Академия Militas Dei. 2-й курс (СИ) - Браус Иса

— Баба Маша, мы как бы… — начала было Нинель.

— За правду! — Ульяна уверенно перебила одногруппницу, — По крайне мере мы не отняли у семьи отца.

— Да что ты! — не выдержала Алиса, — А Семёна Михайловича тебе не жалко? Его вдову тебе не жалко?

— Этого монстра? — усмехнулась Бекутова, — Из-за его недосмотра люди пострадали! Он заслужил своё наказание! И вообще, как можно сочувствовать этим порождениям дьявола?

— Говоришь, мы не отняли у семьи отца? А я считаю, мы обрекли семью отца Александра на долгие мучения! — Свиридова скрестила руки на груди, — Даже Мирон это понимает, поэтому он тогда тебя был готов задушить!

— Свиридова, думаешь я не понимаю, почему ты так бесишься на эту тему? — и Ульяна надавила на больное, — Конечно, не приятно осознавать, но это факт: твой отец хладнокровно застрелил твою мать, решив, что она для него обуза!

И в этот момент Алису нахлынул несвойственный ей гнев. Девушка замахнулась на одногруппницу, однако сильная пощёчина ушла в адрес Нинель, которая успела загородить собой Бекутову. Воронцова болезненно охнула и, потупив взгляд, прижал ладонь к щеке, принявшей удар. Алиса и Ульяна словно протрезвели, поняв, насколько сильно ими овладела злоба.

— Ниночка, прости, пожалуйста! — испуганно протараторила Алиса.

— Ниночка, давай посмотрю! — Мария Кирилловна приподняла лицо студентки, — Ничего страшно не случилось.

— Вы двое совсем с сума сошли! — буркнула Воронцова.

Как раз в этот момент в дом вернулся дежурный агент. Не успев заметить напряжение от погасшего конфликта, он с порога сказал, что подошла очередь одной из студенток провести обход. Нинель вызвалась без лишних раздумий, будучи твёрдо уверенной, что Алиса и Ульяна уж точно не устроят драку при дежурном агенте.

Вечерний воздух, смешанный запахом весенней листвы, оказывал благотворное влияние на нервную систему. Немного успокоившись, Нинель поняла, что она никого не хочет судить в этой истории. Воронцова пришла к выводу, что каждый в этом злоключении был по-своему прав и не прав одновременно. Нинель впервые даже посочувствовала Мирону, чего ранее она не могла себе даже представить. Однако по рассказу отца Александра и о по тому, как Ардашников злобно отреагировал на ситуацию, девушка пришла к выводу, что Мирон всё-таки был привязан к своему брату.

Вдруг Нинель из глубоких рассуждений вывел жуткий шорох. Испугано ахнув, она огляделась по сторонам.

“Наверное, птицы!” — успокоившись Воронцова продолжила обход.

Студентка почувствовала, как по её спине побежали мурашки из-за хруста веток под её ногами. Минута относительной тишины, и… Жуткий шорох повторился, заставив Нинель застыть на месте. Девушка нервно замотала головой, и в эти минут она смогла разглядеть странный силуэт меж деревьев. Поначалу студентка хотела убежать, однако любопытство оказалось сильнее.

— Кто это? — этот вопрос Воронцовой эхом отразился на весь лес.

Внезапно странная тень начала двигаться на девушку. В груди снова появился дисскомфорт. Нинель уже хотела было повторить свой вопрос, но внезапно перед её глазами засиял яркий голубой свет, который словно стёр окружающий мир…

В чертогах разума

В этот раз Нинель не могла понять, как она попала в свои чертоги разума, наполненные Сератом. У девушки было ощущение, что она оказалась в гуще событий. В уши тут же ударили женские всхлипывания. Воронцова сразу поняла, что они принадлежат маме, и поплыла на их звук. Затем через эти всхлипывания просочились слова: “Ниночка, пожалуйста, держись!.. Бабушка, где эта грёбаная скорая?” Нинель прибавила скорости, надеясь узнать, а точнее вспомнить, продолжение, однако в чертогах воцарилась тишина. Остановившись девушка огляделась по сторонам. И в этот момент вспыхнул, подобно рождению звезды, яркий огонёк. Он казался таким привлекательным, что Нинель почувствовала себя мотыльком, которого тянет к пламени. Вскоре этот яркий свет стал увеличиваться в размерах до тех пор, пока полностью не окутал девушку…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вдруг Нинель очутилась в своей квартире. Оглядевшись Воронцова поняла, что она сидит на цветастом коврике, вокруг которого были разбросаны кубики, погремушки и прочие детские игрушки. Детские ручки перебирали бусинки на амулете. Нинель повернула голову к двери шкафа, на котором было прикреплено длинное зеркало. В нём она увидела своё отражение, а если быть точнее, то отражение годовалой себя.

— Нинусик. — ласковый старческий голос заставил малышку обратить внимание на свою прабабушку.

Аглая Михайловна, ласково улыбаясь правнучке, под шум телевизионных каналов сидела на диване и вязала на спицах. Нинель хотела было что-то сказать, однако из её уст вырвалось лишь лепетание.

— Да, Нинусик, ты будешь самой красивой в этой шапочке. — затем прабабушка взглянула на часы, — О, “Дикий ангел” уже начался!

Аглая Михайловна переключила канал, и комнату заполнила зажигательная музыка из заставки сериала. Через пару минут раздался скрежет ключей. Малютка Нинель, с трудом встав, начала делать крохотные и осторожные шаги в сторону коридора. Однако до цели она не дошла, ибо мама с большими пакетами зашла в комнату раньше. Поначалу Евгения казалась очень уставшей, однако, увидев свою дочь, на лице женщины появилась улыбка.

— Солнышко ты моё яркое! — положив пакеты на пол, Евгения села на корточки и поцеловала малютку, — Какая умница! Мамочку с работы встречаешь!.. Бабушка, как ты себя чувствуешь?

— Докториха эта сегодня приходила. Лекарства прописала.

— Ну, раз прописала, значит надо принимать. Благо, пенсия у тебя завтра. — взяв дочку на руки, Евгения вместе с ней села на диван рядом бабушкой, — Смотрю, ты подсела на этот сериал.

— Ой, Женечка, ты даже не представляешь, какие там страсти! — Аглая Михайловна отложила в сторону спицы.

— Да я могу себе представить. — затем Евгения не хотя перешла к менее приятной теме, — Папа не заявлялся?

— Слава Богу, нет! — фыркнула старушка, — Наверное, в очередной глубокий запой ушёл или его в вытрезвителе закрыли… Да уж, Женечка… Что твоей маме, что тебе на мужиков не везёт. Не дай Бог, это и Нинель перепадёт.

— Бабушка, что ты такое говоришь? — женщина поцеловала дочь в макушку, — К тому же её папа рядом!

— Рядом? Этот балбес приходит, когда хочет!.. Женечка, ты не обижайся, но ты на него сильно не рассчитывай… Вот уж не думала, что скажу это, но если папаша алкаш или вообще безответственный балбес, то уж лучше быть матерью-одиночкой! И вообще сам факт отказа от официально отцовства уже о многом говорит о нём!

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Только ради маленькой дочери Евгения старалась держать себя в руках.

— Извини, что так грубо. — затем, чтобы сменить тему, Аглая Михайловна обратила внимание на деревяный амулет в руках правнучки, — С тех пор, как ты дала его Нинель в руки, она с ним не расстаётся. Я сегодня пыталась его обменять на другую игрушку, но она ни в какую не согласилась.

— Что ж… Значит, это хорошая игрушка. — Евгения снова поцеловала дочь.

От материнской нежности Нинель зажмурила глаза, а когда снова их открыла… Картина сменилась.

Воронцова сидела в своей колыбельной, по-прежнему не выпуская из рук амулета. В поле зрения малышки была дрожащая мужская рука, которая гладила девочку по щеке.

— Прости, Нинель. — проскулил мужской голос, — Прости, маленькая, мне так жаль!

Малютка хотела поднять голову, чтобы увидеть лицо мужчины, однако его рука не позволила этого сделать.

— Кричи! — после этого девочка почувствовала на своей макушке прикосновения губ, за которым последовало более громкое, — Кричи, если хочешь, чтобы тебя услышали!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На три секунды сознание Нинель погрузилось в темноту, а затем она снова очутилась в колыбельной. Малютка уже была совсем одна. Первым, что попалось на глаза, была кучка пепла, лежащая на полу. Зашмыгав носом, Нинель огляделась по сторонам. В шкафу на верхней полке она увидела фотографию прабабушки с траурной ленточкой. Справа от мебели висел календарь, который был оторван на двенадцатом марте. Вскоре одиночество заставило малютку дрожать от страха. Она была совершенно одна и беспомощна. Когда этот страх уже некуда было девать в своём теле, малышка начала плакать. Когда же стало понятно, что на тихие слезы никто не отзовётся, Нинель, вспомнив наставления, перешла на крик. Для неё это было настолько громко, что она не сразу заметила, как в квартиру прибежала соседка.