За Тихим Доном (СИ) - Шефф Вийя

— Спасибо!

Вкусный. Резкий. Холодный.

— Любуешься?

Киваю.

— Правильно. Есть на что. Красавец стал. А в детстве заморыш был. Худой да длинный. Когда родители в спорт отдали, стал мясом обрастать. В последний раз, когда дед ещё живой был, приехал таким красавчиком, что по нему тут все девчонки кипятком писались. Да и не только девчонки... Взрослые бабы тоже заглядывались.

— Сколько ему было?

— Пятнадцать или шестнадцать. Ходил слушок, что было у него что-то с одной нашей молоденькой учительницей.

Чего? — смотрю на неё во все глаза.

— Слухи это... Не видел никто... — поднимается и сбегает в дом.

Так ты, гад, с малых лет промышляешь?!

Беру графин со стаканом и подхожу к Шолохову. Наливаю квас. Пьёт.

— Оказывается, я в твоей жизни не первая учительница. Ты ещё в пятнадцать лет здесь уже соблазнял одну.

Поперхивается.

— Ну, тётя Зоя! — злится, отдышавшись. — Не было у нас с ней ничего.

— Ври больше, — хмурюсь, заглядывая в его блядские глаза.

— Поцеловались пару раз...

Взгляд ещё пристальней. Колись, гадёныш!

— Да, блядь! Один... Всего один раз...

Вот так лучше. Но и в этом сомневаюсь.

— А что так?

— Парень у неё был... А она ко мне... Месиво мы с ним устроили в овраге. Я его поломал. Она пожалела проигравшего...

— Он дурак? Знал же, что не на уличного мальчика лезет, а на тренированного?

— Нет. Не знал. Думал, пацан мелкий, пиздюлей отвесит, и я свалю. А не получилось — сам огрёб.

— Она ещё здесь живёт?

— Без понятия. У тёти Зои спроси.

Сдурел что ли? Смотрю на него широко открытыми глазами.

— Значит так! Бросай сцены ревности закатывать. Это давно в прошлом, — подхватывает меня за талию и притягивает к себе.

— Ты мокрый...

— Угу...

Упираюсь руками ему в плечи. Но он ловит меня за шею и слегка прикусывает.

— Шла бы ты, Клинская, отсюда, — шепчет на ухо. — Я от твоих томных взглядов возбуждаюсь и теряю работоспособность, — кусает за мочку ушка и тянет на себя серёжку.

Хихикаю ему в плечо. Провожу ноготками по груди, оставляя алые отметины.

— Пометила? Теперь шуруй, пока я тебя на сеновал не оттащил, — отпускает и шлёпает меня по заднице.

Ууу...

Снова смотрю на соседскую крышу, а оттуда с ненавистью на меня Юля.

— Рома...

— Что? — поворачивается ко мне, замахиваясь топором.

Приподнимаюсь на цыпочки и целую его в губы.

Топор с треском опускается на полено. От него отлетает щепа и врезается прямо мне в бедро.

— Ой, мамочки...

Боль пронзает ногу и сводит судорогой.

Шолохов бросил топор и, подхватив меня за талию, понёс в дом.

— Клинская, ты не человек, а катастрофа. Как ты выжила в этом мире, если с твоей удачей уже давно должна была шею сломать? — усаживает меня на стул. — Не тронь! — запрещает трогать огромную занозу, к которой потянулась рукой.

Открывает ящики комода в поисках аптечки. Находит.

— Нехорошо в чужом доме шарить по шкафам.

— Чужом? Тётя Зоя мне как бабушка родная, — достал из коробки перекись, вату и бинт. — Она внуков лет десять назад последний раз видела.

— Почему?

— В падлу им из Москвы в "глушь" ехать. Но официально — некогда. Вдохни, — посмотрел на меня ласково.

На вдохе Шолохов вырвал кусок дерева из моей ноги.

— Ай! — вскрикнула от пронзительной боли.

— Тшш... Уже всё, — залил перекисью рану.

— Щипит, — хныкаю, хватая его за запястье.

— Терпи, — прижимает к себе лбом, целует в край губ. — Заноз вроде не осталось, — осматривает повреждение.

Засыпает рану банеоцином и накладывает повязку.

— Что случилось? — заходит Зоя Тихоновна и смотрит на мою ногу.

— Производственная травма...

— Топором что ли?

— Нет. Щепкой... Просто кто-то много ревнует без оснований, — прожигает меня взглядом Шолохов, целуя колени. — И отвлекает...

Ну, как ты догадался, что я из-за этой Юли поцеловала тебя?

Спрашивается, какого чёрта к ней-то? Прекрасно знаю, что он в её сторону даже не посмотрит. Но это поганое чувство само собой терзает изнутри.

Поднял меня и пересадил на диван.

— Сиди тут и не шевелись. Пока ещё что-нибудь себе не повредила, — взял со стола ноутбук и поставил мне на колени. — Кинчик какой-нибудь посмотри.

— Ноут? Здесь и интернет есть? — смотрю на Зою Тихоновну.

— Есть. Ромашка мне ещё три года назад подключил, чтобы сериал свой могла смотреть, когда серию пропускала. А сейчас я вообще втянулась. В Одноклассниках списываюсь с друзьями. Созваниваюсь по видео с детьми и внуками.

— Тётя Зоя у нас продвинутая. Так что развлекайся...

— Я тоже пойду, — засуетилась Зоя Тихоновна. — Мне ужин надо приготовить. Не отпускать же вас голодными.

— Не надо. Мы сами...

— Ничего не знаю, — отмахнулась от меня и ушла на веранду.

Кинчик говоришь? Да ну его...

Открываю стартовую страницу Контакта и забиваю логин и пароль.

Не забыла... Страница загрузилась.

Сообщений куча. Читаю, но не отвечаю. У меня отпуск.

Последнее от Карины. Открываю. И тут же прилетает новое.

" Это ты или тебя взломали?"

"Это я".

"Докажи!"

"На Новый год ты напилась и целовалась со Смирновым".

Бе-е. Он противный.

" Где ты?"

" В отпуске. На Алтае".

" Ты издеваешься, Маша?! Какой отпуск?! Норман рвёт и мечет. Ты маме позвонила и сказала, что сама сбежала. Это ведь неправда? Я не верю ".

" Сложно всё... Не хочу в переписке... "

" Тогда возвращайся! "

" Не могу пока... Я хочу ещё немного побыть счастливой... "

Закрыла нашу переписку и сайт.

Я действительно чувствую себя счастливой. Больше, чем когда-либо...

Глава 29

Кручусь у зеркала, выбирая наряд для поездки в город. Уже всё почти перемерила.

— Это? — прикладываю к себе короткое платье в горох. — Или это? — легкий костюм из брюк и топа.

Шолохов отрывает взгляд от телефона и смотрит на меня.

— Оба бери. Мы на ночь в гостинице остановимся.

— Тогда платье. А костюм с собой. И тёплое надо что-то взять, — забегала в поисках сумки.

— Маш, там купим...

Не торопит. Просто сидит и ждёт, пока я соберусь. Наблюдает. Норман всегда подгонял.

— Рома, ты, когда вещи для нашего заточения покупал, не подумал хотя бы об элементарном косметическом наборе?

— О чём?

— Тушь, помада, ВВ крем...

— Какой крем? — прищурился с непониманием.

— Крем с лёгким тональным эффектом, — разочарованно выдохнула.

— Ааа, нет... Твои вещи не я собирал — Алка. А она косметикой не пользуется, предпочитает натуральность.

— Кто эта Алка? — требовательно смотрю на него.

— Подруга, — равнодушно. Но увидев мои сжатые губы, дополняет. — Мы со школы дружим. Учились в одном классе. У неё парень есть.

Выдыхает, увидев мою расслабленную улыбку.

— Машенька, — подходит и прижимает к себе. — Я тебя ни на кого не променяю, — утыкается лицом мне в шею. — Сходить с ума по тебе столько времени, а потом бросить? Я похож на дебила?

— Ну, как-то же ты сбрасывал своё... напряжение...

— Ручками... По большей части...

— Фу, Шолохов! — брезгливо оттолкнула его.

Смеётся, гадёныш.

Снова притягивает к себе. Руками скользит под юбку.

Разворот и я уже спиной к нему. Ставит мои руки на зеркало.

Трусики полетели на пол.

Демонстративно зубами разорвал пакетик с презервативом. Коленом развел мне ноги шире.

— Ты ненормальный... — выдохнула слова, когда он одновременно поцеловал в шею и вошёл в меня.

Сначала ощущения болезненные. Без прелюдии... Но потом я уже не ощущаю ног, они подкашиваются от удовольствия, которое волнами ходит по мне.