Судьбы - Владимир Иванович Шлома
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В семье Петронавичусов отношения были проще. Саша, высокий и стройный молодой человек, до поступления в академию был вертолетчиком, но с этой профессией решил завязать, так как у него появились признаки виброболезни, которой страдают практически все вертолетчики. Учиться в академии ему нужно было четыре года, два из которых он уже отучился. То есть, выпускаться мы должны вместе. Людмила, его жена, казашка среднего роста и достаточно плотного телосложения, но не толстая, работала сначала на почте, а потом продавцом в промтоварном магазине. Как-то к ней на почте подошел актер Георгий Мартынюк, игравший в то время роль майора Знаменского в сериале «Следствие ведут знатоки», который видимо жил где-то рядом.
– Это Вы? – спросила обалдевшая Людмила.
– Да, это я, – спокойно ответил актер. – Мне бы посылку получить.
Петронавичусы жили сравнительно мирно, только иногда Саша останавливался на кухне возле окна и подолгу в него смотрел, не замечая никого вокруг, и видимо думая о чем-то своем. Скорее всего он и за окном ничего не видел. Из забытья его выводил голос жены: «Опять на баб смотришь? Есть жена, вот на нее и смотри». Витя Лысов говорил, что до нашего приезда у Саши был роман с какой-то соседкой, вот поэтому Людмила его ко всем женщинам и ревнует. А Людмила была очень энергичной женщиной, и ей явно не хватало места, где можно было применить всю свою энергию. Наверно поэтому она периодически переставляла мебель в своей комнате, в одиночку двигая с места на место тяжелющие, неподъемные даже для мужика шкафы. Комментируя свою бурную деятельность Людмила говорила, что после перестановки ей не так тошно живется, вроде бы как в новое место переехали. Их сыну Денису, который учился в первом классе, наверно тоже было грустно.
– Мама, а от доски можно умереть? – спросил он как-то Людмилу.
– От какой доски, сынок? – не поняла мать.
– В школе я по тебе так сильно доскую, – пояснил Денис.
– Сынок, не доскую, а тоскую, – поняла его мать. – Не волнуйся тебе смерть не грозит, но больше не тоскуй, лучше с ребятами на переменах играй.
Как-то Денис пришел со школы весь в слезал.
– Сынок, кто тебя обидел? – разволновалась мать.
– Мама, а Жариков голубю хвост оторвал. – сквозь слезы сообщил Денис, делая ударение на букве «ю» в слове «голубю».
– Какому голубю? – не поняла мать, думая, что мальчик из класса отобрал у него какую-то игрушку и отломил или оторвал у нее хвост.
– Возле нашего дома сидели голуби и клевали зерно, – всхлипывая поведал Денис, – а Жариков подошел к ним и схватил одного за хвост, и голубь улетел без хвоста. Ему ведь теперь очень больно?
– Ты успокойся, у голубя новый хвост вырастет, еще лучше старого, – утешала его мать.
Потом Людмила заметила, что Денис опять ходит грустный.
– Что случилось, почему такой грустный? – спросила она сына.
– Мне очень нравится Лиля, – признался сын, – но я не смогу на ней жениться.
– Почему не сможешь? – не поняла причину грусти сына мать.
– Меня ее классники побьют, – пояснил Денис, имея в виду Лилиных одноклассников из четвертого класса.
Вот так мы и жили, при необходимости к соседям всегда можно было обратиться за помощью. Людмила всегда могла приглядеть за Лилей, когда мы с женой ходили на спектакль в театр, а в театры мы ходили часто, понимая, что после Москвы у нас такой возможности больше не будет. Гости к нам теперь тоже часто приезжали, причем даже те родственники, которых мы раньше никогда и в глаза не видели. В нашей комнате мы могли разместить на ночлег не более двух человек, поэтому иногда приходилось обращаться к Вите Лысову, с просьбой приютить на ночь наших гостей. И нам никогда не отказывали. На Новый год к нам приехала двоюродная сестра жены Галя, с мужем Женей. Они привезли с собой две трех литровые банки самогона и гуся, который был подарком от еще одной Галиной сестры Маши. На мой взгляд, две банки самогона было многовато, мы столько не выпьем, но Женя меня успокоил, сказав, что вторая банка для крестного моей жены, Николая Ивановича. Два дня, пока я был на занятиях в академии, жена показывала гостям праздничную Москву, и им все здесь нравилось. Накануне Нового года гости начали уговаривать нас поехать встречать Новый год к Николаю Ивановичу. После столь радушного приема нас Тамарой Васильевной в день нашего прилета в Москву, ехать туда мне совершенно не хотелось, да и у жены особого желания не наблюдалось, но Галя от нас не отставала, утверждая, что мы ставим их с Женей в неудобное положение, поскольку дядя на них обидится, если они к нему на Новый год не приедут. В конце концов нас уговорили, и Новый год мы встречали у Николая Ивановича. Кроме нас и наших гостей там были еще сын Николая Ивановича Витя с девушкой, и его сослуживец с женой. Утром обнаружили, что опохмелиться нам нечем, все спиртное, в том числе и Женина трех литровая банка самогона, было выпито. К открытию магазина мы с Николаем Ивановичем пошли пополнять запасы.
– Ну вот видишь, как хорошо посидели. А ты не хотел к нам ехать, – сказал мне по пути в магазин Николай Иванович. И грустно добавил, – все выпили, и все съели.
Мне его даже как-то жаль стало. Я тоже не думал, что мы за вечер столько выпьем и съедим, один Машин гусь не менее семи килограммов весил. Нужно было как-то компенсировать убытки, в магазине купили пару бутылок водки, какой-то нарезки и колбас. Все-таки хорошо, что это Москва, в глубинке мы бы ничего этого не купили. Несмотря на казалось бы состоявшееся примирение с семьей Николая Ивановича, на самом деле этого не произошло, и во время проживания в Москве к ним в гости мы больше не ездили. Николай Иванович к нам на квартиру приезжал, привозил мне для ремонта старый телевизор со своей дачи, который мастерские отказались брать в ремонт. Я ему этот телевизор отремонтировал, и больше в тот период мы не виделись.
Два года учебы пролетели быстро, и мы с Сашей закончили академию. Саша получил назначение в НИИ-4, в подмосковное Болшево, я уехал преподавателем в Серпухов. Витя защитил диссертацию и остался преподавателем в академии. Дружеские отношения мы сохранили и периодически ездили друг к другу в гости, но все три семьи вместе уже не собирались. К Саше мы ездили в гости, когда он еще снимал для жилья
