Человек-энергия - Морис Лима

Мак Грегор, прекрасно знавший об этом, обрадовался его словам.

- И вы окажете нам величайшую услугу, господин Тимон. Нам нужно будет сфотографировать этот любопытный электробиологический феномен, чтобы располагать точным портретом Рика Демаркэ, который мы и попытаемся использовать для нашего опыта. Поскольку, как я понимаю, этот портрет - в натуральную величину, он должен помочь воссоздать то, что первоначально было сотворено природой и Создателем.

- А подумали ли вы, профессор, о том, что касается тела Рика, ведь его изображением вы не располагаете. В таком случае при восстановлении могут возникнуть ошибки?

- То есть?

- То есть, - уточнил Робэн Мюска, - я хочу сказать, что, возвратившись к своей биологической форме, Рик мог бы обнаружить отличие своего тела от прежнего...

- Что ж, вполне возможно... Но, как мне представляется, и мадемуазель Мартина вполне с этим согласится, форма тела в данном случае значительно менее важна, чем лицо или голова в целом, которые более всего характеризуют личность... Рик Демаркэ вернется прекрасным, атлетически сложенным человеком... Его невеста простит нас, если он будет чуть-чуть другим, чем прежде... Впрочем, различия должны быть не слишком велики... Я ещё и ещё раз утверждаю, что самое важное в человеке - лицо, откуда и происходит слово "личность"... Именно оно является зеркалом души...

Мартина тут же закричала, что примет Рика таким, каким он восстановится, а на остальное ей наплевать...

Впрочем, оба физика считали, что, вернувшись в свое человеческое обличье, Рик почти совсем не изменится физически. В этом оба они были уверены, и это не вызывало у них никаких споров.

Задавая свои вопросы, Робэн Мюска как бы спрашивал о том, о чем молчали Мартина и Рене.

- Ну что же, это понятно, - проговорил он, - но позвольте узнать, каковыми должны быть базовые элементы?

- Самое простое решение - это плазма, точную формулу которой мы уже подобрали. Речь идет о некоем подобии плаценты, в которой восстановится Рик. Эта плацента будет находиться в ванне, связанной с необходимой аппаратурой и, конечно, с лампочкой-ловушкой, в которую временно заключен Рик-энергия.

Мартина, Робэн и Рене одновременно подумали о сказочной фантастичности подобного эксперимента. Но затем Робэн спросил:

- Вы сказали, что в первую очередь для Рика необходимы точные черты его лица. С плазмой вы тоже решили. Но какое же второе основное условие?..

На этот раз Стив и Мак Грегор переглянулись, как бы испытывая некоторые затруднения.

- Да, вы правы, существует и второе главное условие. Оно чисто физического порядка... Речь идет об изменении электрического потенциала, частоты и мощности, то есть у Рика-молнии должен будет измениться метаболизм и нынешние его молекулы должны претерпеть в плазменной ванне радикальную трансформацию. Проще говоря, это будут ионы, которые послужат способом перевода катода-плаценты в человеческие клетки... Процесс сложный и комплексный. Вы знаете, электричеству, молнии необходимы определенные условия, чтобы проявить себя. Вспомните, как на проводах иногда образуется вольтова дуга. Нужна своего рода пластина, как бы "контакт" одного проводника, чтобы подключить все то электричество, которым сейчас является Рик... Сама по себе плазменная ванна инертна, а потому нужно ещё нечто, что сыграло бы роль вруулка, нечто промежуточное...

Долго ещё двое ученых, Мартина и детектив беседовали, стоя у постели Рене. Чувствовалось, что их разговоры утомили раненого, несмотря на те сильные лекарства, которыми пичкали его медики. И тогда все, кроме Мартины, покинули помещение, оставив Рене на попечение сиделок. Мартина же ни на минуту не отходила от раненого.

А Рене трепала лихорадка, и в душе он не питал никаких иллюзий. Он считал, что погибнет или по крайней мере ему ампутируют ногу. Рене, этот крепкий, атлетически сложенный парень, чувствовал, как его охватывает отчаяние.

Полузакрытыми глазами он смотрел на Мартину, которая пыталась подбадривающе улыбнуться ему. Однако в его воспаленном мозгу постоянно звучали слова ученых. Ведь эта "конференция" у его изголовья была проведена по его просьбе.

Думал он не только о себе, но и о том горе и несчастьях, которые перенесла девушка.

- Бедная Мартина... - прошептал он наконец.

Мартина схватила и сжала его горячую руку.

- Прости, Рене, я все время плачу... Мне больно за тебя и за Рика... Мне все время кажется, что Рик жив, Рик мыслит и тоже страдает... Я не стала любить его меньше из-за того, что он превратился в некую опасную силу...

- Физики его вернут, Мартина...

Она снова заплакала.

- Но когда же, когда они найдут окончательное решение? Пока только одни разговоры, а он заключен в стеклянную лампочку... Ванну с плазмой они приготовят, конечно... Ту, где должна произойти трансмутация атомов... Но ведь этого ещё недостаточно... Нужен ещё портрет-фиксатор... Конечно, они переснимут его с твоей груди. Но...

- Да. Но нужны ещё и другие условия, иначе все это будет не полным. Я это хорошо понял, - прошептал Рене. - Нужно еще...

Он смолк, сжав иссушенные лихорадкой губы. Мартина склонилась над ним, стирая пот, оросивший его лоб. Затем она погасила верхний свет и зажгла настольную лампу. Она знала, что ученые пришли к общему выводу: для того, чтобы спасти жизнь Рене, необходима ампутация.

- Тебе что-нибудь нужно, Рене?

Он не ответил. Глаза его были закрыты, и казалось, что он спит.

Опершись на локоть, она смотрела на него, грустно думая о том, что может потерять такого верного и преданного друга, а Рик, может быть, так никогда и не вернется в нормальное человеческое состояние...

Но Рене не спал. Он просто очень устал и чувствовал, что жизнь медленно, капля за каплей, уходит из него.

Огненный вихрь мыслей кружился у него в голове. Думал он в основном о Мартине и Рике. Ведь он всегда мечтал побывать на их свадьбе... Размышлял он и о том, что может сделать для них, прежде чем умрет... Ведь Рик продолжал жить в своей лампе-ловушке...

Постепенно, несмотря на лихорадку, он дисциплинировал свои мысли и принял окончательное решение.

Глава 7

Мартина, как зачарованная, рассматривала лампочку-ловушку. Свет в ней действительно был невыносимый, но Мартина не могла оторвать от неё глаз. Она даже отказалась от темных очков, предложенных ей профессором Мак Грегором. Ей хотелось с начала до конца наблюдать за ходом опыта, быть свидетелем этой попытки трансмутации, от которой зависело возвращение Рика в реальный биологический мир.

Жизнь и счастье Мартины зависели теперь от этого опыта, первого опыта подобного рода.

Однако она заставила себя абстрагироваться от всех своих эмоций. В этой атмосфере высшей науки она чувствовала себя ассистенткой в операционной рядом с двумя крупнейшими биофизиками, которые пытались изменить созданный природой феномен, сложить по прежнему образцу головоломку, которую природа разбросала по-новому, расположить атомы так, чтобы создалось существо, могущее по-человечески жить, развиваться, страдать и любить...