм не обращал никакого внимания на его слова "Давай, отец пошли быстрее, – говорил он. Что мне до твоих «прости» да «благослови»". В конце концов когда уже старец стал плакать как маленький ребёнок, начальник полиции его пожалел и отпустил. Когда старец вспоминал этот случай, он никак не мог понять: "Чадо моё, – говорил он, – у этих мирских свой устав, нет у них ни «благослови», ни «Бог простит»"!

– Геронда, что значит памятозлобие? Помнить зло, которое тебе причинили, или злиться на того, кто его сделал?

– Если ты помнишь зло и огорчаешься, когда у того, кто его причинил, всё идёт хорошо, или радуешься, когда плохо, тогда это памятозлобие. Но если, несмотря на зло, которое тебе причинил другой, ты радуешься его успехам, тогда это не памятозлобие. Вот так ты можешь испытывать себя в этом вопросе.

Я любое зло, которое мне делают, забываю. Бросаю старые счёты в огонь любви, они и сгорают. Во время гражданской войны 1944 года к нам в деревню пришли повстанцы. Было очень холодно. Я подумал: "У них, наверное, нет еды. Люди останутся голодными. Отнесу-ка я им немного хлеба". Когда я им принёс хлеба, они сочли меня подозрительным и задержали. Я даже и не думал о том, что эти мятежники охотятся за моими братьями, которые скрывались в горах. Что сказал Христос? "Любите своих врагов, и делайте добро тем, кто вас ненавидит" (Ср. Мф.5,44).

Любовь с состраданием

– Геронда как же Вам трудно в келье! Приходят душевнобольные, наркоманы…

– Вот тут-то и становится понятно, есть ли в нас настоящая любовь. В лице нашего брата мы видим Христа Потому что, делая что-то ради брата, делаем Самому Христу. "Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, – сказал Христос, – Мне сотвористе" (Мф.25,40).

Однажды ко мне в келью пришёл отец с бесноватым сыном-юношей. Почти одновременно с ними пришёл и мой знакомый. Я отвёл отца юноши в сторону, чтобы с ним немного поговорить, так как причиной беснования мальчика был он. Бедный парень! Здоровый, а из носа текли сопли… Увидев это, мой знакомый подошёл к нему, вытащил из кармана платок, вытер парню нос, а потом платок положил обратно себе в карман. Потом снял с себя золотой нательный крест и надел его юноше на шею. Но не это меня поразило, а то с какой любовью он вытирал ему нос – и видели бы вы того юношу, в каком он был состоянии! Этот человек сострадал ему как брату. Если бы он не видел в нём брата разве поступил бы так? Если ты любишь другого человека как брата то можешь своим платком вытереть ему нос, а потом положишь платок обратно в свой карман! Но если такого чувства нет, то другой человек для тебя как инородное тело, потому тебя передёргивает от любого его прикосновения, и стоит ему случайно обрызгать тебя слюнями, ты тут же сломя голову побежишь умываться.