Тень ветра - Mихаил Ахманов

Расшифровав таким образом ее кличку, Ричард успокоился и стал ждать, когда дот откроет огонь на поражение. Эдна Хелли тем временем изучала его досье.

– Успехи ваши весьма похвальны, – наконец буркнула она. – Очень неплохо, очень… Вождение глайдеров и прочих транспортных средств – балл “а”… летали на “ведьмах”, “ифритах” и “бумерангах”… отлично летали… Теперь методы скрытного десантирования – парашют, реактивная капсула, дельтаплан, акваланг-балл “а”… стрельба, подрывное дело, взлом электронных средств защиты – балл “а”… та-ак… боевая подготовка… хм-м… ну, здесь выше всяких похвал… кости ломать вы умеете… А что у нас с теоретическими дисциплинами?… Хм-м… Политология… структура служб ООН… связь… межзвездная транспортировка… Неплохо, но не блестяще, агент-стажер! Особенно что касается последнего предмета! Или вам не известно, что Пандус – основа основ современной цивилизации?

– Известно, мэм, – откликнулся Ричард.

Упрек был, безусловно, справедливым. Если не считать снов, повторявшихся с путающей регулярностью, месяцы, проведенные в Учебном Центре, почти изгладили воспоминания о тайятских лесах. Саймон, однако, подметил, что практика для него целебней теории. Успокоение наступало быстрей, если он бегал, стрелял, сражался на боевом помосте, гнал в автомобиле или прыгал с реактивным ранцем в океан, дабы затем высадиться на берег, обманув команду захвата и хитроумного Дейва Уокера. Все эти дела, служившие испытанием ловкости и физической силы, напоминали о детских годах и о Наставнике Чочинге, тогда как любой теоретический курс большей частью погружал Ричарда в прострацию;

Правда, это не мешало ему сравнивать поучения Наставника с рекомендациями и советами преподавателей, но сравнение было не в пользу последних. Чочинга выражался куда яснее и называл все своими именами: смерть – смертью, а не ликвидацией, бегство – бегством, а не тактическим отступлением, муку – мукой, а не выжиманием информации путем болевого воздействия.

Голос Эдны Хелли вернул Ричарда к реальности.

– Вы будете заниматься всеми теоретическими дисциплинами, агент-стажер, пока не добьетесь оценки “а”. В первую очередь – межзвездной транспортировкой и Эпохой Исхода. Вы должны знать, какие проблемы стояли перед человечеством в ту эпоху, как они были разрешены и что мы имеем в результате. Кроме того, я полагаю, вам полезно заняться языками. Испанский, португальский и арабский не покажутся вам слишком большой нагрузкой?

– Нет, мэм, – пробормотал Ричард.

На испанском и португальском говорили в Южмерике и Латмерике, а также, само собой, в государствах, занимающих Иберийский континент Европы. Арабский считался основным языком всех стран Аллах Акбара, но был принят и в двух других Мусульманских Мирах, ибо на нем с правоверными говорил святой пророк. Так что Ричарду Саймону возразить было нечего.

– Разумеется, – сказала Леди Дот, – вам предстоит тяжко трудиться, пока вы не добьетесь впечатляющих успехов в этих языках. А потому – никаких увольнений и никаких девиц из Монреаля, равно как из Нью-Йорка, Лондона, Рима и иных населенных пунктов этой планеты. Вам ясно, агент-стажер?

Ричард с мрачным видом подтвердил, что ему все ясно, после чего был помилован и отпущен. Но не успел он переступить порог, как резкий голос Леди Дот заставил его обернуться.

– Русский – один из ваших родных языков?

– Так точно, – отрапортовал Ричард, томимый неясным, но тягостным предчувствием.

– Тогда вам будет нетрудно изучить украинский. Через полгода вы должны говорить на нем в совершенстве. Сама я, к сожалению, не сталкивалась с украинским, но, как утверждают эксперты, это изумительный язык. Звучный, напевный, богатый…

– Разрешите вопрос, мэм? – произнес Саймон, дождавшись паузы. Глава Учебного Центра одарила его подозрительным взглядом.

– Вопрос? Ну, спрашивайте, агент-стажер.

– Почему украинский, мэм? Почему не шведский, не суахили и не китайский?

– Потому, – она многозначительно свела брови, – что на украинском говорят на Земле. Возможно, говорят… Мы так предполагаем… – Рука Леди Дот шевельнулась, указывая Ричарду на дверь. – Идите, стажер, и не задавайте лишних вопросов. Есть русская пословица – о любопытном, коему прищемили нос. Она известна на Тайяхате?

– На Тайяхате советуют беречь уши, мэм, – ответил Саймон, покидая Кабинет.

Вышел он в коридор в полном обалдении. Конечно, навесили ему преизрядных трудов, лишив к тому же увольнений и женского общества, но эти несчастья Ричарда не волновали. Труд есть труд: выполнишь, что положено, искупишь проступок, заслужишь похвалу, а все, что узнаешь, останется с тобой. И языки, и хроника Исхода, и все остальное и прочее, что полагалось выучить на высший балл. Равным образом не печалился агент-стажер насчет девиц из Монреаля и других населенных пунктов. Алина была не первой и не последней его пассией, так как девушек и в Центре хватало. Взять хотя бы Долорес, бразильянку с Южмерики, смуглую и знойную, как летящий над пустыней самум… С такой красоткой португальский выучишь за неделю!

Но вот украинский…

С ним была связана некая тайна, Ричард принюхивался к ней словно гепард к следам клыкастых крыс. Закрытый Мир Земли и украинский язык? Какая между ними связь? На лекциях по медиевальной истории ничего такого не говорили… Вроде бы не говорили… Или он прослушал?

Помнилось ему, что в двадцать первом веке, в столетии Исхода, отношения меж Россией и Украиной были напряженными и спорили они о сотне различных вещей – о территориях и границах, о продвижении НАТО на Восток и о нефти, что текла на Запад, о кораблях и ядерном оружии, о старых долгах и новых субсидиях, что сочились скупым ручейком из Америки и Европы. Спорили с такой яростью, будто забыли о единых своих корнях и общих предках, о тяжком кровавом пути, пройденном вместе; спорили, не вспоминая о древнем своем достоинстве и о своих народах, но лишь прикрываясь их именами. Пандус разрешил эти споры и проблемы:

Украина вместе с Польшей, Чехией и Литвой отправилась на континент Славению, в мир Европы, а Россия разделила свою новую планету с кавказцами, прибалтами и азиатами. И воцарился мир! Нечего делить – не о чем спорить… Все Стабильные Миры исповедовали этот принцип. Старая история закончилась, новая началась с начала.

Так ли это, размышлял Ричард, спускаясь в лифте с административного этажа. Сейчас меж Россией и Украиной мир да покой, ибо пса и кошку разделяют три десятка светолет, но что таилось в самой истории их разделения? В том, что произошло столетия назад, в ту эпоху, когда Сергей Невлюдов еще не обнародовал своих открытий? Теперь Ричард был твердо уверен, что не читал и не слышал на лекциях о каком-нибудь историческом казусе, о событиях и фактах, разъяснивших бы загадочные речи Леди Дот. О Земле и других Закрытых Мирах говорили немногое, а писали и того меньше; никто не отрицал их существования, но истина была столь же недосягаемой, как и сами эти миры. Быть может, никаких истинных сведений вообще не было? Да и как их получишь, если блокирован Пандус?

Однако – Земля и украинский язык…

Ричард Саймон вышел из лифта на третьем подземном этаже, где находился спортивный комплекс, так и не разрешив этой загадки. Тайна по-прежнему волновала его, как и недавний разговор в высоком кабинете, и мышцы откликнулись привычной реакцией на эмоциональную нагрузку. Он ощутил их трепет, толчки крови в висках, готовность действовать, выплеснуть вовне нерастраченную мощь. Будто бы Дик Две Руки снова попал в тайятский лес и сейчас заскользит меж древесных стволов зыбкой тенью, помчится, разыскивая соперника, чтобы спеть ему песню голосом, ритуальными жестами и клинком… Такие приступы еще случались, но Саймон знал, как с ними совладать: секс, поединок или успокоительная медитация снимали стресс.

Рассмотрев все эти возможности и отвергнув первую и третью, Ричард твердыми шагами пересек облицованный мрамором вестибюль. По обе стороны от входа в тренировочный зал высились изваяния каких-то древних героев с огромными мускулами, тоже мраморные, трехметровой высоты, на кубических пьедесталах, украшенных бронзовыми табличками. Ему пришла в голову мысль, что он так и не удосужился узнать, кто же стоит здесь в почетном карауле, взирая на поколения юных бойцов. Ричард остановился, подошел к одной статуе, потом к другой, прочитал надписи на табличках: левый колосс изображал Милона Кротонского с быком на плечах, правый – Арнольда Шварценеггера в позе дискобола. Два с половиной тысячелетия разделяли их, но оба смотрели на Ричарда Саймона с одинаковым вызывающим выражением мраморных лиц, будто говоря: мы – были, ты – есть… Так покажи, каков ты!

Он шагнул в зал, к боевым помостам, на ходу расстегивая “молнии” комбинезона.

– Решил поразмяться, парень? После выволочки? Тяжелая ладонь опустилась на плечо Ричарда, и он резко обернулся. Перед ним стоял Дейв Уокер, собственный его наставник, дьявол и ангел-хранитель в одном лице. Лицо, как всегда, было бледным, веснушчатым, со свернутым носом, и рыжие лохмы обрамляли его словно огненные языки белую эмалированную кастрюльку. На губах инструктора блуждала кривая усмешка.