Мой любимый принц - Паола Маршалл

Коби рассмеялся и сменил тему.

* * *

Газеты, пришедшие на следующее утро, пестрели заголовками об очередном ужасном преступлении в Ист-Энде. Третье изуродованное тело было найдено в кустах у аллеи. Полицейские из Скотланд-Ярда, по словам журналистов, лихорадочно ищут преступника и надеются предотвратить дальнейшие убийства.

За завтраком подобные темы не обсуждаются, но Коби не стал упоминать об убийстве и на пути домой. Зато он рассказал Дине о требовании сэра Рэтклиффа отказаться об обвинения.

— Но ты же не сделаешь этого? — спросила она, поведя плечами. — Мне он никогда не нравился. Мне не нравилось, как он смотрел на меня в доме Виолетты, когда я была маленькой. Да и сейчас рядом с ним мне становится не по себе.

— У тебя отличное чутье, — заметил Коби.

— А что он предпримет, если ты не откажешься от обвинения?

— Подаст в суд за клевету. Это все, что ему остается. Надо быть глупцом, чтобы пойти на это, ведь он все равно проиграет. Но зато сделает принца Уэльского мишенью для прессы. И меня тоже. Повестку можно ждать со дня на день.

Коби не ошибся. Повестка пришла через два дня после того, как они с Диной вернулись на Парк-Лейн.

Через час Кенилворт уже сидел у Коби в конторе. Он вернулся в город сразу же, как только получил письмо с требованием отказаться от обвинения. Сэр Рэтклифф подал в суд за клевету на лордов Дагенхэма, Кенилворта и Рейнсборо, а также на мистера Джейкоба Гранта. Принц Уэльский был привлечен в качестве свидетеля.

— Он сошел с ума, — невозмутимо заметил Кенилворт. — Выиграть он не сможет. Подумайте о том, сколько людей видели, как он жульничает; к тому же у нас у всех безупречные репутации, а у него сомнительная, если не сказать хуже. Полицейские до сих пор считают, что он украл свое собственное ожерелье.

Коби кивнул.

— Думаю, это предположение ничем не лучше остальных. Оно подтвердилось?

— Нет, но это ничего не доказывает. Похоже, он стремится навредить нам и запятнать репутацию принца. Бьючамп вчера спрашивал у меня, можно ли избежать суда. Я ответил то, что он и без меня знает: единственный способ — это отказаться от обвинения против сэра Рэтклиффа, но тем самым мы подвергнем принца еще большей опасности. Ему не придется выступать в суде, но рано или поздно Хинидж объявит, что его оклеветали с попустительства принца Уэльского, а когда он пригрозил судом, все, кто его обвинял, пошли на попятный. Представляете, как это отразится на репутации принца?

Коби уже думал об этом.

— Когда? — спросил он.

— Начнется процесс? Скоро. Хинидж хочет нам отомстить, а какими бы хлипкими ни были его надежды на победу, если он выиграет, то перестанет быть изгоем.

— Он всегда будет изгоем, — возразил Коби. — За ним водятся и другие грехи.

Кенилворт пожал плечами.

— Вы намекаете на его образ жизни? Что его чудом не арестовали во время облавы в доме мадам Луизы? Все это слухи и пересуды. Но вы правы. Его никогда уже не примут ни в одном приличном доме. Но чернь его поддержит.

«Если к тому времени я не загоню его в угол», — подумал Коби. Портер сообщил ему в письме, что раздобыл какие-то новые сведения. В пятницу он обещал с утра прийти в контору и доложить о результатах расследования.

После разговора с Кенилвортом о Хинидже Коби встретился с Хендриком Ван Дьюзеном, выпил с ним чаю (Профессор обожал этот ритуал) и согласился, что надо быть полным глупцом, чтобы выставить свой позор на всеобщее обозрение.

— Жаль, что мы не на Диком Западе, — мрачно заметил Хендрик. — Мы бы заткнули ему рот раз и навсегда. От этой цивилизации одно расстройство!

Утром в пятницу Коби размышлял над словами Профессора. Если бы они были на Диком Западе, убийство Лиззи стало бы для Хиниджа последним.

Он с любопытством перечитал письмо Портера. «Я нашел очень важные сведения, — писал детектив. — Вы могли прочесть в газетах об очередном убийстве. Я уверен, что наш человек замешан в этом вместе с тем типом, адрес которого вы мне дали. Утром в пятницу я представлю вам доказательства».

Утро прошло, но Портер так и не появился. Не было его и днем.

Коби взял письмо и перечитал его еще раз. Он тревожился все сильнее. Совершены уже три убийства, и преступники не остановятся ни перед чем.

На конверте был указан обратный адрес. Коби сел в омнибус до Клэпхэма. Сгущались сумерки, но Дина не должна волноваться: она ведь привыкла к его поздним возвращениям.

Отыскав дом Портера, Коби постучал в дверь. Открыла ему немолодая женщина в фартуке, миловидная и хорошо сохранившаяся. Она пристально глядела на Коби. Он надел старое пальто поверх костюма, но оно не могло скрыть красоты его лица и фигуры. Люди с подобной внешностью не часто появлялись у дверей дома Портеров.

Миссис Портер сделала реверанс.

— Чем могу служить, сэр? — спросила она.

— Простите, что вмешиваюсь в частную жизнь вашего мужа, но мне хотелось бы побеседовать с ним.

Ее лицо исказилось.

— Вы тот джентльмен, на которого он работает? — Она не стала дожидаться ответа. — О, сэр, я так напугана. Он уже четыре ночи не ночует дома, и это на него не похоже, совершенно не похоже. Он говорил, что ему придется уехать из города, и обещал вернуться самое позднее три дня назад.

— Вы не знаете, куда он уехал?

Женщина в отчаянии заломила руки.

— Войдите же, сэр, не стойте на пороге. Так не годится, — и она ввела его через крохотную прихожую в уютную маленькую комнату. — Вы спрашиваете, куда он уехал. Понятия не имею. Он никогда мне ничего не рассказывает. Так безопаснее, говорит он. Но он никогда не пропадал надолго, не предупредив меня. А если задерживался, всегда присылал открытку.

— Вы обращались в полицию?

— Не думаю, что ему бы это понравилось, сэр. Но… — и она снова заломила руки, — думаю, мне придется. Уже три дня прошло…

— Он должен был встретиться со мной сегодня утром, — сказал Коби, — но так и не появился. И не отменил встречу. Наверное, вам нужно обратиться в полицию.

Ему не хотелось связываться со Скотланд-Ярдом, но дело приняло слишком серьезный оборот.

— Он же работал в полиции, — ответила женщина. — И его заставили уйти. Не думаю, что они меня выслушают, наверное, скажут, что он сбежал с любовницей… но он не мог так поступить, только не мой Джем.

— Я верю вам. Я сам обращусь в Скотланд-Ярд. У меня есть знакомый инспектор.

Миссис Портер просияла.

— Правда, сэр? Вы, правда, это сделаете? Мне не хотелось бы затруднять вас.

— Меня это не затруднит, — солгал Коби. — Совершенно не затруднит.

* * *

Уокер с мрачным видом сидел за столом. В последнее время дела шли хуже некуда. Сначала бриллианты Хиниджа, которые наверняка похитил этот ублюдок Грант, он же Хорн, он же Дилли. Несколько дней назад сэр Рэтклифф Хинидж заявил, что его драгоценности украл Грант, и что Уокеру давно уже следовало вывести преступника на чистую воду.