Метаморфозы душевной жизни.Путь душевных переживаний. 2 часть - Рудольф Штейнер

Правильно положение: исцеление есть благо! Исцеление есть долг! Но правильно и другое: смерть, наступающая как конец болезни, есть благо; смерть — благо для всего человеческого развития! Хотя эти положения и противоречат друг другу, они содержат живые истины для живого познания. Именно там, где в человеческой жизни освещаются два таких потока, которым предстоит еще гармонизироваться, нам нельзя систематизировать и применять шаблоны, но следует рассматривать жизнь со всех сторон. Необходимо уяснить себе, что так называемые противоречия, если они основаны на опыте, на переживании и глубоком знании вещей, не мешают нашему знанию, но постепенно вводят нас в живое знание, так как жизнь сама развивается к гармонии.

Обычная жизнь протекает очень извилисто: из одних переживаний мы образуем способности, а то, что нам не удалось внутренне переработать между рождением и смертью, мы затем перерабатываем между смертью и новым рождением. В обычном ходе человеческой жизни исцеление и смертельная болезнь переплетаются так, что всякое исцеление является вкладом, способствующим восхождению человека к более высоким ступеням, а всякая смертельная болезнь также возводит его на более высокую ступень; один раз это происходит в отношении внутреннего, а другой раз в отношении внешнего человека. Так мир движется вперед, продвигаясь не в одном, но в двух противоположных направлениях. Именно болезнь и исцеление показывают нам всю сложность человеческой жизни. Не будь болезни и исцеления, жизнь протекала бы так, что человек всю свою жизнь ходил бы на помочах бытия, всегда оставаясь в пределах границ, и получал бы силы для строительства своего нового организма между смертью и новым рождением из духовного мира. Тогда человек никогда не смог бы взрастить плоды своей собственной работы в мировом развитии. Эти плоды человек может взрастить в тесных границах жизни только благодаря тому, что может заблуждаться; лишь познавая, что такое заблуждение, он приходит к уверенности в истине. Истина будет восприниматься как собственное дело души, будет действенна в развитии лишь тогда, когда она приносится из материнской почвы заблуждений. Человек мог бы иметь здоровье и не нарушая границы своими собственными ошибками и несовершенствами. Но здоровье, которое осуществляется как внутренне познанная истина, здоровье, которого человек от инкарнации к инкарнации в течение собственной жизни добивается сам, такое здоровье осуществляется благодаря настоящим заблуждениям, благодаря болезни, то есть благодаря тому, что человек, с одной стороны, учится преобразовывать свои настоящие ошибки и заблуждения в здоровье, а с другой — благодаря тому, что он в жизни между смертью и новым рождением сталкивается с теми ошибками, которые он не смог исправить в одной жизни, сталкивается, чтобы научиться их исправлять в следующей.

А теперь, вернувшись к нашему характерному примеру, скажем: разум той учености, которая так неудачно пророчествовала, будет не только проявлять осмотрительность при вынесении слишком быстрых суждений, но и даст созреть опыту, чтобы постепенно установить гармонию с жизнью.

Мы видим, как исцеление и болезнь входят в человеческую жизнь и ведут к тому, без чего человек не может достигнуть своей исконной цели. Рассматривая болезнь и исцеление таким образом, мы видим, что кажущееся ненормальным вмешательство в наше развитие — а к этому относятся болезнь, исцеление и смертельный исход болезни — необходимо для человеческого бытия, как необходимо заблуждение для нашего стремления познать истину. И в отношении болезни и исцеления мы можем сказать то же, что говорил великий поэт о человеческом заблуждении: "Человек заблуждается, поскольку стремится!" Порой может показаться, что поэт хотел сказать: человек заблуждается всегда! Но это положение можно выразить и так: человек стремится, поэтому он заблуждается! Заблуждения порождают новые поиски, стремления. Поэтому высказывание: "Человек заблуждается, пока он стремится!" совсем не наполняет нас безысходностью; ибо каждое заблуждение порождает новое стремление, и человек будет стремиться и искать так долго, пока он не преодолеет заблуждение. То есть заблуждение само выводит человека к истине! И можно также сказать: человек может заболеть, поскольку он развивается! Через болезни он развивается к здоровью. Таким образом, в исцелении, и даже в самой смерти болезнь стремится преодолеть самое себя и порождает здоровье не как нечто чуждое человеку, но здоровье, выросшее из самого человека и созвучное человеку.

Все явления этой удивительной и значительной области показывают нам, что весь мир устроен настолько мудро, что человек во все моменты развития находит возможность перерасти самого себя — совсем в духе того высказывания Ангелиуса Силезского, которым была завершена лекция "Что такое мистика?". Тогда мы применили это высказывание к внутреннему развитию; теперь же можем отнести его к широкой области болезни и исцеления, согласившись, что даже здесь проявляется истинность этих слов:

Поднявшись над собой, в себе дай править Богу: Тогда свершится в твоем духе Вознесение в небо.

Позитивный и негативный человек 10.III. 1910

Наблюдая людей и сравнивая их друг с другом, мы замечаем весьма значительные различия в душевной жизни. В ходе этих лекций мы указывали на типичные особенности в душевной жизни и их причины; мы указали на различия человеческих душ в отношении характера и темперамента, в отношении других сторон душевной жизни, способностей, сил и так далее. Сегодня человеческие души — а значит, и все человеческие индивидуальности — покажут нам ещё одно значительнейшее различие в свете понятий "позитивный" и "негативный" человек. Я хотел бы предупредить уже в самом начале лекции, что это изложение, которое будет полностью выдержано в характере остальных лекций, не будет иметь ничего общего с дилетантскими, но столь расхожими в наше время рассмотрениями, использующими выражения "позитивный" и "негативный" человек. То, о чем пойдет речь в этой лекции, нам надлежит понять безо всякой связи с такими обозначениями, исключительно из самих себя.

Попробуем найти сначала какие — нибудь определения, пояснительные понятия того, что такое позитивный и негативный человек. Характеризуя это понятие, можно сказать приблизительно следующее: в духе истинного и глубоко проникающего учения о душе и человеке "позитивным" мы назовем такого человека, который в отношении входящих в него внешних впечатлений способен до определенной степени сохранять устойчивость и уверенность в своем внутреннем; в этом внутреннем у него есть твердо очерченные понятия и представления, определенная сумма склонностей, симпатий и антипатий, импульсов, чувств, в которых он не может быть сбит с толку впечатлениями, втекающими в него из внешнего мира. Точно так же позитивным можно назвать человека, имеющего в своих поступках определенные побуждения и импульсы, от которых он не позволит отклонить себя каждому впечатлению дня. А "негативным" мы могли бы назвать того, кто легко отдается сменяющимся впечатлениям жизни; его сильно захватывают те или иные представления, возникающие при общении с людьми, в тех или иных собраниях; он легко склонен вносить изменения в то, что он в определенной степени продумал, прочувствовал и ощутил, и принимать в свою душу нечто новое. В отношении же поступков негативным мы могли бы назвать того, кто под воздействием всевозможных влияний легко отклоняется от побуждений и импульсов своих поступков.

Таким образом, в отношении негативности и позитивности мы располагаем чем — то, что может служить нам своего рода определением. Но можно легко убедиться, что, в сущности, мы достигаем очень немногого понятийными обьяснениями, определениями, именно в отношении такого, имеющего решающее значение в жизни, своеобразия человеческой природы и что стремление к наиболее удобным представлениям оказывается напрасным. Но, даже спустившись от абстрактных понятий к действительной жизни, можно заметить: человек с сильными склонностями и пристрастиями, которые с детства приняли определенный отпечаток и обычно в меру привычки остаются в жизни неизменными, не даст воздействовать на себя всевозможным примерам и образцам хорошего и дурного и останется при своих привычных стремлениях и пристрастиях. Он упрямо будет придерживаться тех или иных представлений и понятий; ему можно предъявлять всевозможные факты и прочее — но он будет возводить себе препятствие за препятствием, лишь бы только упорствовать в убедительных для него доводах. Такой человек очень позитивен, но эта позитивность приведет его только к тому, что он пройдет по жизни тупо и невосприимчиво, не видя и не слыша всего, что могло бы сделать его жизненное содержание более богатым и всеобъемлющим. Другого человека, склонного в каждое мгновение полностью отдаваться восприятию новых впечатлений, готового повсюду, где встретившиеся ему факты противоречат его привычным представлениям, исправлять свои представления, — такого человека, возможно, спустя относительно короткое время мы встретили бы совершенно изменившимся. Можно видеть, как в разные периоды своей жизни он спешит от одного содержания своей жизни к другому, и через некоторое время он, возможно, предстанет перед нами полностью изменившимся по сравнению с ранним периодом своей жизни. Сравнив его с тем, кто тупо и безучастно проходит по жизни, можно заключить: он использует свою жизнь лучше, чем другой. Но тем не менее из — за указанной особенности характера следует назвать его негативным человеком.