Гирум - Глеб Вышневецкий

— А кто знает, как мы тут появились?

— Вот именно, что никто не знает! А если у них тут война? А тут мы появились как раз тем способом, которым пользуются их разведывательно-диверсионные группы, как раз в составе двух человек. А если у них инструкция ставить таких к стенке сразу, без суда и следствия?

— Но мы как бы с другой планеты, объяснили бы!

— Ага, — улыбнулся Рогожин, — то есть, ты уже не возражаешь, что это вполне может быть другая планета? Хорошо. А тогда, если не помнишь, мы действовали из расчета, что находимся у себя дома, и за нами в любой момент может явиться опергруппа с объекта, аналогичного "Метроному". Так что, не переживай, все сделали правильно, — вслух сказал Рогожин, будучи совсем неуверенным в своей правоте. К счастью, экран, накинутый им сразу после выхода, не пропускал не только лишнего М-излучения, но и эмоций, поэтому Смолин лишь угрюмо посмотрел на него, и промолчал, не совсем убежденный.

К дороге они вышли, как и говорил Рогожин, еще засветло. Собственно, дорогой эту просеку можно было назвать с большой натяжкой, хотя она явно и знавала лучшие времена, когда за ней ухаживали, она была покрыта камнем. Теперь же она поросла травой, покрылась землей, камней в ней осталось явно меньше запланированного, так что по этой широкой полосе земли, которую уже начал захватывать окружающий лес, можно было передвигаться лишь с черепашьей скоростью.

— Да уж, тут на паркетнике не особо покатаешься, — пробормотал Рогожин, осматривая покрытие в виде земли и редких булыжников, — тут лишь на тракторе и на вездеходе можно пройти.

— Да уж, автомагистраль никак не тянет, — грустно протянул Смолин, — мы точно не в Америке.

— Да что ты знаешь об Америке? — отмахнулся Рогожин, — если и был, то в каком-нибудь городе, но никак не в подобной глуши. Хотя ты прав, такая в кавычках дорога — не в их стиле. По ней просто ничто не способно проехать, ну, кроме, разве что гусеничной техники типа танков.

— Там впереди абориген, — махнул рукой вдоль дороги Смолин, — может, догоним и спросим?

Виктор посмотрел вперед, явно высматривая аборигена, и кивнул головой:

— Догоним и перегоним, — намекая на известный лозунг, а так же на его вполне практическое применение при организации засады.

Квил сидел на телеге, правя Яблоком, мощным жеребцом и радовался, что пересек Дикие земли практически без происшествий. Конечно, он шел по самой их окраине, но все равно, какая-нибудь нечисть из них могла и высунуться на большую дорогу поохотится. До и обычных разбойников хватало. Конечно, после того как тут изредка проходили баронские дружины, разбойники обычно успокаивались, но кто сказал, что первые особо отличаются от вторых? Зато путь по Старому тракту был намного короче, к тому же отпадала необходимость платить на множестве застав, мостах. Да и риск нарваться на королевских фискалов был куда ниже. Вообще не было, честно говоря. А уж с его-то грузом это было очень и очень важным, потому как за провоз запрещенных "подсолнухов" вешали безо всяких разговоров. Конечно, ему не полагалось знать, что именно он везет, но уж больно невеликим был груз и щедрой оплата. Так что догадаться, что можно перевозить из граничащего с проклятыми кровососами баронства в вольный город Ворток было несложно. А до этого места Старого тракта Дикие земли были довольно спокойными, тамошние хищники редко добирались досюда. Это раньше проехать нельзя было, растерзали бы если не в первую же ночь, то уж на следующую точно. Да и то, крупных тварей привлекали лишь крупная дичь вроде больших купеческих караванов, а от мелкоты и раньше можно было отбиться или ускакать, а сейчас уж и подавно. Так что потихоньку оживал тракт, сперва такие же, как он контрабандисты, или "вольные торговцы", потом и купчины, что посмелее, потом и крупные караваны пойдут. А Квил размышлял о том, где прокладывать новую тропку в обход коронных застав да королевских фискалов. Оно, конечно, хоть и в баронствах дело происходит, да только и своевольные бароны предпочитают с Ариолой по пустякам не сориться, так что королевское слово, здесь хоть и не такой закон как в самой Тории, но достойно внимания. А значит, если найдут у Квила в выдолбленной оси сверток с "подсолнухами", то в лучшем случае, украсить ему собою ближайшую виселицу. А скорее всего, отдадут его тайной страже, и уж в ее-то казематах он соловьем будет петь. Да и сами бароны кровососов не особо любят и их людей-подельников не особо привечают. И тут еще не известно, что хуже, Тайная стража со своими застенками или какой-нибудь барон с безумной фантазией. Страже-то хоть просто результат нужен, как убедятся, что их подопечный в самом деле ничего больше не знает, так и удавят тихонечко. А в баронских пыточных могут мучить долго, просто из любви к искусству. Но что еще делать несчастному Квилу, коли вся его семья продана в рабство за долги, а хозяин пообещал и вольную, и еще сверху денег дать, если исполнит он все, как должно? На свободу, конечно, выкупился уже, и семью выкупил, да только куда же без денег-то. Вот и правит сейчас Квил Яблоком, в телеге везет разную мелочь, что постоянно нужна в деревеньках по тракту, не все же сбежали от Диких земель, многие и остались, кому деваться некуда было. Да и из баронств и королевства тоже многие бежали сюда, кому дома дорога на каторгу, в галеры да петлю была. Или кому просто под хозяином невмоготу уже стало. Разные люди попадаются в Диких землях, единственное, любопытных тут нет, живут недолго…

Впрочем, за этими размышлениями он успевал бдительно поглядывать по сторонам, ротозеи тут тоже недолго живут. И это еще хорошо, если успеют сжечь, а то можно запросто по земле мертвяком ходить, да честных людей собою пугать. Поэтому подозрительное шевеление в кустах заметить успел и к арбалету потянулся. Только вот кусты шевелится, начали, когда человек, что в них прятался уже выходить начал, а потому похолодел Квил, когда понял, что проехал бы он мимо него и не заметил, если бы тот сам этого не пожелал. А раз пожелал, то ничего хорошего ждать от этого не приходится. Да и человек странный какой-то оказался. Весь зеленый, из тела ветки, листья да мох торчит, вместо лица тоже листва да мох, и лишь в глубине под капюшоном глаза злобные поблескивают. А там, где у нормального человека грудь, палка какая-то черная висит. "Великий Вой, защити слугу своего от этой нечисти", — прошептал он молитву, и, к его удивлению, нечисть откинула капюшон, спустила с лица тряпку и превратилась в высокого широкоплечего лысого мужчину. На широком и не лишенном своеобразной красоты лице замерло настороженное выражение, как будто он сам не ожидал этой встречи и сам ожидает от Квила какой-нибудь пакости. Он успел рассмотреть вполне обычные пронзительно голубые глаза, широкие скулы, густые брови человека, как сзади раздалось потрескивание веток и на дорогу выбрался брат-близнец стоявшего впереди. Хотя когда он снял свою маску и капюшон, оказалось, что они вовсе не близнецы и совсем не братья, хотя и были примерно одного роста и одинаково лысые. Но второй был моложе, худощавее, что было видно, несмотря на странную одежду, на более узком остроскулом лице было более расслабленное выражение, а карие глаза смотрели чуть насмешливо, с затаенным чувством превосходства.