Возрожденный Дракон - Роберт Джордан

Стоявшие поблизости шайнарцы — как мало их осталось! — вознесли свои блещущие мечи и повторили:

— Тай'шар Манетерен! Тай'шар Андор!

— Та'верен! — кивнув, добавил важное слово Лойал. Смутившись, Перрин опустил голову. Своими словами Лан спас воителя от вопросов, отвечать на которые Перрину не хотелось, да заодно и воздал бойцу почести, хотя и незаслуженные. Никто из воинов не понял этого. Перрин же терялся в догадках, что сказали бы шайнарцы, узнай они правду. Но к нему уже подошла Мин.

— Лея погибла, — проговорил Перрин. — Я не смог… Так хотелось защитить ее!..

— Ты не сумел бы ей помочь, — сказала Мин тихо. — Тебе уже было известно: ее ждала смерть. — Через секунду Мин содрогнулась, увидев рану в спине воина.

— Морейн тебя Исцелит. Она сейчас Исцеляет тех, кому в силах помочь.

Перин молча кивнул. Вдоль позвонков кровь у него ссохлась так, что превратилась в панцирь, но боль он не хотел замечать. О Свет, я едва вернулся на этот раз! Но пусть больше никогда не повторится такое. Не хочу! И не захочу ни разу!

Но когда он бился воедино с серо-седыми, все было совсем иначе. Ему ведь и в голову не приходило, будто кто-то из незнакомых пугается его только потому, что Перрин такой рослый и сильный. Никто ведь не считает его тугодумом только из-за того, что он старался быть осторожным. Волки мгновенно узнавали своих, пусть и не встреченных прежде, и с ними Перрин был волком среди волков.

Ни за что! Руки Перрина сжали рукоять секиры. Нет! И, услышав вдруг слова Масимы, человек-волк вздрогнул.

— Нам дан знак, — вымолвил шайнарец, обращаясь ко всем воинам. Руки его и мускулистая грудь — все было в крови, ибо сражался воитель едва одетым, в одних штанах, к тому же после боя он сильно прихрамывал, но глаза его светились небывалым блеском. Они просто-таки сияли. — Нам дано укрепиться в своей вере: сразиться за власть Дракона, рожденного вновь, в союзе с нами явились волки. В Последней Битве, под знаменем лорда Дракона, в одном ряду с нами выйдут на бой звери леса! Нам ниспослан знак — идти вперед! Лишь Друзьям Тьмы не по пути с нами!

Двое шайнарцев кивнули в знак согласия с ним. Но Уно лишь фыркнул и приказал:

— Закрой рот, Масима! — Похоже, его не коснулось оружие врагов, но ведь опытный Уно бился с троллоками еще тогда, когда Перрин не успел родиться на свет. Однако теперь, не в силах уже бороться со своей усталью, ветеран тяжело опирался на меч, горел, полный сил, только нарисованный глаз на повязке. — Стоит лорду Дракону бросить боевой клич — мы пойдем вперед! Но не раньше, чем услышим его команду! И вы, фермеры овцеголовые, растреклятые, не смейте забывать сего! — Одноглазый горящим взором оглядел увеличившийся ряд солдат, раны которых стали предметом забот Морейн: не многие даже после Исцеления имели силы сидеть. Уно покачал головой: — По крайней мере, у нас теперь найдется, чем согреть раненых — шкурами ярых волков!

— Никогда! — Голос Перрина врезался в спор с такою страстью, что шайнарцы удивились. — Волки сражались в союзе с нами, и мы похороним убитых зверей вместе с нашими павшими соратниками.

Уно, нахмурившись, уже раскрыл рот, готовясь возразить Перрину, однако тот уставил в лоб бойцу-ветерану свой взгляд, золотистый и прямой. И шайнарец опустил голову перед воителем.

Перрин собрался возобновить протесты, но в ту же минуту Уно приказал шайнарцам принести всех погибших волков. Мин посматривала на Перрина искоса, как обычно глядела, когда взору ее представали в других некие знаки.

— Где Ранд? — спросил он у девушки.

— Бродит там, где потемней, — отвечала она, указав на дальний склон холма. — И не пробуй вызвать его на разговор. Ранд рычит на каждого, кто к нему подходит.

— Но уж со мной-то он поговорить соизволит, — возразил ей Перрин. Мин продолжала удерживать воина от беседы с Рандом, уговаривая его показать свою рану Морейн. Но что ей откроется, когда Морейн пронзит меня взглядом, о Свет!.. Нет, я не желаю об этом знать…

Ранд сидел на валуне, укрывшись от света горящих деревьев, спиной опираясь о ствол кряжистого дуба. Воззрившись в пустоту перед собой, сунув ладони под красную куртку, он обхватил себя руками, как будто все не мог согреться. Словно и не замечая, что кто-то к нему приближается. Мин присела рядом с Рандом, тронула его за локоть, но он и не шелохнулся. И тут тоже Перрин почуял дух крови, крови не только его собственной.

— Ранд! — начал он, однако Ранд его прервал.

— Тебе ведь неизвестно, чем я занимался все время битвы? — Ранд, как прежде, взирал в пространство, будто разговаривая с ночью. — Я не делал ровно ничего! Ничего полезного для победы. Истинного Источника поначалу, я как ни тянулся, достать не сумел, не мог ухватиться. Он все время ускользал. Но все же он мне поддался! Сжечь всех троллоков, спалить дотла Исчезающих — вот какой план мне явился. А что в итоге получилось? Я поддел огнем несколько старых деревьев, вот и все! — Он засмеялся над собой, молча вздрагивая плечами, но на лицо Ранда вернулись складки горечи. — Саидин вливал в меня свою мощь с такой щедростью, что я уже готов был взорваться, точно фейерверк. Мне нужно было направить ее куда-нибудь, пока Сила не сожгла меня, и мне уже хотелось гору обрушить на троллоков. И я пустил силу в дело. Видел бы ты мой поединок! Не с врагом — со мной самим! Я бился против своей же силы, чтобы гора всех нас не похоронила под собой…

Мин взглянула на Перрина с болью, моля о помощи.

— Мы… Мы сражались с врагами, Ранд, — проговорил Перрин. Вспоминая лица и стоны раненых, он унимал холод своего отчаяния. Тогда вспомнились тела убитых. Пусть они мертвы — но ведь нас гора не погребла. — Мы справились и без тебя, Ранд!

Ранд прислонился к дереву затылком, закрыл глаза.

— Я чувствовал, как они подкрадывались, — сказал он едва слышно. — Только я не знал, кто они. От каждого из них чувство, как от пятна на саидин. А саидин всегда где-то недалеко, он призывает меня к себе, голос его поет сладко. Но когда я понял разницу, уже кричал Лан, предупреждая нас. Если б я умел владеть Силой, я бы узнал о приближении троллоков куда раньше. Но зачастую, когда мне в самом деле удается коснуться саидин, я вовсе не понимаю, что делаю. Поток его просто-таки смывает меня, несет с собой. Я бы мог хотя бы предупредить вас!

Перрин с трудом распрямил свои израненные ноги.

— Нас и так предупредили о близящейся опасности, — промолвил он, сознавая, что убедить в этом хочет прежде всего самого себя. Нужно мне было поговорить с волками пораньше, они бы меня наверняка предупредили. Они-то знали, что в горах появились троллоки и Исчезающие. Волки спешили сообщить мне о грозящих врагах. В миг этой мысли Перрина постигла догадка: не изгони он волков из своего разума, он бы, верно, бежал вслед за стаей серых-седых. Как носился нередко вместе с волками славный воин Илайас Мачира, тот тоже понимал волков. Но сколько бы ни резвился Илайас в компании серых братьев, о своей человеческой сути забыть он себе не давал. Как удавался Илайасу сей фокус, Перрин не ведал, да и не видел он человека-волка давненько.